Звезда по имени Стиг Ларссон - Барри Форшоу

В девять вечера Соня Мудиг все еще находится в квартире Бьюрмана, так ничего и не найдя. Хотя Саландер — очевидный подозреваемый, Бублански не может совместить «умственно отсталую психопатку» из полицейских отчетов с «опытным исследователем», которого уважают Арманский и Блумквист. Гуннар Самуэльссон из криминалистического отдела переворачивает тело на носилки и обнаруживает татуировку, сделанную Саландер: «Я садистская свинья, подонок и насильник». Мудиг говорит, что они нашли мотив.

Мы возвращаемся к погруженному в размышления Блумквисту. Он не спал 36 часов, в его сознании застыли страшные образы двойного убийства. Он приходит к выводу, что верить полицейским, считающим Саландер убийцей, не следует. В конце концов, он обязан ей жизнью, а читатель помнит, что настоящие герои трилогии «Миллениум» никогда не принимают вещи такими, какими они кажутся.

Блумквист и Эрикссон крепят на стену список подозреваемых, составленный на основе книги Свенссона. Это мужчины — сутенеры или клиенты. Из 37 человек 30 можно найти. Но для публикации «Миллениум» должен провести независимое опознание, доказав, что это те самые люди, кем, по мнению автора, они являются. Будь Свенссон жив, они могли бы опубликовать все и позволить ему самостоятельно разбираться с возражениями. Регулярно возникающая проблематика исследовательской журналистики становится наиболее важна именно во второй книге трилогии, внося вклад в присущую ей строгость (которая в других книгах цикла иногда отходит на второй план ради менее достоверного сюжета).

Бублански организует встречу Мудиг и Фасте с доктором Петером Телеборьяном, главным психиатром клиники Святого Стефана в Уппсале. Между Фасте и Мудиг — неприкрытая вражда; они словно плохой коп и хороший коп. Телеборьян, невысокий мужчина с маленькой бородкой, в очках в стальной оправе, чей облик отражает нечто мальчишеское, — один из лучших психиатров Швеции, специализирующийся на психопатах и психопатическом поведении (общее место романов Ларссона). Он убежден, что Саландер следует поместить в психиатрическую клинику. Подростком она была одной из пациенток Телеборьяна, и отчасти он нес ответственность за то, что по достижении восемнадцати лет Саландер оказалась под надзором опекуна (факт, который позже станет важным).

Саландер попала в клинику, когда ей не исполнилось и тринадцати. По его словам, она была «подвержена психотическим состояниям, навязчивым идеям и паранойе». Она проявляла жестокость по отношению к одноклассникам, учителям и знакомым, но никогда — по отношению к незнакомцам. Поэтому Телеборьян убежден, что если Дага и Мию действительно убила Саландер, она должна была их знать. Семнадцатилетней она напала в метро на незнакомца, но лишь потому, что он к ней приставал: это одно из первых посягательств на Саландер, которой в этом смысле очень не везет. Когда она чувствует угрозу, то реагирует с жестокостью, что можно назвать отличительной чертой всего цикла. Из-за нежелания участвовать в любой терапии врачи так и не поставили ей диагноз.

Идут многочисленные расследования: Бублански полагает, что почти решил задачу; Арманский обеспокоен происходящим с Саландер; Блумквист активно ищет другого подозреваемого. Мудиг считает, что татуировка на животе Бьюрмана и порнографические фотографии в компьютере указывают на то, что он изнасиловал Саландер, и это могло стать мотивом для убийства. Теория Фасте заключается в том, что Саландер и Ву занимались садомазохистскими эскорт-услугами, а Бьюрман был их клиентом, но что-то пошло не так, и, когда Свенссон начал угрожать разоблачением торговли людьми вкупе с их садомазохистским бизнесом, Саландер его убила.

Многочисленные материалы, компрометирующие героиню Ларссона, усиливают напряженность сюжета, и во втором романе такое управление динамикой повествования достигает едва ли не совершенства.

