Ночной патруль - Евгений Сартинов

"Она что, примчалась на самолете из Железногорска? Не понятно тогда, где парашют? Поди, закопала?" — подумал он.

— Ага, вот и пополнение! — обрадовался Попов, за руку поздоровался с Астафьевым. —

— Юрий Андреевич, решил вас оторвать от текущих следственных дел, просто дело действительно странное, непонятное, — пояснил Попов. — Убили сотрудника милиции, причем несколькими выстрелами в затылок. Ваши коллеги сейчас обшаривают весь берег, но, сами понимаете, народу мало — отпуска.

— Кто такой, кого убили то? — спросил Астафьев. — Я его знаю?

— Вполне возможно. Это сержант Глебов, из вневедомственной охраны.

Юрий даже задохнулся от неожиданности. Похоже, это отразилось на его лице, потому что Попов с участием спросил: — Юра, вам что, плохо?

— Да нет, просто я действительно немного знал его. Высокий такой, черноволосый, черноглазый, симпатичный парень с усами.

— Да, одни усы от него и остались, — сказал, подходя поближе, прокурор Курдюмов. Подошла поближе к беседующим и Василевская. — Лицо изуродовано выстрелами, и зря, вы, Игорь Дмитриевич, сказали, что двумя в затылок. Сычев сейчас сказал, что тут не иначе, как всю обойму всадили. Причем и спереди, и сзади, в затылок. Он там нашел отпечатки других сапог, возится с ними.

В это время раздался шум подъезжающей машины, на косогоре появилась еще одна «шестерка», из нее вылезло несколько человек, и среди них Юрий заметил мощную фигуру Сергея Денисова. К ним тут же поспешил Касьянов, начал, указывая руками, давать какие-то указания.

— А кто вообще сообщил об убийстве? — спросила Василевская.

На это ей ответил главный в группе немедленно реагирования майор Рязанов.

— Рыбаки с той стороны, по мобильнику. Они из Железногорска, две семьи, с детьми, стоят здесь табором уже три дня, отдыхают. Говорят, что эти двое подплыли на лодке уже по темноте, лиц они не видели, те сразу начали проверять сети. Потом развели костер, а часа в три ночи прозвучали выстрелы. Мужики по зорьке вышли порыбачить, смотрят — парень лежит на берегу, и как-то неестественно. Непохоже, что спит. Переплыли реку на «резинке», а тут такая картина.

— Надо установить, с кем он рыбачил, — решил Попов. — Их точно было двое? Не больше?

Рязанов кивнул головой.

— Да, это абсолютно точно. Две кружки, два ножа, две ложки.

— Хорошо, тогда надо установить, кто с ним чаще всего рыбачил, — решил Попов.

— Одного я точно знаю. И, похоже, это был как раз он. Бегма, Владимир Георгиевич, — сказав это, Юрий, наконец, закурил.

Все пристально посмотрели на него, Юрий даже не представлял, каким сейчас измученным выглядело его лицо.

— Редкая фамилия. Это не тот лейтенант из вневедомственной охраны? — спросил Попов. — Он еще в Чечне на пулю нарвался.

— А это не муж той дамы, которая была с Серовым в ночь убийства? — в свою очередь задала вопрос Василевская.

— Именно он, — подтвердил Юрий. — И у меня есть большое подозрение, что Глебова убил как раз Бегма. А до этого именно он, а не те три щенка, убил Александра Серова.

Василевская только улыбнулась, причем очень снисходительно.

— Запоздалая версия, они во всем уже признались.

— Но не все же, — возразил Юрий.

Ольга начала злиться. За эту неделю, что она проработала в Кривове, она поняла, что многое здесь делается не по закону и приказам начальства, а по каким-то личным связям. А это все противоречила всему, что она культивировало в себе долгие годы — незыблемости торжества закона.

— Журавлев тоже скоро все подпишет, даю вам слово, — пообещала она.

— И какой повод был у Бегмы убивать Серова? — спросил Попов.

Юрий грустно улыбнулся.

