Крепость - Виктор Старицын

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 68
Перейти на страницу:

Вокруг машин, стоящих на дороге, каждые 10 секунд вспыхивали разрывы. 107-миллиметровая корпусная пушка развила максимальную скорострельность. Семнадцатикилограммовые осколочные снаряды – это серьезно. Прямых попаданий не было, что на такой дистанции не удивительно. Но при каждом разрыве осколки секли по кабинам и кузовам грузовиков. Пехотинцы горохом сыпались из кузовов и разбегались в поле. Водители пытались съехать с дороги и застревали в кюветах, перегораживая путь другим. Несколько машин уже горели.

Тем временем Лисин закончил пристрелку по мосту еще двух орудий. По переправе одновременно беглым огнем ударили три пушки. Снаряды рвались вокруг моста каждые три-четыре секунды. В реке вставали высокие столбы воды. Осколки дырявили понтоны. Одно за другим последовали два прямых попадания. Разбитые понтоны сразу пошли на дно, цепочка понтонов разорвалась. Связка из трех понтонов поплыла вниз по реке. Края моста начали расходиться, прижимаясь к берегам. По правой нитке понтонов прямо у берега угодил снаряд, еще четыре понтона поплыли вниз, постепенно погружаясь в воду. Осколки уже превратили их в решето.

Минут через пять с мостом было покончено. Семь уплывших понтонов затонули. Вдоль левого берега, едва выступая из воды, вытянулись четыре понтона – все, что осталось от переправы. Лисин выдал новую поправку трем орудиям, до того обстреливавшим мост. На западном берегу дорога с дуба просматривалась километра на два. Вблизи моста уже горело с десяток грузовиков, пехота на пузе расползалась в стороны. Первым делом ударил по дальнему отрезку дороги, скрывающейся за лесом. В результате там тоже образовалась пробка. Глубокие кюветы, добросовестно выкопанные немецкими саперами, не давали грузовикам съехать с дороги в поле.

Затем Лисин рассредоточил огонь пушек по всей видимой длине дороги. Увлекшись корректировкой, он не отрывался от бинокля и не глядел по сторонам.

– Сержант! – оторвал его от этого увлекательного дела Палеха. – К нам гости справа!

С севера со стороны Чилеево вдоль дороги в их сторону дороги рысью бежали сотни две пехотинцев. До них было еще с полкилометра.

– Палеха, передай открытым текстом: огонь еще пять минут, и отбой! Затем сворачивайся! Отходим! – крикнул Лисин, обезьяной слетая с дуба вниз. К ним уже подбегали оба автоматчика, дежуривших на опушке.

– Брось антенну! Некогда! – прикрикнул он на Палеху, пытавшегося сдернуть антенну с дерева. Палеха за полминуты свернул рацию. Лисин последний раз бросил взгляд в поле. Пехотинцы начали развертываться в цепь вдоль опушки.

– Бегом к схрону, немцы лес прочесывать будут! – крикнул сержант собравшимся вместе бойцам. Двигаясь гуськом, пять фигур в камуфлированных комбезах бесшумно скрылись в лесу.

От преследования оторвались. Замыкающий рядовой Мормаль периодически сыпал за собой смесь махорки и черного перца на случай использования противником собак. Вышли к схрону, расположенному в самом центре небольшого леса, вытянувшегося вдоль Буга на 4 километра. Ширина леса в самом широком месте составляла тысяча двести метров. В этой его части среди густого орешника и прятался бункер. Схрон сделали два отделения разведчиков еще в прошлом году. Время от времени его подновляли и маскировали.

На четвереньках пробравшись в глубину орешника, стараясь не ломать кусты и стебли травы, подняли крышку и спустились в люк. Мормаль снова сыпанул вокруг адской смесью. Палеха зажег фонарик, Мормаль выправил примятые травинки и аккуратно закрыл люк. Бункер представлял собой уставное противоосколочное укрытие на отделение бойцов. Вся хитрость была в маскировке. Когда его рыли, весь грунт уносили в вещмешках и высыпали в лесном овраге в русло ручья. Сверху перекрытия заподлицо с окружающим грунтом уложили дерн и высадили кусты лещины.

