Лола и любовь со вкусом вишни - Стефани Перкинс

Я отталкиваю девушку, и тут же прихожу в ужас от содеянного: на лице Анны отражаются боль и обида.

– Прости, – не глядя на нее, говорю я. – Ты права. Я схожу прогуляться одна.

– Ты уверена? – с облегчением произносит Анна.

– Да. Я вернусь. Прости, – тихо повторяю я.

Я провожу на улице каких-то жалких пятнадцать минут, но к моменту моего возвращения клуб забит под завязку. Встать практически негде. Анна откуда-то притащила деревянный барный стул, заняв одно из немногих сидячих мест. Сент-Клэр стоит напротив, лицом к ней, поигрывая ее светлыми волосами. Анна берет его одним пальцем за пояс джинсов и пододвигает ближе к себе. От интимности этого жеста я чувствую себя крайне неловко, но отвести взгляд не могу.

Сент-Клэр целует девушку очень долго и глубоко. Ребятам все равно, что на них смотрят. А может, они просто забыли, что не одни. Когда они наконец отрываются друг от друга, Анна что-то говорит, и Сент-Клэр разражается дурацким мальчишеским смехом. И в этот момент я отчего-то отворачиваюсь. Их любовь вызывает во мне какое-то странное, болезненное чувство.

Я поворачиваюсь к бару, чтобы попросить бутылку воды, но Анна зовет меня по имени. И я иду обратно, жутко злясь на ребят за то, что они сюда заявились.

– Лучше? – серьезно спрашивает Сент-Клэр, на этот раз без всяких подколов.

– Да, спасибо. Простите за все это.

– Нет проблем. – Я уже решаю, что тема исчерпана, как парень вдруг добавляет: – Я знаю, что такое стыдиться родителей. Мой отец – нехороший человек. И я тоже никому о нем не рассказываю. Спасибо, что доверилась нам.

Серьезный тон Сент-Клэра трогает меня не меньше, чем его откровенность. Впервые у меня появилась возможность узнать хоть что-то в его жизни. Анна стискивает руку парня и тут же меняет тему:

– Я так этого жду. – Она кивает в сторону сцены, где готовится группа Макса. Его гитара свободно висит, пока он что-то регулирует на усилителе. Музыканты почти готовы начать. – Представишь нас потом, ладно?

Перед концертом Макс был настолько занят, что даже не вышел поздороваться. Из-за этого я паршиво себя чувствую. Хотя сегодня вечером я в принципе чувствую себя паршиво – из-за всего!

– Конечно. Обещаю.

– Ты забыла упомянуть, что он для нас слишком хорош. – В голосе Анны слышится обида.

Сент-Клэр со своей стороны уже готовится вставить едкую реплику, но едва открывает рот, как «Амфетамин» начинает концерт. И его слова, как и слова всех остальных людей, тонут в музыке моего бойфренда.

От Макса исходит та же яростная энергия, что бушует во мне. Слова его песни то нежные и сладкие, то ироничные и жестокие. Он поет о любви, разлуке и бегстве – ничего нового! – но в своем собственном, неповторимом стиле. В каждом его слове горькая правда.

Джонни и Крейг берут агрессивный ритм, а гитара Макса выводит дикое соло. Песни становятся все злее, словно даже собравшаяся в клубе толпа не вызывает у Макса никакого доверия. И когда приходит время его сольного выступления, традиционная самокритика Макса сменяется лирикой – воинственной и циничной. Его янтарные глаза внимательно исследуют зал и останавливаются на мне. Наши взгляды встречаются, и его порочная страсть передается мне. Я понимаю, что это неправильно, но от этого хочу его еще больше. Толпа ликует и неистовствует. Это лучшее выступление в жизни моего бойфренда. И оно адресовано мне.

Когда все заканчивается, я поворачиваюсь к друзьям, чтобы оценить их реакцию. Анна с Сент-Клэром, кажется, шокированы. Под впечатлением… но шокированы.

– Он хорош, Лола. Реально хорош, – в конце концов говорит Анна.

– Он уже прошел курс реабилитационной терапии? – спрашивает Сент-Клэр, но Анна тут же толкает его локтем в бок. – Ай! – Я одариваю парня уничтожающим взглядом, но Сент-Клэр лишь пожимает плечами. – Это было незабываемо, – добавляет он. – Просто меня удивило присутствие в его песнях немотивированной агрессии.

– Да как ты…

– Мне нужно в туалет, – поспешно говорит Анна. – Пожалуйста, не убивай моего бойфренда, пока меня не будет. И я не уйду, пока не повидаюсь с Максом!

Макс с трудом проталкивается к нам сквозь толпу. Кто-то хлопает его по спине и старается вызвать на разговор, но Макс проходит мимо: его взгляд прикован ко мне. Мое сердце бьется все быстрее и быстрее. Темные корни его обесцвеченных волос и черная футболка пропитаны потом. Это так живо напоминает мне о ночи, когда мы встретились, что я вспыхиваю.

Макс приветствует меня объятиями, но его взгляд напряжен: он заметил Сент-Клэра. Сжав зубы, Макс смеривает его пристальным взглядом, но Сент-Клэр немедленно представляется:

– Этьен Сент-Клэр. Моя девушка, Анна. Он показывает на удаляющуюся фигурку. – Я работаю с Лолой в кинотеатре. А ты, должно быть, Макс.

Мой бойфренд расслабляется:

– Точно. – Он пожимает протянутую Сент-Клэром руку и тут же тащит меня прочь: – Идем. Пора выбираться отсюда.

– Спасибо, что пришли, – говорю я. – Попрощайся за меня с Анной, ладно?

Сент-Клэр в ярости:

– Ну да. Конечно.

Макс ведет меня к своему грузовику. Открывает дверь, и я с удивлением обнаруживаю, что там пусто. Мы забираемся внутрь.

– Следующая группа воспользуется барабанами Джонни, – сообщает Макс. – Я попросил ребят подождать немного, прежде чем грузить остальное оборудование.

Я захлопываю дверь и запрыгиваю на Макса. Хочется забыть обо всем. Я целую его со всей страстью. И он отвечает не менее пылко. У нас мало времени.

Мы изнемогаем.

Я закрываю глаза. В ушах все еще пульсируют звуки его музыки. Макс щелкает зажигалкой, но я не ощущаю запаха сигарет. В ноздри ударяет тяжелый, сладкий аромат. Но я отказываюсь. Больше, чем у меня уже есть, мне не нужно.

Макс высаживает меня у дома примерно в два часа ночи. Парик я забыла у него в машине. Ощущения просто чудовищные. Меня вдруг одновременно накрывают гнев, раскаяние и чувство вины. Я заползаю в дом. Родители не спят, и у них такой вид, словно они ждут с самого момента побега. Возможно, так оно и есть. Я готовлюсь к вспышке ярости.

Но ничего подобного не происходит.

– Слава богу! – Энди сидит, скорчившись на шезлонге.

Энди с Натаном выглядят так, словно вот-вот готовы разрыдаться. И от их вида я в сотый раз за день разражаюсь слезами.

– Простите, – всхлипываю я.

Натан смеривает меня тяжелым взглядом:

– Никогда больше так не делай.

Меня трясет.

– Не буду. Простите.

– Поговорим об этом завтра, Долорес. – Натан отводит меня наверх, а Энди тащится следом. Я уже закрываю дверь, когда Натан бросает мне в спину: – От тебя пахнет травкой. Это мы тоже завтра обсудим.