Прэтти вумен по-русски, или Лабиринт одной судьбы - Лидия Беттакки

— Я с тобой полностью согласна, Марко. К тому же это и плохая примета — покупать вещи для еще не родившегося ребёночка. Просто когда я перееду к тебе в Италию насовсем, мне бы хотелось иметь память о моём городе и о моей стране, понимаешь? — на мои глаза навернулись слёзы.

— Тогда давай купим вон того слона, — Марко указал пальцем на огромную мягкую игрушку — слонёнка с доброй мордочкой и хоботком, одетого в фартучек и прикольную шляпку зелёного и красного тонов.

— С удовольствием, Марко. Конечно, давай купим! — обрадовалась я. — Смотри, а шляпа-то на нём красная с зелёным! Да он же итальянец, твой земляк! Только белого цвета не хватает. А то был бы вылитый итальянский флаг.

— О, да, это ты правильно подметила, — засмеялся Марко, — да нет, смотри же, у него фартук белый! Значит точно мой земляк. Эй, амико, коме стай? Эй, друг, как дела?

Мы посмеялись от души и спросили у хозяйки лотка, сколько стоит слон. Марко открыл кошелек и воскликнул:

— Вот же, совершенно забыл! У меня же доллары! Я не успел обменять. Вчера последние гривны отдал твоему соседу за доставку.

— Марко, не беда, сейчас поменяем. Девушка, пожалуйста, отложите нам эту игрушку, а мы отлучимся обменять деньги, хорошо? — обратилась я к продавщице.

— Да, конечно, не волнуйтесь. Слон ваш.

Мы направились в сторону рядов, где стояли валютчики, и Коля сразу даже и не узнал меня. Ещё бы: сейчас я была одета с ног до головы в красивые фирменные вещи, да и располнела слегка. А тогда была в простенькой одежонке, да и на шесть килограммов меньше.

— Молодой человек! Вы баксы принимаете? — шутливо спросила я, подойдя к Колюне.

— Светка, это ты? — валютчик таращил глаза. — Ну ты и мадам! Сто лет тебя уже не видел. Конечно, можно поменять баксы. Сколько хочешь? Для тебя в самом лучшем виде по высшему курсу валют приму.

— Марко, сколько ты хочешь поменять?

Коля посмотрел заискивающим взглядом на Марко и сразу сообразил, что рядом со мной иностранец.

— Триста долларов, — ответил мой возлюбленный и протянул мне купюры.

Я отдала деньги Коле, и вскоре валютчик быстро отсчитал гривны по хорошему курсу и вручил их мне.

— Спасибо, Колюня! Как дела, вообще? А где девчонки? Что, никто больше не торгует икрой?

— Нет, поставщик уехал в Россию насовсем. Вот и распалась команда, — Коля кашлянул и вытащил сигарету. — А ты в курсе, что Кирилл погиб? Да и мамаша его тоже, Царство Небесное им. Я на похороны так и не попал — с температурой неделю маялся. Говорят, два гроба сразу и хоронили.

Как только стоящий рядом Марко услышал имя Кирилла и о том, что похороны были вместе с его мамой, слегка поменялся в лице, но старался не подать вида. Я же делала вид перед Колей, что ничего не знала и для меня это новость. Благо, его на самом деле тогда на похоронах не было.

— Да ты что? А я не знала. Вот как? И бывает же такое? Сразу вместе! Вот что значит судьба! Да?

Ещё с пару минут обменявшись с Колей любезностями, я распрощалась с ним, и мы с Марко пошли к лотку за игрушкой. Марко старался не подавать вида, что всё понял из моего разговора с Колей, но я сама завела тему:

— Марко, именно здесь, на том самом месте, рядом с валютчиком, и изменилась вся моя судьба. Да ты же знаешь всё. Я ведь от тебя ничего не скрывала никогда. Именно тем морозным утром ко мне подошла Арина Вадимовна и попросила оставить для неё две баночки икры.

Марко вдруг остановился, обнял меня и прижал к себе.

— Любимая, что было, то прошло. Ты сейчас моя самая любимая и единственная женщина на свете. Не будем больше поминать прошлое.

— Конечно, Марко. Договорились, — я ответила ему поцелуем, а толпа прохожих смотрела нам вслед — кто завидовал, кто стыдил, а нам было абсолютно всё равно. Ведь мы любили друг друга, и нам было нечего скрывать друг от друга.

* * *

— Мамуля, мы пришли, — мы с Марко проникли в недра квартиры, увешанные сумками.

Ответа не последовало. Я прошла в зал и обнаружила на столе записку: «Доченька, кушайте с Марко борщик и котлетки. Мы с дядей Толей поехали к тёте Наташе в гости».

— Марко, любимый. Родители отчалили в гости к маминой подруге, и мы одни на хозяйстве. Сейчас будем кушать. Пойдём, мой родной, я тоже уже проголодалась слегка.

— Ой-ой, Света! — Марко вдруг резко схватился за живот с левой стороны.

— Что случилось? — испугалась я, глядя на Марко, согнувшегося пополам.

— Невыносимая боль! Ай-ай-ай!

— О Господи, этого ещё не хватало! Чем же тебе помочь, любимый мой? Пойди-ка приляг! — засуетилась я и реально запереживала.

Марко скорчившись сидел на кровати и менялся в лице: то бледный, то покрывался красными пятнами.

Послышался шорох ключей в замочной скважине.

— Светулечка, вы уже дома! Вы кушали? — мама с отчимом вошли в квартиру, и мама начала сыпать вопросами. — А Марко где?

— Мама, Марко плохо. Мы сами только недавно пришли и вот ещё даже содержимое сумок не успели вытащить, как его скрутило, — не на шутку переживая, объясняла я маме.

— Да ты что? А что с ним? А как это началась? Вы случайно чебуреки не ели на рынке? Они ж из разной гадости делают.

— Нет, мама, ничего мы не ели. Только по стаканчику сока берёзового выпили в лавочке и всё. Я, правда, съела «Сникерс», ты же знаешь, я сейчас без сладкого никак не могу.

Мы с родителями прошли в мою комнату, где на кровати лежал Марко, бледный как стена.

— Марко, как вы себя чувствуете? Боже, как же мне жаль! — мама посмотрела на Марко, который явно мучился от боли.

— Не волнуйтесь, — пытался выдавить он улыбку, — немного легче. Но всё равно болит.

— А что же это может быть? Желудок? С левой стороны, говорите, колет у Вас? — терялась мама в догадках.

— Да. Вот здесь. — Марко указал на предрёберную часть.

— Давайте скорую вызовем, — предложила я, уже не на шутку испугавшись. — Сделают укол, может, какой?

— Нет, Света. Никакой скорой, — категорично отказался Марко, наверное, зная наши больничные условия. — Если меня заберут в больницу, то могут там и задержать на несколько дней. А у меня завтра в Сумах серьёзная встреча с коллегами. Никакой скорой.

— Толя, набери, пожалуйста, Олю! — мама обратилась к отчиму. — Она врач, пусть срочно к нам приедет.

Отчим, напуганный приступом Марко, кивая головой, пошёл за телефонной трубкой. Вскоре мама поговорила с тётей Олей и, закрыв трубку, произнесла:

— Сейчас Оля примчится. Потерпите, Марко. Придёт моя подруга и, думаю, посоветует нужное для вас лекарство.

Спустя минут пятнадцать тётя Оля уже осматривала и расспрашивала Марко и вскоре постаивала диагноз: