Пламенный насос. Естественная история сердца - Билл Шутт

Когда древние египтяне готовили человеческие тела к погребению, они удаляли каждый орган по очереди. К сердцу, которое называли аб (иногда иб) и хати, во время процедур бальзамирования относились с почтением, поскольку считалось, что оно хранит запись всех хороших и плохих поступков умершего41. Его сохраняли в сосуде или помещали обратно в тело, чтобы в загробной жизни, взвесив, сравнить с пером Маат, богини истины и справедливости, которая будет судить, жил ли владелец сердца добродетельно[75]. С другой стороны, мозг посмертно не взвешивали. Вместо этого его бесцеремонно выдирали крючком через нос и выбрасывали – явный признак того, что древние египтяне мало думали о его функции или важности.

Если мы поставим себя на место древних египтян, мы поймем, что считать сердце вместилищем души вполне логично.

В работе, написанной в 1978 году, историк из Кембриджского университета Роджер К. Френч объяснил это так: живые существа были теплыми. Они дышали и двигались, как от рождения, так и в ответ на внешние изменения. Сердце тоже было теплым и двигалось. Это движение было врожденным, связанным с дыханием, и оно явно реагировало на внешние изменения – например ускорялось, когда человек подвергался опасности42. «Сердце и связанные с ним сосуды были центром физиологии живого тела в Египте, – писал Френч. – Пульс – это “говор” сердца в сосудах, сосуды несли от сердца слизь и гуморы, необходимые каждой части тела, сосуды отвечали за патологическое состояние, и они несли “дыхание жизни” и “дыхание смерти”»43.

Для тех философов, которые искали место души или душ, именно сердце стало ответом.

Некоторые современные переводы египетской «Книги сердца», первоначально датируемой примерно 1555 годом до н. э., указывают на то, что египетские врачи, возможно, действительно обладали впечатляющими знаниями о патологиях, связанных с сердцем, таких как инфаркты и даже артериальные аневризмы44. При аневризмах ослабленные стенки артерий опасно расширяются. Как правило, они возникают в средних и крупных артериях, причем наиболее часто поражается грудная и брюшная аорта, а также подвздошные, подколенные (за коленом), бедренные и сонные артерии. Артериальные аневризмы часто называют «молчаливыми убийцами» из-за их бессимптомной природы и из-за того, что разрыв аневризмы аорты и тесно связанное с этим расслоение аорты убивают от 75 до 80 % пострадавших45. Расслоение аорты – это разрыв внутренней оболочки аорты, приводящий к утечке крови, которая затем накапливается между оболочками (слоями) артерии. Повышение давления приводит к высокому риску разрыва. Считается, что 90 % смертей от разрывов аневризм и расслоений аорты можно предотвратить с помощью ультразвукового скрининга, который позволяет обнаружить патологию до того, как сосуды разорвутся[76].

Однако историк и писатель Джон Нанн в своей книге «Древнеегипетская медицина» (Ancient Egyptian Medicine) предостерег от излишнего доверия знаниям древних египтян об аневризмах и других подобных специфических заболеваниях, объяснив, что медицинские папирусы «трудно интерпретировать в терминах современных концепций кардиологии» как из-за различий в концептуальных подходах, так и из-за сложности точного перевода иероглифов46.

Но хотя древние знания об аневризмах остаются гипотетическими, на более твердой почве лежит вера египетских врачей в то, что воздух, втягиваемый через нос, проходит через легкие и попадает в сердце, откуда перекачивается в тело по артериям, создавая периферический пульс. По общему признанию, эта концепция звучит странно, но Нанн отметил, что если слово «воздух» мы заменим на «насыщенную кислородом кровь», то «вся концепция окажется удивительно близка к истине»47.

Другие культуры высоко оценили медицинские знания египтян и впоследствии переняли и их представления о системе кровообращения. С египтянами тесно взаимодействовали греки, как напрямую (например, греческая династия Птолемеев правила Египтом в течение 275 лет), так и косвенно (греки перевели и адаптировали многие египетские литературные произведения). Благодаря этому представления этих двух культур о сердце были очень похожи.

Гиппократ (ок. 460 – ок. 377 до н. э.), которого часто называют отцом медицины и который дал свое имя современной клятве Гиппократа, был руководителем медицинской школы на греческом острове Кос. Прославленный в веках своим философским подходом и клиническими наблюдениями, Гиппократ многое сделал для того, чтобы вывести медицину (те крохи, что были в его время) из сферы магии и суеверий. До Гиппократа считалось, что все болезни есть форма божьей кары и единственный способ предотвратить их или избавиться от них – это жить нравственной жизнью. Так что самым распространенным рецептом была молитва. Гиппократ, однако, находился под сильным влиянием египетской медицины, которая заостряла внимание на таких концепциях, как чистота и здоровое питание. Его опора на древних египтян может также объяснить веру Гиппократа в заполненную воздухом систему артерий. Например, он утверждал, что трахея – это артерия, что объясняет ее первоначальное название arteria aspera[77] 48.

Был ли Гиппократ согласен с египетской верой в то, что сердце является вместилищем сознания, неясно. Его работы выражают, казалось бы, противоречивые позиции, иногда считая таковым сердце, иногда мозг. Одним из возможных объяснений может быть тот факт, что историки затруднялись определить, какие из многих работ, приписываемых Гиппократу, на самом деле были написаны им, а какие – его последователями и коллегами49.

Что мы знаем наверняка, так это то, что на заре Древней Греции, незадолго до того, как Гиппократ начал свою работу, натурфилософ и теоретик медицины Алкмеон Кротонский разработал ряд поистине новаторских теорий о том, как функционирует организм. Где-то между 480 и 440 годами до н. э. он предположил, что самый важный орган – это мозг. Ученый утверждал, что мозг не только источник разума, но и что он жизненно важен для работы органов чувств, например глаз. Эта позиция позволяет считать Алкмеона первым краниоцентристом – в ерящим в то, что работа тела сосредоточена вокруг головы и того, что в ней находится. Однако в течение многих столетий краниоцентризм оставался в тени кардиоцентризма.