Ирландия - Эдвард Резерфорд

– Значит, я останусь здесь до тех пор, пока ты не узнаешь, – заявил Финбар.

Фергус колебался, не зная, как поступить.

– Возможно, неподалеку есть похожий остров, – наконец сказал он. – Завтра можем поискать его.

Он велел принести еды и вина, и уставший после долгого пути Финбар сразу с наступлением темноты заснул. А когда все в поместье тоже погрузились в сон, Фергус тихо встал и вышел из дому. Закинув за спину небольшую, обтянутую воловьей шкурой лодку из ивняка, он быстро зашагал к переправе через Лиффи. Лошадь Фергус брать не стал, чтобы ненароком не разбудить гостей. Он направлялся к тому мысу, который так любила Дейрдре. Времени в запасе было немного, поэтому старый вождь торопился, даже иногда принимался бежать, хотя ему и мешал тяжелый груз за спиной.

На берег Фергус вышел поздней ночью. Высоко в небе висела убывающая луна, море было спокойным. Фергус бросил лодку в воду и добрался до островка, где и нашел Конала и Дейрдре, спавших в объятиях друг друга. Когда он разбудил их, Дейрдре радостно бросилась к нему на грудь. А Фергус, увидев, как живут беглецы и что его дочь ожидает ребенка, разрыдался.

Немного успокоившись, он быстро рассказал им о том, что случилось.

– Времени у вас только до утра, потом он вас найдет.

Но что же им делать?

– Вы должны уйти отсюда сейчас же, – сказал Фергус, но, взглянув на дочь, смущенно добавил: – Когда ты ждешь, Дейрдре? Бежать сможешь?

Конал думал об этом все лето. Ребенок должен был появиться не раньше середины зимы; Дейрдре чувствовала себя хорошо. Принц очень надеялся, что к тому времени они смогут перебраться за море, но его тайные вылазки вдоль побережья оказались бесплодными. За каждой гаванью продолжали зорко следить. Не однажды Конал думал, что Дейрдре следует вернуться домой. В конце концов, даже если ее обнаружат, не станет же король вредить беспомощной матери и младенцу? Но Дейрдре вернуться наотрез отказалась и вскоре нашла остроумное решение.

– Когда придет срок, отвези меня на берег. Я скажу старой вдове, что я падшая женщина. Она мне поможет. – Дейрдре улыбнулась. – А одинокий друид с острова, возможно, навестит меня.

– А потом?

– Потом, со временем, ты придумаешь, как нам убежать.

Конал находил этот план вполне осуществимым, но все же сомневался, и с каждым днем его сомнения росли. И вот теперь, не успев даже подумать, он словно со стороны услышал собственный голос:

– Если мне удастся увести Финбара, Дейрдре может остаться у тебя.

Какое-то время Фергус молчал. Глядя на бледное, встревоженное лицо дочери, он напряженно думал. Что будет с ним и его сыновьями, если обнаружится, что он скрывает Дейрдре? Хотел ли он на самом деле, чтобы любимая дочь вернулась? И вдруг, осознав, как мало он сделал для нее, Фергус устыдился.

– Дуб-Линн – ее дом, – сказал он. – И всегда им будет. – Потом добавил, взяв Конала за руку: – Ты должен увезти ее с острова к рассвету. Потому что утром мне придется повести Финбара вдоль берега. Когда он уедет, приведи ее в рат, ночью, и я найду способ ее спрятать.

Он заторопился в обратный путь, чтобы его отсутствия не заметили, сел в лодку и отплыл от острова.

Луна еще не добралась до горизонта, когда лодка подошла к берегу. Ступив на землю, Фергус быстро зашагал в сторону дома. Слева вздымался высокий темный горб мыса; ускоряя шаг, вождь вскоре добрался до подножия пологого холма, с которого уже виднелось широкое пространство залива. Остановившись лишь на несколько секунд, чтобы выровнять дыхание, старый вождь начал подниматься. Тропа была натоптанной, шагалось легко. Очертания холма четко выделялись на фоне звездного неба. Позади остались редкие кустарники и деревья.

