Лунная дорожка счастья - Кэтти Слейк

На мгновение она не поняла смысла его слов, потом спросила:

— Ты думаешь, это не несчастный случай?

— Пока не знаю. Но мне хочется быть совершенно уверенным, что тебе больше не грозит опасность.

Она слишком устала, чтобы спорить или настаивать.

— Тогда я подожду здесь.

Необходимость спешить подгоняла его, но ее беспомощность, хрупкость и отвага, с которой она задирала свой изящный подбородок, удерживали его. Он указал на радио.

— Если я тебе понадоблюсь, только нажми эту кнопку и вызови меня. Хорошо? В ванной аптечка. Я вернусь, как только смогу.

Он забрал портативный радиопередатчик из ящика и вышел за дверь, проверив, защелкнулся ли замок. Кристина услышала, как мотор пикапа замер вдали.

Какое-то время она посидела неподвижно, собираясь с силами. Потом заставила себя подняться и, борясь с головокружением, побрела в ванную. Из зеркала над умывальником на нее уставилось такое растрепанное пугало, что ее сжатые губы дернулись в кривую улыбку. Она осторожно умылась, изучая свои царапины и ссадины. Многие места уже синели и чернели. Морщась от боли, она промыла антисептиком ссадины и проглотила две таблетки аспирина и подумала, как ей невероятно повезло, что она не получила серьезных повреждений.

В гостиной Кристина увидела бутылку бренди и осторожно отмерила себе небольшую дозу. Потихоньку потягивая, она впервые по-настоящему огляделась. Хотя она еще не оправилась от потрясения и все кости и мышцы слишком напоминали о себе, дом Барта вызвал у нее странно-спокойное любопытство.

Комната была спартански утилитарной, чистой, но с несколькими неслучайными островками беспорядка. Никаких признаков женской руки, но и не безлико.

В одном углу был комплект оборудования, как она догадалась, для каменотесных работ. Полированные заготовки из камня — оникса или окаменелого дерева — уже имели вполне товарный вид. В открытой шкатулке хранилась небольшая коллекция камней.

Единственным украшением был настенный коврик племени Навахо, а под ним индейские плетеные изделия: расшитые иглами дикобраза березовые коробочки и маленькие корзиночки, до того разукрашенные цветными перышками и кусочками перламутра, что едва можно было разглядеть основной материал.

У камина стоял большой, туго набитый книжный шкаф. Кристина поразилась: археология, история, антропология, естественная история, хорошо подобранные художественные произведения мировой литературы, а также детективы и научная фантастика в мягких обложках. Она слегка удивилась, заметив единственные книжки в жанре вестерна: «Виргинец» и «Случай в речной заводи» Кларка. Да, Бартоломью Девлин явно отличался от той персоны, которую она себе вообразила.

Кристина допила бренди, поставила стакан на деревянный столик, инкрустированный многоцветными камнями, и утонула в мягком кресле. Последнее, о чем она успела подумать перед тем, как уснуть в изнеможении: «Как удобно наконец-то обращаться друг к другу по имени!».

Барт обогнал Ли Фарренса по пути в Стоун Хаус лишь на несколько мгновений. У него только и было времени прибавить скорость перед тем, как второй грузовик парковой службы свернул на дорогу Кристины.

«Главный лесничий должно быть несся что есть духу, — подумал Барт, — ведь после заката движение здесь небольшое».

Главный лесничий был плотный седеющий брюнет с кривым носом и обманчиво сонными глазами, выше среднего роста, но пониже Барта на дюйм с небольшим.

— Как девушка? — спросил он, когда они заторопились с аптечкой и носилками к горе.

— Я хотел, чтобы кто-нибудь подвез ее в больницу, но она отказалась. Говорит, что все кости целы. Но она здорово побилась. — Он помолчал. — И у нее много больше выдержки, чем я думал.

В его тоне послышалось редко выдаваемое восхищение, и Фарренс, бросив на него быстрый, но пристальный взгляд, сказал лишь:

— Будем надеяться, она ошиблась насчет мертвеца.

— Она была уверена, но она ведь не врач.

— Вы оставили ее в Лост Хорс?

— М-м, хотелось самому оглядеться вокруг, прежде чем она вернется сюда.

— Чуете рыбный запах?

— Я уловил какой-то дымок, — может, копченая селедка. Но я уже рассказывал вам свою гипотезу о Бегли и контрабанде.

— А теперь вы думаете, кто-то помог спихнуть Альварадо с горы, так что ли? Есть свидетельства?

— Нет, — признался Барт, — но рассказ Кристины — миссис Вилз — был несколько бессвязен. Возможно, завтра, отдохнув, она прояснит кое-какие детали. Она твердо заявляет: Альварадо что-то увидел или подумал, что увидел, когда они были на вершине, и страшно заспешил вниз.

Фарренс хмыкнул.

Они шли молча, пока при свете луны и своих фонариков не увидели на склоне распростертую фигуру.

— Вон он! — крикнул Барт, и они подбежали.

После короткого осмотра Фарренс покачал головой.

— Он мертв, бедняга, все правильно. Сломал шею. Ну, что же, кладем на носилки.

— Вы справитесь? Хочу немножко вокруг порыскать.

— Вас это все вывело из равновесия, а? Фарренс взглянул на него снизу.

Барт только кивнул.

— Ладно, идите вперед. Вы уже тут нагорбатились.

Барт не знал, что ищет, да и не ожидал что-либо найти. Но он поднялся к пещере, медленно водя фонариком по кругу. Первое, что привлекло его внимание, это неровное углубление при входе в убежище, получившееся, разумеется, при падении Кристины.

«Она обязана жизнью либо, по крайней мере, отсутствием серьезных повреждений этому мягкому песку, — подумал он. — Несколько футов в ту или другую сторону — и она угодила бы на камни».

Барт разглядел что-то внутри пещеры и высветил это фонариком: им оказался тропический шлем Кристины. Он поднял его — на одной тулье было рваное отверстие. Его пробрала дрожь. Если бы не пробковая прокладка шлема, девушке разнесло бы голову тем, что пробило эту дыру.

Барт смотрел на Кристину, удивляясь той волне нежности, что охватила его. Она свернулась в кресле в таком глубоком сне, что его приход не пробудил ее. Барт заметил, что она умылась, и его рука непроизвольно дернулась, словно он мог стереть синяк с ее щеки.

Они с Фарренсом больше ничего не нашли у индейской пещеры. Никаких доказательств, указывающих на то, что смерть мексиканца была не просто несчастным случаем в горах. Но тревога не покидала Барта, хотя он и пытался избавиться от нее.

Из Стоун Хауса доносился лай Горниста, и все выглядело как обычно. Однако Барту не нравилось, что Кристина вернется туда к ночи. Он решил убедить ее остаться в лесничестве, но Фарренсу об этом ничего не сказал. У главного лесничего были старомодные представления о собственности и репутации подчиненных. Он только попросил Фарренса отвезти его в Лост Хорс.