Блумквист возвращается домой, включает компьютер и обнаруживает, что в нем побывала Саландер, прочтя предназначенное ей письмо и ответив единственным словом: «Зала». Он подозревает, что она где-то рядом, возможно в Сёдермальме, и чувствует себя так, будто она за ним следит. Он пишет второе письмо, желая получить побольше информации: «Кто такой Зала?» Ответ приходит немедленно: «Ты журналист. Вот и узнай».

Блумквист получает от Саландер зашифрованный документ о «прокуроре Э.», который сливает прессе информацию, но помалкивает «о старом полицейском расследовании». Он не понимает, что она имеет в виду, и просит поделиться конкретными фактами. Она отвечает, что подумает, и это первый признак восстановления теплых отношений между героями с тех самых пор, как Лисбет покинула Блумквиста, — прием весьма умный, поскольку автор отлично понимал, что читатели будут ждать этого момента и он понравится больше, если возникнет не сразу.

Мог ли Ларссон использовать «Экспо» в качестве оружия, учитывая тактику его героя? Когда Блумквист угрожает разоблачить в «Миллениуме» насильника, полицейского Бьёрка, тот просит о сострадании, и журналист спрашивает, где было его сострадание, когда он насиловал несовершеннолетних девушек. Уходя, он задает ему последний вопрос, напоминая детектива Коломбо (сыщик из одноименного телесериала всегда задавал в конце самый важный вопрос): слышал ли он о человеке по имени Зала? Результат драматичен: после секундного замешательства Бьёрк приходит в ужас. Откуда Блумквист знает о Залаченко? (Впервые мы слышим полное имя этого человека.) Полицейский спрашивает, что он получит взамен. Если Бьёрк приведет журналиста к Зале, уберет ли Блумквист его имя из репортажа? Тот соглашается. В романе появляется множество сюжетных линий, и теперь Ларссон стремится к большей концентрации повествования (и внимания читателей), сжимая ход событий. Хедстрём, остановившийся на Центральной станции, чтобы выпить кофе в кафе «Джордж», пребывает в тоске. Он искренне желает Саландер смерти и принимает в штыки мнение Бублански и Мудиг (которая, по его мнению, крутит с Бублански роман), считающих, что она может быть невиновна. Он с уважением относится к Фасте, полагая его единственным, кто говорит то, что думает. Блумквист едет в Тумбе к судье в отставке, и мы видим очередной пример подрыва традиционной морали, когда наши ожидания вдруг не оправдываются. Судья с готовностью подтверждает, что встречался с проститутками и вообще поддерживает их «уважаемую профессию». Блумквист вычеркивает шесть человек из списка подозреваемых. В десять вечера, когда он возвращается домой, ему звонит Эрикссон и говорит, что вернулась Ву. Блумквист собирается встретиться с ней прямо сейчас.

В четвертой части (которую Ларссон назвал «В стиле Терминатора», снова отсылая читателя к популярной культуре) мы видим события с точки зрения Саландер. Первую неделю охоты она проводит в новой квартире в Фискаргатан с выключенным мобильным телефоном и вытащенной из него сим-картой. Она с удивлением следит за СМИ и раздражена опубликованной паспортной фотографией, поскольку там, как ей кажется, она выглядит глупо. На всеобщее обозрение вытащены ее медицинские данные, которые считаются закрытыми, однако сейчас публика имеет возможность прочесть обо всем, в том числе и о нападении на пассажира, безработного Карла Эверта Норгрена, который приставал к ней в метро.

(Следует подумать, почему Саландер изображается как жертва постоянных сексуальных домогательств. Может ли быть так, что она сама, специально или неосознанно, выбрала для себя роль жертвы? Ответ феминисток на мнение престарелых судей, будто бы женщины провоцируют сексуальный интерес своей одеждой — справедливое возмущение, но все же Ларссон заставляет нас задуматься, почему его героиня притягивает к себе всевозможных насильников и подлецов? Если ответ не кроется в сюжете, Ларссон должен объяснить, почему Лисбет порождает вокруг себя такой хаос.)