Бинокль для всевидящего ока - Дарья Донцова

– Вот те на! – удивилась я. – Где она подцепила эту болезнь?

– Получить палочку Коха в наше время можно элементарно, – заметил Степан, – в метро, например. Но женщина работала заведующей приютом для асоциальных личностей. Под ее патронажем находились бродяги, нищие. У таких людей масса болячек. Многие приходят с улицы, причем в приют они обращаются, когда уже нет ни малейших сил жить в каком-нибудь подвале. Человека моют, отправляют на обследование. И часто диагностируют ВИЧ, туберкулез, сифилис. Заразных распределяют по профильным больницам. Супруга генерала находилась в зоне постоянного риска. И это плохо закончилось. Заботилась о посторонних, а о муже и сыне забыла.

– Она же не думала, что так получится, – вступилась я за незнакомую женщину.

– Родила ребенка? Воспитывай его, – отрезал Гриша.

– Саблин, говори по делу, – остановил обличителя Степан, – первая жена Носкова умерла. Что дальше?

– Ректор жил вдовцом, потом женился на Лидии Павловне Морозовой, – продолжил Григорий, – за полгода до свадьбы она родила дочь Людмилу. Вторую супругу Носков знал много лет.

– Морозова служила у генерала в няньках, – добавила я, – ее наняли к маленькому Косте. Это Катя мне сказала.

– Насчет ухода за ребенком сведений нет, – отрезал Саблин, – Лидия – родная сестра покойной жены Носкова. Костя ей не чужой, а племянник. До того как пойти к нему няней, Морозова служила в детской больнице операционной медсестрой, она средний медперсонал высокой квалификации. В ее личном деле одни благодарности. Ради старшей сестры младшая бросила работу. За два месяца до кончины матери Кости Лида написала заявление об увольнении. Она понимала, что ей придется стать няней. Лидия Павловна состояла в коротком браке, развелась, но оставила фамилию первого супруга. Посмотрите на экран.

Я подняла глаза и увидела два снимка.

– Перед вами обе супруги Носкова, – сказал Григорий.

– Они похожи, как близнецы, – изумился Степан.

– Лидия на семь лет младше покойной сестры, – заметил компьютерщик, – повезло генералу, получил клон любимой женщины в улучшенном, здоровом, более молодом виде. Она ему родила Людмилу. С девочкой не было никаких проблем. Школу окончила с отличием, поступила на экономический факультет, получила красный диплом, попала в аспирантуру, где и числится по сию пору. Снимок на экране из ее личного дела.

Я бросила взгляд на экран, на секунду онемела, потом подпрыгнула.

– Гриша, можешь изменить цвет волос, сделать стрижку с челкой, надеть на девушку большие очки в толстой оправе?

– Элементарно, – хмыкнул Саблин, – битте-дритте.

– Это она! – воскликнула я. – В театре служила помощником костюмера Людмила Носкова, дочь генерала от Лидии. Только ее там знали как Евдокию Михалеву.

– Ты уверена? – спросил Степан.

– Пусть Гриша найдет фото Евдокии Михалевой из отдела персонала театра и девушки с тем же именем, жительницы деревни, где находится дом генерала Носкова.

– Вот снимок, сделанный в выпускном классе, – вскоре заявил Саблин, – красавица перед вами.

– Черноволосая, очков нет, длинные волосы, – перечислила я, – хорошенькая, смуглая, нос большой, смахивает на армянку.

– Людмила Носкова, фото из личного дела аспирантки, – продолжал Гриша, – худенькая светлая шатенка. Настоящая Михалева точно мертва. По факту ее убийства возбуждено уголовное дело. Есть протокол вскрытия. Личное дело лже-Михалевой в театре есть. В нем пометка: «По рекомендации Игоря Волина».

– Он у них звукооператор? – предположила я.

– Точно, – кивнул Саблин.

– Врунья! – в сердцах воскликнула я. – Сочинила историю про отца – врача-академика. Значит, ее привел Игорь.

– Снимка той, что выдавала себя за Михалеву, в ее документах в театре нет, – «обрадовал» меня Саблин.

– А откуда фото, которое ты нам в самом начале демонстрировал? – спросила я.

– Она, возможно, не хотела снимок давать, – стал рассуждать вслух Григорий, – сказала в кадрах: «Ой, забыла, завтра принесу». И все. Театр – не военный завод, кадровичка забыла про фото. Я вам показал фотомордочку из дела аспирантки. Евдокия Михалева не могла восстать из гроба. В том, что ее убили, сомнений нет.

– Но как преподаватели не заметили, что Людмилы давно нет на занятиях? – возмутилась я. – Каким образом ей удалось целыми днями толкаться за кулисами, а не слушать лекции?

Степан улыбнулся:

– Аспирант не сидит каждое утро в аудитории, это не студент, он работает с научным руководителем, с которым порой месяцами не видится. Главное для него – вовремя представить работу. Для написания кандидатской дается три года. Аспиранты еще ведут занятия у младшекурсников, помогают профессуре на экзаменах. Некоторые кураторы используют их как бесплатную прислугу, велят в магазины ходить, с собаками гулять, квартиру убирать. Но все равно у аспиранта много времени, которое он может проводить как хочет, он не обязан постоянно посещать вуз.

– Кое-кто из профессоров любит спать с молоденькими, – пробурчал Григорий, – но сомневаюсь, что Людмила стала жертвой домогательств или превратилась в домашнюю рабу. Она находилась под патронажем Ивана Алексеевича Ежова, восьмидесяти пяти лет. Он автор кучи учебников, пособий, методичек, доктор наук, академик. Голова у дедушки, несмотря на возраст, светлая. Дармовая прислуга ему не нужна. Дочь Ежова вместе с мужем владеет сетью клиник в России. А внучка – певица Джинна.

– Не знаю такую, – перебил его Степан. – Филиппа Киркорова, Диму Билана, Сергея Лазарева по телику вижу. А Джинну…

– Она популярна у молодежи, не у стариков, – ляпнул Саблин, – вы в интернете не шаритесь. Джинна числится в пятерке самых популярных. У дедули-академика – полный шоколад: загородный дом, несколько машин, полагаю, прислуги там полк. Кстати, он женат. Благополучно похоронил двух жен, третьей всего сорок пять, она младше дочки академика. Ну и наконец я добрался до Виктора.

Гриша взял мышку.

– Вот вам фотоморда из отделения полиции.

– Красивый парень, – отметил Степан. – Вилка, твое мнение?

– Никогда не была в восторге от кудрявых блондинов с конфетной внешностью, – призналась я. – Таких приглашают в рекламу дезодорантов, шампуней, духов.

– Жил он в детстве весело, – стал рассказывать Саблин, – сменил несколько школ. Ангельски прекрасное лицо не мешало мальчику воровать у других ребят и педагогов деньги.

– Почему ты решил, что его переводили за воровство? – удивилась я. – Неужели так в его личном деле написано?

– Не-а, там прекрасная характеристика и сплошные четверки, – поморщился Гриша. – Вопрос, почему от положительного мальчика избавлялись, задавать не стоит. Лично мне ясно: парень тащил то, что ему не принадлежало. А мамаша купировала проблему деньгами и отправляла свое «золотце» в другое место. Когда Витя поступил на первый курс института менеджмента и рекламы, у одного преподавателя пропала зарплата. Вызвали полицию. И все. В отделении ничего делать не стали, потому что педагог забрал заявление, сообщил, что нашел свой кошелек. Виктор сразу после этого происшествия взял академический отпуск и более на занятия не вернулся. Перешел в медицинский. Бросил его на третьем году обучения, стал владельцем магазина обуви.