— Повод простой и вечный. Ревность. В тот вечер Володька узнал, что его жена Елена сидит в кафе с Серовым, это ему сказал один из его подчиненных…

— Горловка, сорок шестой, отвезите дежурного электрика на Полевую, — донеслось до ушей Николая Сюнькова и Константина Панина.

— Сорок шестой, Горловка, все понял, — отозвался Сюньков, и кивнул напарнику, — Поехали домой, Костя.

Все эти переговоры означали одно: где-то внутри охраняемой квартиры или помещения нарушена сигнализация, и нужно забросить туда электрика для исправления обрыва.

Пока они ждали электрика, подъехала командирская машина. Бегма сразу торопливо прошел в здание, а его шофер, Глебов, не спеша потянулся, вынул сигарету, и, не найдя зажигалку, подошел к их машине.

— Огоньку не найдется, мущщины, — проворковал он голосом прожженной путаны.

— Свою надо иметь, киска, — засмеялся Николай, и отдал Глебову свою зажигалку. Тот, закурив, вернул ее обратно.

— Что, опять два часа гоняли по всему городу? Не сидится лейтенанту на одном месте? Другой бы спал всю ночь, а этот рыскает, как волк, — спросил Николай, кивая в сторону ушедшего напарника Глебова.

— Ну да, натура такая, — согласился Глебов. — Да, по мне, так лучше такой командир, а то скучно сидеть на одном месте.

— Не там он катается, — с усмешкой заявил Костя, — в парк ему надо ехать. В «Сафари».

— Это еще зачем? — удивился Глебов.

— А там его жена сидит с каким-то кренделем, за крайним столиком. Сидят, винцо потягивают, ржут в две глотки. Целуются.

— Серьезно?! — Глебов даже выронил изо рта сигарету, затем торопливо подобрал ее с земли.

— Да, вот Колька видел. Скажи, Николай!

Сюньков только кивнул головой.

— И кто он такой? — поинтересовался сержант.

— Да, хрен его знает, — Сюньков засмеялся, — но парень упакован по полной форме, да и по морде не чета нашему лейтенанту. Такой холеный красавчик. Все обнимал жену лейтенанта, а она ему в глазки заглядывала.

Тут в дверях отдела показался хлипкого сложения мужичок с большой сумкой на плече.

— Ну, что, поехали? — подойдя, спросил он.

— Погнали, — согласился Костя. — Куда тебе?

— На Калинина восемь.

Машина отъехала, а Глебов, докурив сигарету, поспешил к своему начальнику.

Минут через пятнадцать комадирская «девятка» отъехала от здания отдела. Все это время Владимир Бегма боролся со своими чувствами. Когда Глебов передал ему то, что видел в «Сафари» Сюньков, Владимир в гневе сломал авторучку, и был готов бросить все и бежать туда, в парк. Он мгновенно понял, кто этот "упакованный красавец" и что ему нужно от Ленки. Но секундная вспышка прошла, и лейтенант даже не поднялся из-за стола. Он был очень терпеливым человеком, Владимир Бегма. Всю жизнь, все время он был на вторых ролях. В школе он был пристегнут к компании Сашки Серова, но не потому, что хотел этого, а потому, что там была Елена. В нее он влюбился сразу, как только увидел, он сейчас даже не мог вспомнить, в каком это было классе, не то в третьем, не то в пятом. Словом, как она только появилась в их классе, влюбился раз, и навсегда. Других женщин для него не существовало вообще. Тогда она не обращала на него внимания, кто такой был Владимир Бегма на фоне блистательного Александра Серова? Владимир терпел все, и бег на длинные дистанции, которым он как раз тогда увлекся, был как раз под стать его характеру. И он дождался своего часа. Когда Сашка в очередной раз бросил Елену ради какой-то богатенькой железногорской красавицы, и она готова была залезть в петлю, именно он пришел ей на помощь, и принял такой, какая она была, с взбалмошным характером, с мироощущением первой красавицы мира, и, одновременно, самой несчастной женщины на свете. Он пережил все, переживет и это ощущение очередного своего унижения.