Он уже подбирался к вершине, когда услышал впереди позвякивание сбруи и конский всхрап. Вождь остановился и вгляделся в растущие впереди кусты, из-за которых доносились звуки. И вдруг из темноты проступил чей-то большой силуэт.

Это была колесница. Она катила вниз по склону навстречу ему, а из колесницы раздался голос Финбара:

– Спасибо, Фергус, что показал мне дорогу.

Наконец она была готова. Небо еще сияло звездами, но на востоке уже появились проблески зари, и Дейрдре понимала, что медлить больше нельзя.

Она и так тянула сколько могла. Остров был ее святилищем, она чувствовала, что никогда уже не будет в безопасности, если покинет его. Конал говорил, что когда-нибудь они смогут вернуться сюда, но сбудется ли это? Она бросила на него взгляд. Конал стоял спиной к ней и молча смотрел на берег за проливом.

Их план был прост: перебраться на берег, уйти вглубь суши и спрятаться в лесу. Если Финбар явится проверить остров, он найдет лишь их маленькую хижину. Старая вдова скажет ему, что не видела там никого, кроме странствующего друида. И тогда он, никого не найдя, откажется от поисков и уедет. А что потом? Быть может, они действительно смогут вернуться в свое убежище. Или Дейрдре останется у отца. Или им все-таки удастся сбежать за море. Кто знает?

Она встала и подошла к Коналу. Он не шевельнулся. Она коснулась его руки.

– Я готова, – прошептала она.

Но Конал лишь покачал головой.

– Слишком поздно, – ответил он и показал на берег.

Дейрдре всмотрелась в темноту и увидела силуэт колесницы Финбара.

– Ох, Конал, я не могу туда вернуться! Лучше умереть! – воскликнула она.

Так они стояли и смотрели вдаль. Свет дня разгорался, море из черного стало серым, а темные очертания колесницы теперь четко проступали на фоне песка.

Наконец Конал сказал:

– Я должен пойти к нему.

Дейрдре как могла пыталась удержать его, и все же, когда свет на горизонте стал еще ярче, Конал сел в лодку и поплыл к берегу.

Он уже почти добрался до суши, когда Дейрдре увидела, как огненный край солнца поднялся над горизонтом, и вдруг поняла, что Конал нарушил второй гейс: он пересек море, когда солнце светило ему в спину.

– Конал! – закричала она. – Солнце!

Но если Конал даже и слышал ее, то не обернулся.

Финбар не двигался. Словно окаменев, он уже много часов стоял в колеснице. Так его и застал рассвет. И все это время его не покидала одна мысль: осталось ли в нем хоть что-нибудь от его прежней любви к принцу Коналу. Чувствует он печаль или в его сердце лишь разочарование? Ответа он не находил. Но он точно знал, что должен сделать, поэтому, возможно страшась своих чувств, намеренно ожесточился. И все же теперь, глядя, как лодка Конала приближается к берегу, он вдруг совершенно неожиданно испытал совсем другие чувства. Это удивило его.

Он сказал себе, что должен был догадаться обо всем еще в тот день, когда та старушка говорила ему, как сильно человек с острова похож на друида. Но то, что он увидел, поразило его в самое сердце. Когда Конал вышел из лодки и направился ему навстречу, Финбар не поверил собственным глазам. Он смотрел на выбритую голову Конала, на его простую одежду, и ему казалось, что он видит не принца, а саму его душу. Если бы Конал умер, а теперь вернулся с Островов блаженных, то наверняка выглядел бы именно так. Глядя на печальное лицо Конала, Финбар словно видел перед собой саму сущность того человека, которого он так любил. В нескольких шагах от колесницы Конал остановился и сдержанно кивнул.