Темная сторона медали - Сергей Мусаниф

– Вы просто еще не пробовали, – сказал граф.

Граф говорит, что в том мире я, а точнее, Браслет, который я ношу, будет не так заметен на общем магическом фоне. Там я могу укрыться в родовом замке и заслониться от угрозы стеной своих подданных.

Правда, Семь мечей тоже находятся там.

Граф говорит, что, стоит мне воцариться в Горах Скорби, восстановив Цитадель, Хранители на какое-то время угомонятся, смирившись с невозможностью разрешить ситуацию по горячим следам. Небольшой перерыв – это как раз то, что мне нужно.

Чтобы исследовать проблему и найти наиболее приемлемое решение. Честно говоря, я начал уставать от того, что меня каждый день пытаются убить.

Найти Семь мечей и расплавить их в местном варианте Ородруина. А заодно с ними и Браслет.

И тогда я стану снова обычным человеком, безобидным и никому не нужным. Может быть, мне даже удастся уговорить кого-нибудь из тамошних магов подкинуть меня обратно.

А за это время и здесь шумиха поутихнет…

Благие намерения.

– Что мне делать? – спросил я.

– Встаньте прямо, милорд.

Я встал, отряхивая с себя опавшие листья.

Убейте меня, но я все равно не могу понять, каким образом, пусть даже с помощью магии, можно попасть в место, о котором ты ровным счетом ничего не представляешь.

– Закройте глаза и посмотрите на Браслет.

– Как я могу смотреть с закрытыми глазами?

– Делайте, что я говорю, милорд.

Я послушно закрыл глаза и, как и следовало ожидать, не увидел ничего, кроме темноты.

– Сконцентрируйтесь, – сказал граф.

Попробовал бы он сам сконцентрироваться на моем месте, Голова была забита… непонятно чем.

Все происходило не так. Слишком буднично, слишком прозаично. В книгах и фильмах все происходит совсем по-другому.

По принятым до меня канонам, перемещение между мирами должно произойти в последний момент, когда главного героя прижали к стене и открывающийся портал является для него последним шансом. В нашем случае здесь должен быть как минимум Грегор. И еще пара-тройка Хранителей в придачу. Должны сверкать мечи и грохотать боевые заклинания. И кто-то из моих соратников должен грудью броситься на врага, выигрывая для меня драгоценные секунды.

Тем не менее, здесь никого нет. А значит, нет и стимула, чтобы сконцентрироваться и выдать то, на что я способен по мнению графа.

Я открыл глаза.

– Милорд, – укоризненно взглянул на меня граф.

– Не могу, – сказал я.

– Вы понимаете, что это наш единственный шанс.

– Понимаю, – кивнул я. – Но не могу поверить.

– Какие вам еще нужны доказательства? Сколько раз вас пытались убить, милорд? И сколько еще связанных с вами людей должны пострадать, чтобы вы приняли решение?

– А вы не слишком давите на своего повелителя, граф?

– Ваш отец допустил ошибку, – сказал граф. – Этот мир сделал вас слишком мягким. Слишком нерешительным. Слишком…

– Слабым, – подсказал я. – Вы хотите меня разозлить? Чтобы я сделал правильный с вашей точки зрения выбор?

– Граф – фаталист, – сказал Палыч. – Впрочем, легко попять почему. Трудно верить в свободу выбора, если был рожден нежитью. Слишком тяжелое существование для разумного существа.

– А жизненный путь орков прямо усыпан розами, – парировал граф.

– Не усыпан, – согласился Палыч. – Но пацан прав, ты действительно на него давишь.

– А разве существуют какие-то еще варианты? Сидеть здесь и рефлексировать, пока нас всех не убьют?

– Почему ты до сих пор служишь его семье? – спросил Палыч. – Тысячелетие войны. Неужели тебе не надоело? Неужели ты не хочешь уйти в тень? Остаться, допустим, здесь. Здесь ведь не верят в вампиров, и ты сможешь существовать еще очень и очень долго. А там, – он неопределенно махнул рукой, – тебя все равно убьют. Не Хранители сейчас, так охотники за вампирами завтра.

– Я дал клятву, – сказал граф.

– И я тоже дал клятву, – сказал Палыч. – Но пацан-то никаких клятв не давал.

– От него зависит слишком многое, – сказал граф. – Если Цитадель останется без правителя, Империю ждет хаос.

– Его это не касается, – сказал Палыч. – Кстати, откуда мы знаем, чего на самом деле хотел его отец, отправляя его сюда? Может быть, он стремился дать мальчику возможность остаться в стороне.

– Вряд ли в это кто-то сможет поверить. Учитывая пророчества и всякое такое.

– Ну а вдруг? – спросил Палыч. – Вдруг мы зря его туда тащим? Может быть, нам следует остаться и защищать его здесь.

– Вы кое-чего не понимаете, мой дорогой друг, – сказал граф очень тихо. – Если он, как владелец Браслета Власти, на долгое время задержится в этом мире, то этот мир в итоге станет точной копией нашего. Нам останется только воздвигнуть где-нибудь в горах замок и ждать, пока его не придут штурмовать.

Семь лет до начала осады

На развалинах Черной Цитадели горели костры. Вход в потайную пещеру в Горах Скорби, куда меня таки вынудили отправиться обстоятельства, находился от развалин на расстоянии трех полетов стрелы, и в темноте найти его было невозможно. Впрочем, также невозможно его найти и при свете дня. Войти в пещеру может только тот, кто о ней знает, а знали о ней только три человека. Пардон, три разумных существа, которых никто, включая их самих, людьми не считал.

Поймав себя на мысли, что уже думаю о себе не как о человеке и измеряю расстояние в местных единицах, я усмехнулся. Наверное, сделал это не слишком весело. Сидя на валуне перед входом в родовое убежище, я курил сигарету за сигаретой, прикрывая огонек ладонью, и смотрел на горящие в ночи костры. Там были люди, которые считали себя моими врагами. И я пытался убедить себя в том, что они на самом деле таковыми являются.

Чудесный новый мир не слишком отличался от Земли. Такая же сила тяжести, того же цвета небо над головой, одна луна… Разве что звезды другие, и воздух еще не изгажен промышленной цивилизацией.

Выяснив, что для обладателя Браслета Власти не существует расстояний и даже границ между мирами, и ощутив действие артефакта на себе, я испытал натуральный шок. Впервые я соприкоснулся с такой силой и внезапно понял, что она подчиняется мне. Огромная, чудовищная сила. Теперь понятно, почему все так боятся браслета и его хозяина.

Правда, после перехода у меня началась жуткая мигрень. Не знаю, связано ли это с прыжком из одного мира в другой или зависит только от использования Браслета, но голова просто раскалывалась. Всякая вещь и всякое действие имеют свою цену.