Пастух своих коров - Гарри Гордон

— Возьми у Шурика, — посоветовал Георгий. — У него крутой. И бесплатный. За счет телевидения. Ничего, пусть бесовские средства массовой информации хоть таким образом снимут с себя часть…

— Здесь не берет, — сказала теща. — Надо, Макарик, в Неклюдово ехать. Кстати, и сахар кончается, и соль, и макароны нужны. Я тебе список напишу.

— Евгения Георгиевна, да погодите. Телефона еще нет, может, не даст. Да и на чем я поеду?..

— Даст, даст. — Евгения Георгиевна вдохновилась. — А поедешь на лодке с Нашивкиным. Он вчера предлагал. Только за бензин надо заплатить.

Она вздохнула.

Капитан третьего ранга Нашивкин руководил некогда военно-спортивной базой — здесь, неподалеку, в трех километрах от деревни. В тяжелые времена база развалилась, но Нашивкин долго еще оставался на должности и размышлял о будущем. В Москве светила ему перспектива сидеть бок о бок на девятом этаже с женой Валей, женщиной культурной и строгой, работавшей одно время в библиотеке министерства Морского флота.

На базе он был хозяином не только самому себе — лакомое место с шлюпочным флотом, флотилией яхт, буксиром, коттеджами и баней делало Сан Саныча Нашивкина человеком авторитетным и важным по всей реке. Не торопясь поставил Нашивкин избу в деревне, благо, в материалах и рабочей силе недостатка не было. И теперь, прочно переселившись, Нашивкин владел неплохой военной пенсией, коровой и телкой, курами-несушками и прочей мелочью. Лодочное имущество разошлось по начальству, но осталась у Нашивкина «казанка» с мотором «Прогресс» и два легких и вертких ялика. Жена Валя очень скоро дослужилась до клички Таможня — Сан Саныч редко оказывался в мужском обществе без присмотра.

— Фамилия меня подвела, — засмеялся Нашивкин, когда мотор наконец завелся. — Будь я Шевронов, или Галунов, или Лампасов — давно стал бы адмиралом при такой бабе.

Он достал из вещмешка стеклянную баночку с крышкой.

— Давай, Макар, ты первый.

— Не рано ли, Сан Саныч? — с сомнением спросил Макар.

— Самое время. Полчаса туда, полчаса обратно, да там час — мне еще надо к председателю заскочить совхоза, или как они теперь, ООО, — глядишь, к приезду выветрится. Таможня, конечно, унюхает, но все-таки не криминал. Главное — мороженое ей довезти. А правда ли, что Митяй собрался казино в деревне строить? Был я когда-то в казино, в молодости, когда в загранку ходил… Только какой навар с Машки да Васьки? — Он захохотал. — А моя Таможня стриптизершей будет.

— Не знаю, — уклончиво сказал Макар, — может, и казино. Или шапито. Посмотрим.

Набив рюкзак бакалеей, прихватил Макар еще огурцов с кабачками, самых крупных. Он догадывался, что попадет от тещи, но ничего не мог с собой поделать: Макар был убежден, что все крупное — самое лучшее.

Теперь оставалось главное — отдышаться, сесть в тенечке и позвонить. Если нет отца Александра в храме, значит он дома. А вот если где-нибудь на лекции или в епархии…

Три прерывистых звука означали, что связи нет. На экране высветились английские буковки. Как же так, а теща была уверена…

— Не берет? — Пацан свесился с велосипеда, гарцуя на одной ноге. — А ты возле столба попробуй. Лучше — вон возле того. Там вчера говорили.

— Спасибо, — пробормотал Макар, взвалил рюкзак, подхватил сумку и поплелся к столбу. Времени оставалось минут сорок — Нашивкин будет ждать под мостом.

Было три часа пополудни, жесткое солнце стояло почти в зените, травы на обочине кукожились и жухли, казалось, на глазах. Сельская улица тянулась на три версты, изредка ее пересекали вкось медленные прохожие, да утки панически перебегали дорогу перед редкими автомобилями.

У столба связи не было. Макар вернулся в прохладный полутемный магазин, купил бутылку холодного пива и сел на крашеные истертые ступеньки. Надо спокойно все обмозговать. «Если бы мне дано было родиться заново, я хотел бы быть деревенским хлопчиком». Нет, это не то. О чем же? Может, пойти на почту и заказать разговор? Но почта в дальнем конце села, добрести туда за оставшееся время невозможно, да и не работает наверняка…

В мерцающем контражуре возникла призрачная оранжевая фигура.

— Дай допить, — сказала фигура. — Я Леня, пастух, знаешь? — Он глянул на телефон в руке Макара. — Ты эту звонилку выкинь к херам. Не помогает. — Он залпом допил пиво. — Пойдем, я тебя соединю. А ты, мужик, откуда?

Узнав, откуда Макар, Леня заволновался:

— Слышь, мужик, а правда, что Митяй конюшню строит для рысаков?

— Может, и конюшню, — рассмеялся Макар.

Леня подвел его к столбу.

— Здесь я уже был, — огорчился Макар. — Не берет.

— У меня возьмет! — Леня наклонился и уперся руками в колени. — Залазь на горб!

— Хуже не будет, — вздохнул Макар, огляделся по сторонам и вскарабкался на Леню. Леня раскачивался, как Останкинская башня, но на ногах стоял прочно. Связи не было.

Заскрипел тормозами «ЗИЛ», водитель с равнодушным любопытством рассматривал акробатов. Макар покраснел и спрыгнул.

— Что, Леня, бабки куешь? — спросил водитель. — А ты — иди сюда.

Он вышел из машины.

— Становись на подножку и дуй на крышу кабины.

— Алло, алло! — Макар захлебнулся от радости. — Отец Александр, здравствуйте! Что? Я говорю — здравствуйте. Алло, алло! Батюшка, благословите на иконопись! Что? Это Макар, Макарик. Да, я далеко, я в деревне, я по мобильнику. Что, офигел? Ну да, срочно надо. Что — вуаля? Валяй? С чем-чем? С Богом? Ну да. Спасибо, отец Александр. Приеду — расскажу. Целую!

Макар огляделся сверху, увидел водителя и повторил:

— Целую!

Водитель усмехнулся:

— Ты бы слез, а?

С облегчением Макар подхватил свою ношу и пошел к мосту.

— Эй, сектант! Богомаз! — закричал Леня. — Ты мне ничего не должен?

— Ах, да, — смутился Макар, выгреб из кармана мелочь и добавил десятку. — Вот, извини.

Нашивкин был навеселе, видимо, добавил в ООО, но светился покоем: все у него получилось, и мороженое запаковано в несколько листов крафта, а Таможню он не боится — хорошая она.

— Вот видишь, — грустно сказал Нашивкин, когда бывшая его база проплывала мимо лодки, — всё разграбили, всё. И в бане крыша провалилась. А веришь, Макар, — вечерняя поверка, матросики мои, спортсмены, в белых гюйсах, яхты светятся в сумраке, и буксир: ду-ду-ду — приваливает, а на буксире гости… — Он беспокойно покрутил головой. — У тебя ничего нет?

— Нет, — ответил Макар и спохватился. — Вообще-то есть, как я забыл, для вас же и прихватил, в благодарность, так сказать…

Нашивкин покачал бутылку на ладони, будто взвешивал «за» и «против», и вздохнул.

— Нет, пока не буду.

Он сунул бутылку на самое дно мешка.