Теперь можно было передохнуть. Расположились на лавках вдоль стен бункера, достали сухпай. Возбужденно переговариваясь, обменялись впечатлениями по поводу удачной операции. Потери немцев оценили в 11 понтонов, полсотни грузовиков, десяток пушек и пятьсот солдат. При этом говорили только шепотом, постоянно прислушиваясь к внешним шумам. Перекусив, выключили фонарик. Батарейки следовало экономить. Керосиновую лампу не зажигали, собаки могли почуять запах. Сидели в темноте. За день трижды услышали немецкую речь, но непосредственно к схрону немцы ни разу не подошли. Время тянулось нестерпимо медленно. Поочередно поспали.

Вечером осторожно выбрались наверх, забросили антенну на дерево и провели сеанс связи. Передали результаты артобстрела, получили новый приказ. На рассвете им снова предстояло корректировать огонь по восстановленному противником мосту. Посовещавшись, решили сдвинуть наблюдательный пункт по опушке леса на семьсот метров севернее и дальше от моста. Старую наблюдательную точку немцы наверняка обнаружили. Отодвигаться дальше было невозможно, поскольку опушка леса загибалась к востоку и мост с нее не просматривался.

В полночь вышли из бункера. Очень медленно и очень осторожно за два часа прошли два километра к опушке леса. У самой опушки напоролись. Ночную тишину прорезал крик:

– Хальт! Хенде хох!

Разведчики попадали на землю. Шедший первым Лисин ударил на звук из автомата. По всей опушке захлопали выстрелы немецких винтовок. Фрицы выставили в лесу на подходе к опушке линию секретов.

Пригибаясь, разведчики рванули в глубь леса. Бежали в направлении схрона минут пять. Оказавшийся теперь первым Мормаль услышал справа множественный треск сучьев и отрывистые немецкие команды. Со стороны их старого НП подходила еще одна цепь немцев. Пришлось отвернуть влево, в сторону от схрона. Противник зажимал их с двух сторон, выдавливая к северной опушке леса. Лисин приказал залечь в кустарнике, надеясь в темноте пропустить немцев через себя. Не вышло. Фрицы шли очень плотно, с интервалами метра два-три, у многих были фонари. Один из них навел луч фонаря прямо на лежащего Палеху и что-то крикнул. Разведчики ударили в упор из пяти стволов по ближайшим немцам и снова рванули в отрыв. Вслед им затрещали винтовки. Бог миловал, никого не зацепило.

Минут через десять выбежали на опушку. За освещенным месяцем полем располагалось село Чилеево. Через село проходила автодорога, по которой медленно ползли огоньки маскировочных фар автомобилей.

– Через Чилеево не прорвемся! Там на дороге полно фрицев! – сделал вывод Лисин. – Надо уходить вдоль опушки на восток к Теребуни. Там переплывем через Лесную и оторвемся от немцев.

– И бежать можно не лесом, а полем вдоль опушки. Тогда оставим немецкие цепи далеко позади. Они по лесу медленно идут, – дополнил Палеха.

– Так и сделаем! За мной! – приказал Лисин и рысью рванул налево вдоль опушки. Эта малина продолжалась не долго. Их засекли. В поле засверкали вспышки выстрелов. Спустя полсекунды по ушам хлестнул винтовочный залп. Судя по вспышкам, немцы залегли редкой цепью метрах в двухстах от опушки, контролируя выход из леса. Лисин круто свернул к лесу. За ним все остальные.

– А, черт! – выругался Палеха. Не снижая темпа, все влетели в лес и ломанулись вглубь. Щелкающие по стволам деревьев пули не давали расслабиться. Остановились, отбежав от опушки метров на двести.

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?