Училка - Павел Давыденко

– Так у меня там пластырь…

– Ох, не по-христиански это, конечно, сидеть в головном уборе в помещении, ну да ладно. Причина-то уважительная, а то этот ходит в шапке, Либерман с одиннадцатого «А»! Что за мода!

Больше всего Турку смущало то, что Крыщ, Рамис и Тузов снова хихикали на задних партах. Отсутствовал Шуля, но это утешало слабо. Конова сидела с таким видом, как будто вообще не знает Турку. Даже взглядом не удостоила.

«Что, если она сумасшедшая?»

Турка никому не рассказывал про секс. Да и зачем? Кроме того, Вова все равно не поверит. Хотя говорит, что гулял с Хазовой на выходных, а сама Рита вон как светится. Живая, веселая, полная противоположность Коновой, которая снова отгородилась от мира наушниками.

Мария Владимировна как ни в чем не бывало вела историю. Давала лишь сухие факты, отстраненно, без всяких вопросов и без эмоций. Вовка даже предположил, что ее подменили киборгом – губы без привычной яркой помады, высокие скулы едва-едва присыпаны пудрой, веки лишь слегка покрыты тенями. Вдруг она уже подала заявление? Наверное, нет. Хотя сразу в любом случае не увольняют.

А вот Волу все было нипочем. Он продолжал швыряться бумажками, кусочками жвачки и прочей дрянью, хихикал с красной мордой. Но Мария Владимировна не обращала на него внимания. Изредка кто-нибудь шикал на него, а Вол либо посылал, либо задавал привычный вопрос: «А чо-о?»

На ОБЖ продолжали тренироваться в сборке-разборке автомата. Почти все пацаны и некоторые девчонки принимали в этом активное участие.

Пенал с принадлежностями, шомпол, крышка ствольной коробки, пружина (возвратный механизм), затворная рама с газовым поршнем, газовая трубка – все это мелькало в тонких пальчиках Ковалевой, местной звезды театрального кружка. Вечно в каких-то сценках играет, на всех праздниках, и вдруг – на тебе. Оказывается, «калаш» собирать умеет. Алик тоже занят в драмкружке, а в последнее время они ходят туда вместе с Прохановым, видно, уже готовят что-то к Новому году. В прошлом году было какое-то представление дурацкое; Турка так и вовсе не понимал, зачем каждый раз показывать одну и ту же нудятину. Хотя все лучше, чем на уроке сидеть.

В какой-то из дней (в четверг, что ли, как раз уроки были не особо важные) Турка в школу не пошел. Но дома сидеть надоело, и он решил прогуляться.

Конечно же, заглянул на стадион, а потом и к Ленке. День был пасмурный и туманный, как будто вечные сумерки повисли в воздухе и никак не опустятся. По дороге встретил Лариту. Она не ответила на приветствие Турки, прошла мимо и даже не поглядела. Губами шевелит, взгляд остекленевший, вся помятая, потрепанная, как будто только с сеновала слезла. Турка поглядел ей в след и пожал плечами.

«Под кайфом?»

Турка долго мучил звонок Коновой. Вот зачем все усложнять? В груди возник колючий комочек, как будто что-то скоро должно произойти.

Снова никто не вышел, не ответил. Турка спустился по ступенькам и вывалился во двор. Подумал вдруг, что с Коновой все не так, как с другими людьми, – у Лены Турка даже номера телефона не взял. Почему? Во-первых, голова «дырявая» была, забинтованная. Во-вторых, неожиданная близость. Трава эта, опять же, выбила из колеи. А еще раньше, до этого, Турка побоялся спросить: вдруг отказала бы?

Он постоял немного, затем опять куда-то побрел, вокруг туман как будто, и точно такой же в голове. Ноги сами вели к дому Марии Владимировны. Может быть, она опять куда-нибудь пойдет, мало ли.

Странное чувство, как будто это уже было. Турка дотронулся до кепки, потер висок.

Возле подъезда стояли машины, пустые, с забрызганными стеклами и тонированные дочерна. Турка прошел вдоль козырьков подъездов и ржавых сточных труб по тротуару, к последней двери. Красная «десятка» принадлежала кому-то из жильцов, а на сером «форде» ездила сама Мария Владимировна. Вовчик еще спорил с Аликом на тему, что лучше, «форд» или «фольксваген».

Мужик со щетиной и морщинистым лицом вышел из подъезда и зачиркал зажигалкой. Турка рванул к пищащей двери и успел проскользнуть внутрь. Он поднимался, лихорадочно вспоминая этаж, номер квартиры и внезапно растерялся.

Невозможно вспомнить то, чего не знаешь. С чего он взял, что уже был здесь? Наваждение прямо-таки.

Турка присел на подоконник, не доходя до четвертого этажа. Даже сюда снизу тянуло мочой, а из квартир смердело чем-то вроде протухшего борща. Банка «Нескафе» с окурками воняла тут же, на подоконнике. Сквозь щели в окне прорывался сквозняк, но и он положения не спасал.

Хлопнула дверь, послышался топот сбегающих ног.

– Артур? Ты, что ли? – Турка вздрогнул и обернулся. Воскобойникова?

– Привет, Алин… А я даже и не знал, что ты тут живешь, – Турка потер затылок. Бинтовать голову уже не требовалось, но без пластыря было не обойтись. Пришлось выбрить волосы вокруг раны, чтоб было не так больно отрывать ленту. Отвратно, но пока только так. Благо кепкой скрыть можно это безобразие.

– Ага. Вот так учишься с людьми девять лет и ничего про них не знаешь, – улыбнулась она в ответ. – Ты чего тут забыл?

– Ты с Марией Владимировной в одном подъезде живешь, получается?

– Угу. Так ты к ней, что ли?

– Я? Нет, вообще-то нет. Хотя, может, и да, – смутился Турка. – Ты сама-то куда идешь?

– В магазин. В школе-то сегодня что было! Вол снова с географом сцепился, опять они подрались. Еще математику чуть не сорвали. Дина Алексеевна опять разошлась со своим ГИА, а Кондратьева засмеялась, что-то ей в голову взбрело. Ну и в итоге начали они пререкаться, слово за слово. Ты же Лизку знаешь. Никогда первая не заткнется!

Турка смотрел на Алину, сравнивал ее с Коновой. Конечно, как говорит Вовка, «вдуть можно». Но особых чувств Воскобойникова не вызывает. Грудь приличная, попка упругая такая, джинсы оттягивает, и еще родинка над верхней губой, маленькая.

– Она на одном этаже с тобой живет? – кашлянул Турка, отгоняя похотливые картинки.

– Нет, на пятом. Да зачем она тебе?

«Надо же, совпадение опять. И эта на пятом живет. Так, может, Валек тогда приезжал к Алине на колымаге своей?»

– Поговорить.

– Она опять, что ли, за старое взялась? – усмехнулась Воскобойникова. – Ладно, я в магаз.

– В смысле – «за старое»?

– А ты не в курсе? – Алина глянула по сторонам, сделала шажок к Турке и понизила голос до свистящего шепота: – Мария Владимировна мутила с учеником!

– Что?! Бред-то не неси, Алин!

– Я тебе отвечаю! – девушка округлила глаза. Блестящие серые пуговицы, обрамленные густо подмазанными ресницами с комочками туши. – И сейчас вот… Сейчас с одним встречается, – Воскобойникова покраснела, голос у нее задрожал. – Да об этом уже вся школа судачит!

– Сплетни, – Турка недоумевал, чего это Алина так волнуется. Даже если и мутит там с кем-то Мария Владимировна, то… какая разница в общем-то?