Кома. Выжившие - Олег Ростов

Двигались очень медленно. Ибо как говорят, скорость каравана определяется самым медленным верблюдом. Так же и у нас. Самым медленным был трактор с прицепами!

Шли по Фрунзенскому району. Уже недалеко была плотина ГЭС, как я услышал от Андрейки, сидевшем в люльке, возглас:

— Дядь, Марк! С право, трое с оружием. У одного труба какая-то на плече!

— Огонь! — Заорал я. Похоже Андрейка нажал педаль электрического привода, на автомате. Гулко ударил КПВТ. Я проскочил чуть дальше от перекрёстка, спрятавшись за дом, остановил машину и схватив автомат, выскочил наружу. Пошёл перебежками. Приклад автомата в плечо. Хорошо ранено левое, а не правое. Выглянул на перпендикулярную улицу. Никого. Постучал по гарнитуре.

— Андрей? А ты где их видел?

— Во дворе, дядь Марк. Рядом с перекрёстком.

— С какой стороны?

— С правой, дядь Марк!

Всё верно идиот! Пробежался. Вроде никого, прошерстил дворы и нашёл. Два трупа, разорванных крупнокалиберными пулями в клочья. Рядом с одним из них лежал контейнер с одноразовым РПГ «Муха». Гранатомёт был целым. Твою мать! Забрал его, сняв с боевого взвода. А они реально нас хотели грохнуть.

— Андрей, — спросил я, закидывая «Муху» в нутро БРДМ, — Ты точно видел троих? Не двоих?

— Точно дядь Марк. А что там?

— Ничего, всё нормально! Ты молодец, Андрейка. Проверку прошёл на пять с плюсом. Держи свои магазины.

Отдал ему магазины от пистолета. Это что получается? Было трое, а дохлых нашёл двоих. Один явно слинял. И это были не люди Кольца! Мать вашу! Ещё одна банда? Этого нам ещё не хватало! Теперь и Фрунзенский район небезопасный!

Георгич нас дожидался, тоже спрятавшись за домами. В гарнитуру сказал ему, что бы выдвигался. Плечо болело уже нестерпимо. Мать, мать!!!! Неужели воспалительный пошёл? Только не это. Надо домой дойти. Чувствовал себя совсем хреново. Но показывать нельзя! Продолжили путь. Выскочили на плотину ГЭС. Потом в Приморский.

Подъезжали к клинике в сумерках, но было ещё довольно светло. Заехав на территорию базы, я наконец вылез. Перед глазами были разноцветные круги. Увидел маму. Она подбежала ко мне.

— Мам, мы всё привезли, что ты хотела, даже больше. Прости, что-то я себя совсем плохо чувствую. — После этого потерял сознание.

Когда очнулся, первое что увидел Ольгу. Она сидела возле моей кровати. И её глаза были совсем мокрые. Она гладила меня.

— Оль, ты чего плачешь?

— Почему ты не сказал, что ранен?

— А надо было? Кости целые, значит нормально.

— Нормально?! У тебя фактически сепсис начался. — Она отвернулась. Видел, что вытирает слёзы.

— Оль. — Положил свою руку на её. — Ты за меня переживаешь? Правда?

— Правда. А что мне не переживать? — Повернулась и посмотрела мне в глаза. — Если с тобой что случится, кто нас защищать будет? Кто разные полезные вещи нам таскать будет?

— То есть, я тебе интересен только в этом плане? Как добытчик и защитник?

— Конечно! Ты же мужчина. А кто в пещеру обязан мамонта приносить? Я что ли?

— Мамонта?

— Мамонта. Можно шерстистого носорога. Ты притаскиваешь, я готовлю мясо для тебя, а из шкуры убитого животного шью красивую одежду, для себя.

— Не понял? А почему для себя? А для меня?

— Для тебя тоже, но из того, что останется.

— А если не останется, то я голым буду ходить, так получается?

— Для тебя это не так важно. Главное, что я тебя накормлю. Ты будешь сытым и сильным. А мне одежда гораздо важнее. Причём не просто одежда, а красивая.

— Это почему?

— Марк, ну как ты не понимаешь? Увидев меня в красивой соблазнительной одежде, ты получишь стимул таскать в пещеру как можно больше мамонтов! Понимаешь?

— Весело! — Я засмеялся. Ольга сидела, улыбалась. — Хорошо, а что ещё, кроме жаренного на углях, полусырого куска мамонтятины, я получу?

— Как что, милый, созерцание неземной красоты в моём лице. Ну, возможно, ещё и поцелуй.

— И всё что ли? То есть, я буду рисковать своей собственной шкурой, чтобы увидеть неземную красоту, получить поцелуй и потом давится слюнями, занимаясь рукоблудием возле костра? Такая фигня не прокатит. Я похож на кретина?

— Для большего, одного мамонта мало. Почему я тебе и говорю, что у тебя будет стимул. Как минимум трёх, плюс обязательно в стихах рассказать, как ты мне достанешь с неба звезду. Тогда можно рассчитывать на большее.

— То есть, притащив трёх мамонтов или четырёх носорогов, плюс пообещав отодрать гвоздодёром звезду с небосвода, я наконец смогу насладиться неземной красотой в полном размере и в тех позах, в каких захочу?

— Ты имеешь ввиду плотскую любовь, то есть секс?

— Конечно! А чего вату катать? Или нет?

Ольга откуда-то достала женский напильник, и с деловым видом стала точить свои ноготки.

— Ну, дорогой, какой ты, однако, шустрый. Для полноценного секса, да ещё с вариациями, которые ты хочешь, трёх мамонтов явно мало! И обещания достать звезду тоже недостаточно. Пять мамонтов и реальную звезду с неба… — Недоговорив, она взглянула на меня, потом захохотала запрокинув голову. Наверное, у меня был шок на лице и глаза стали вылезать из орбит от такой наглости!

— Ну, знаешь что, неземная красота! Пока я доберусь до твоей постели, я в округе всех мамонтов истреблю, а заодно и носорогов, и саблезубых кошек. То-то они вымерли все, теперь понятно почему! А может ну его этих мамонтов. С такими аппетитами сударыня, может проще удавить такую неземную красоту и прикопать где-нибудь её по тихой грусти? И чёрт с ним, с рукоблудием возле костра.

— Не спеши, мой волосатый дикарь. Ты сначала посмотри на эту красоту.

Ольга встала. Я только сейчас понял, что на ней не штаны, а платье. Улыбаясь, она стала медленно поднимать подол, двигая бедрами, словно танцуя. У меня сразу пересохло в горле. Задрав подол, она продемонстрировала мне своё нижнее бельё. Очень красивое и сексапильное. Я нервно сглотнул.

— Нравится? — спросила с придыханием, как тогда в бане. Слов не было, сказать ничего не мог и только закивал головой, не отрывая взгляда от, и правда, неземной красоты. Плевать на мамонтов и гринпис, я ей готов был десять притащить, главное ещё бы увидеть всё без этих тряпочек. Она всё поняла и опустила подол. Села опять на стул рядом. Погладила