Дочь убийцы - Владимир Колычев

От леденящего ужаса сначала отказали ее ноги, а затем и руки. Яна остановилась. Не убежать ей от этого чудовища, не скрыться.

Брутальный тип направил на нее ружье.

Она в страхе зажмурила глаза и услышала насмешливый, хотя и не самый веселый голос:

– А чего ты боишься? Тебя нужно вернуть живой.

– Кому?

– Можно Господу Богу, – передернув затвор, сказал брутальный мужчина. – Или же просто отцу. – Он опустил ружье.

В этот момент из-за машины показался парень ухоженной внешности с коротким бобриком. В руках он держал пистолет.

Брутальный тип заметил, куда смотрит Яна, резко повернулся, вскинул ружье.

– Спокойно, Нечадов, не дергайся! – Парень смотрел на этого человека как дрессировщик на тигра, вышедшего вдруг из подчинения.

– Это ты спокойно держись, начальник! – проговорил Нечадов, осторожно присел и положил ружье на землю.

– Ты браслеты сам наденешь? – спросил парень, снимая с пояса наручники.

– Виталик, я сам! – донеслось из-за машины. – Не подходи к нему!

– Да нормально все, командир! Давай браслетики! – Нечадов протянул руку, демонстрируя смирение.

Но Яна качнула головой, предупреждая Виталика об опасности.

– И ружье не твое? – с насмешкой спросил парень.

Глядя Нечадову в глаза, он бросил наручники ему под ноги.

– Ружье не мое, – подавленно проговорил тот. – Но стрелял я.

Из-за машины вышел молодой человек такой же ухоженной внешности. Домашнее тепло в правильных чертах лица и уличный холод во взгляде. Он достаточно жестко тащил за собой упирающуюся Элен. Руки у нее были связаны, сопротивляться она не могла, а парень пер вперед как трактор, не удержать. Пистолет в его руке направлен был на Нечадова.

Но Яну это не успокоило. Она боялась, что монстр сперва перебьет этих молодых парней, а затем возьмется за нее.

– Он всех тут убил! – заявила Яна и кивком показала на него.

Поднимая наручники, Нечадов посмотрел на парня с бобриком, разогнулся, воровато глянул на его спутника. Только после этого он надел на себя наручники. Звонко щелкнул, запираясь, замок.

Парень с бобриком осторожно приблизился к нему, ощупал наручники, проверил, нет ли какого подвоха.

Нечадов резко повернулся к Яне. Парень вздрогнул от неожиданности, отошел на шаг и слегка отвел свободную руку назад, как будто собирался ударить задержанного преступника.

– Дура, я же тебя спасал! – с укором и обидой сказал Нечадов.

– Это Кучин за мной послал! – Яна кивнула на одного покойника, потом на второго.

К ней подошел парень с правильными чертами лица. Он снова взял Элен под локоток, ее запястья по-прежнему стягивала пластиковая лента, а под глазом наливался красотой пышный фингал, подарок Нечадова.

– Старший лейтенант полиции Горелов, – представился молодой человек.

Яна кивнула в знак благодарности. Полиция пока что вызывала у нее больше доверия, чем Кучин и его люди.

– Вы Яна Егорова? – спросил он.

– Да, я Яна Егорова, – ответила она.

– Не спрашивайте ее ни о чем, – сказала Элен, глянув на Горелова с грустью скорбящей непорочности.

Яна посмотрела на нее с удивлением и опаской. Уж не собирается ли эта лиса прикинуться заблудшей овечкой?

– Почему? – спросил Горелов.

– Она постоянно врет.

От возмущения у Яны отвисла нижняя челюсть. Это она-то постоянно врет?

– Кто убил этих людей? – спросил Горелов, движением пистолета насчитав троих покойников.

Четвертый лежал где-то за машинами, его не было видно.

– Одного убил этот. – Элен показала на водителя «БМВ», затем воткнула взгляд в Нечадова. – Остальных – этот.

– Эй, я Соловья не убивал!

– Разберемся, – сказал Горелов красноречиво глянул на своего напарника.

Тот согласно кивнул, и они оба разом пришли в движение. Парни сбили с ног Нечадова, навалились на него, освободили ему руки, но только для того, чтобы заломить их за спину и снова сковать стальными браслетами.

Нечадов не сопротивлялся.

Пока все это происходило, у Элен было время на то, чтобы сбежать или хотя бы попытаться это сделать. Но она даже не стронулась с места и наблюдала за данной сценой с ангельским смирением. Горелов снял с нее пластиковую ленту, надел взамен стальные наручники, и она восприняла это с благодарностью. Во всяком случае, так показалось Яне.

– Я не убегу, – тихо, с нежной шелестинкой в голосе сказала она, спокойно посмотрела на Яну и добавила: – А вот она может.

– Не верьте ей! – Девушка услышала истеричные нотки в собственном голосе. – Она постоянно врет!

Горелов кивнул, будто соглашаясь с ней, но при этом в раздумье глянул на пластиковую ленту, которую держал в руке, и посмотрел на Нечадова. Он выбирал меньшее из зол. Чаша весов склонилась в сторону Яны, и пластиковая лента затянулась на ногах Нечадова.

Четыре трупа в одном месте, три – в другом. Кровь лилась рекой, а Игорь даже ни разу не выстрелил. Обидно, шел по следу предполагаемых преступников, даже вроде бы одержал над ними победу, но затем потерял контроль над ситуацией, пустил на самотек все, в том числе и людскую кровь. Семь трупов!.. И всего лишь один задержанный, который практически не сопротивлялся. А ведь Нечадов мог хотя бы попробовать сбежать. Они героически догнали бы его.

– Все мертвые, – сказал Кокошин. – Даже собака.

Он только что вернулся с места, о котором сообщила Елена Кирей. Яна Егорова утверждала, что ее там держали в заточении, а Кирей отрицала этот факт. Не похищала она Яну, та пряталась вместе с ней по своей воле. А вот от кого? Возможно, от полиции.

– Хорошая собака была, – проговорила Елена Кирей и скорбно вздохнула. – Риддиком звали.

– Московская сторожевая. Она меня охраняла, – сказала Яна, недовольно глянув на Игоря.

Ей казалось, что он симпатизирует Елене. Возможно, это так и было на самом деле. Красивая девушка, с изюминкой. Даже синяк под глазом не лишал ее очарования.

Егорову же портила внутренняя озлобленность. Она тоже красивая, но с каким-то стервозным оттенком. Понять ее, конечно, можно, столько пережила. Но Елене Кирей досталось не меньше, а в ней нет ни злости, ни даже раздражения. Взгляд мягкий, голос нежный. Да, проститутка, да, попадалась на наркотиках, но судьба особо немилостива к беззащитным людям. Где-то оступилась девушка, сломалась, поплыла по течению.

– Ты же знала, что за нами гонятся, – сказала Елена, кивком показав на мертвого Соловьянова.