Войти в тень - Ольга Волоцкая

Через полчаса он мог бы удивиться, поняв, как мало осталось и от этого, но к тому времени он не смог даже вспомнить, а зачем он вообще должен запоминать какую-то женщину с пляжа.

Память осыпалась, как хрупкая мозаика со стен. Случайная и никому не нужная.

Их гостиница оказалась совсем недалеко от пляжа, рядом с которым мы сидели в кафе. По дороге выяснилось, что вся их команда, по совету психолога, была поселена в одном корпусе на разных этажах. Это, конечно, создавало мне лишние проблемы, и стоило подстраховаться. Вот только как? Когда дойдет до дела, мне уже будет не удержать ни рассеивающую внимание защиту, ни, боюсь, даже простой ментальный удар, приводящий к глубокому обмороку. Я стану абсолютно открыт, все ресурсы уйдут на выкачивание информации, на себя ничего не останется. Страшно.

На всякий случай я тронул связь с Оскаром.

– Мне будет нужна помощь при отходе. Гостиница «Астро», корпус «Рапана». Я могу на вас рассчитывать?

– Держи меня в курсе, Март. Мы своих не бросаем.

Мне показалось, или в тоне Оскара промелькнула обида?

Я незаметно пожал плечами и вернулся к своим размышлениям. Я шел рядом с Антониной и одновременно старался прислушиваться к тому, что она говорит. В основном она почему-то ругала Ли Сонг. И хотя я, конечно, понимал причину ее раздражения – веранда в этом пляжном кафе была для Антонины любимым местом отдыха, где она предпочитала бывать одна, – но все равно никак не мог взять в толк, почему на голову китаянки сыплются такие проклятия. Некоторые из них я постарался запомнить для пополнения своего лексикона.

Мы поднялись в свободном лифте из полупрозрачного пластика с узором в виде блеклых меняющихся струй дыма, на восьмой этаж. Стандартный коридор: мягкое покрытие пола, стены, меняющие цвет, ненавязчивое освещение – образчик поточной работы хорошего дизайнера. По коридору пришлось пройти почти до конца. Антонина прижала правую ладонь к папиллярной пластинке замка и чуть толкнула ее внутрь. Дверь медленно отъехала в сторону, и мы прошли в номер.

Хозяйка немедленно сбросила легкие туфли и прошла в дальний угол гостиной. По местной планировке там располагался бар. Антонина твердо решила напиться и напоить меня за душевными разговорами о жизни и том, какая бывает несправедливая судьба. А там кто знает, что получится?..

Я не стал снимать свою обувь, тем более что покрытие очищалось автоматически, а мои сандалии еще не успели собрать много пыли.

– Иди сюда. – Антонина махнула мне рукой. Из бара извлекалось содержимое, и поднос был уже переполнен всем, что милейшей хозяйке пришло в голову туда сгрузить, – от лимонных долек до русской водки. – Садись к визору, хочешь – включай. Здесь бывают смешные программы.

Я подумал, что заглушающий звук может оказаться не лишним, и послушно уселся на большой подковообразный диван перед TV-установкой. На столике между диваном и визором лежал пульт. Я немедленно им воспользовался.

Овал голоэкрана развернулся почти в треть панорамного окна за ним. Антонина любила шоу и настроила визор под свои нужды.

Я коснулся кнопок, подбирая программу под наш вечер. Но мне не дали этого сделать. Антонина, поставив поднос на стол, отобрала у меня пульт и привычным жестом выставила какое-то музыкальное шоу.

– Марафон, – лаконично пояснила она. – Удобно, можно смотреть почти без звука.

Я не стал оспаривать ее решение. Хотя без звука меня не устраивало. Ничего, всегда можно включить потом.

У меня зудели кончики пальцев от капсул с препаратом. Мне не терпелось пустить его в ход. И Антонина довольно быстро дала мне это сделать. У нее просто не было шансов мне отказать.

В наших бокалах уже плескалась вторая порция коньяка. Для начала мы выпили по глотку «за Русский космический флот», как тут у Антонины тихо прошелестел зуммер внутренней связи номеров. Она очень удивилась. Она даже любезно объяснила мне, в чем дело, в вольном переводе с русского на английский, – хотя я точно знаю, что слово «бля» на русском – это совсем не то же самое, что «fak» на английском, – и оставила меня одного наедине со стаканами, спиртным и визором. Я был в полном восторге, до тех пор пока не узнал повода, по которому звонят.

К тому времени я уже благополучно стер над ее бокалом оболочку препарата, выпуская его на свободу, и он прозрачной каплей без запаха и всплеска растворился в коньяке.

Новость, которую я считал с восприятия Антонины, заставила меня срочно пересчитывать мои шансы.

К Антонине шел Михаил, и никаких отговорок он знать не желал. И я был согласен с Тони, что «эта сучка Ли Сонг навела его на нас». В понимании китаянки, наверное, этот поступок выглядел так: «Пусть же не достанется никому!» Очень умно, я бы и сам так сделал, если бы был на ее месте. Но, увы, сейчас я был на своем, и мне требовалось срочно решать, как выпутываться из положения.

Уходить я не хотел. Антонина тоже не хотела меня отпускать – вечеринка только начиналась…

Тони задумчиво застыла между мной и визором и мрачно отхлебнула коньяк как простую воду. Все-таки русские и их отношения с алкоголем – это нечто особенное.

– У нас есть пять минут. Через пять минут этот идиот будет здесь.

Я изобразил недоумение, хотя прекрасно знал, в чем дело.

– А что в этом такого? Мы же просто сидим и выпиваем? Может быть, он сам захочет к нам присоединиться?

Антонина бросила на меня подозрительный взгляд. Я поспешил ее успокоить.

– Не то чтобы мне этого так уж хотелось. Но если нет другого выхода…

Лицо женщины просветлело, и она очень заманчиво протянула:

– Ну почему же нет.

Оглядев меня оценивающим взглядом, она, видимо, пришла к какому-то решению.

– Жди здесь, я сейчас.

И быстро ушла в соседнюю комнату – судя по всему, спальню. А я получил короткую передышку и глоток свободы.

И тут в моей голове четко прозвучал голос Оскара:

– Влей все в бутылку. Быстро.

И я, не рассуждая, просто выполнил то, что он сказал. Не понимая и не сопротивляясь, как марионетка. Как выяснилось, к моему удивлению, иногда я могу поступать и так.

Я едва успел поставить бутылку на стол, как вернулась Антонина. Она подозрительно на меня посмотрела, но я поболтал в воздухе своим бокалом – в котором, слава Богу, оставалось еще предостаточно, – изображая, что просто доливал спиртное.

– Я тоже нервничаю. Это для укрепления духа. – Я отпил глоток и поставил стакан на стол.

– Иди сюда, – и женщина посторонилась в дверях, – как я правильно угадал – спальни. Я быстро скользнул мимо нее.

Спальня была, по всей видимости, не менее роскошна, чем гостиная, но разглядеть этого мне не удалось.

Жестом всех времен и народов Антонина распахнула огромный зеркальный шкаф и скомандовала: