Феликс Медведев. Козырная судьба легендарного интервьюера, библиофила, игрока - Ирина Вертинская

Публика притихла, не отрывая глаз от сцены. По залу прокатился легкий гул. Феликс не знал, что ему делать, и немного растерялся. Несколько минут Мессинг прожигал его глазами. Проникнуть в святая святых незнакомца не получалось. Нервно, даже жестко гипнотизер попросил гостя покинуть сцену. Феликс так и не понял, что произошло, сел на свое место и, несколько смущенный, досмотрел программу. Подойти к Мессингу после выступления он не решился. «Больше мне не приходилось общаться со знаменитым медиумом XX века, о чем, как журналист и человек, очень сожалею до сих пор. Может быть, при встрече он объяснил бы мне, что тогда произошло на сцене курганского политпроса, почему ему не удалось меня «расколоть». Если, конечно, он не забыл о той давней гастроли», – вспоминает Феликс.

Джуна Давиташвили была, вероятно, самой загадочной и спорной звездой на советской звездной карте 80-х. О ней говорили, писали, ей не верили, ее боялись, ее боготворили. Хрупкая, стройная женщина с темными восточными глазами, мерцающими по-русалочьи, она непостижимым образом излечивала людей от тяжких недугов. Ей были благодарны и всевластные обитатели Кремля, и кумиры западной публики. Среди гостей Джуны – Федерико Феллини, Настасья Кински, Ричард Гир, Марина Влади, Святослав Рерих, Артур Кларк, Габриэль Гарсиа Маркес… Она уговаривала Андрея Тарковского: «Не уезжай, я помогу тебе…» Приветливо встречала Андрея Вознесенского, Андрея Кончаловского. «И это только Андреи, – говорит Феликс. – Да всех и не перечтешь. А Евгении, Эльдары, Ираклии, Александры… Фамилии поставьте сами. Несложно».

Феликс обожал ночные посиделки в арбатской квартире Джуны. Блестящее общество собиралось «вокруг дымящегося чана с картошкой, чая с пирогами, пахлавой и вареньем. Разносолами, закусками, горячим супом с укропом и кинзой. Водкой и вином. Но в меру», – улыбается Феликс.

С легендарной Джуной Давиташвили Феликс подружился в середине 80-х. Организовывая творческие вечера журнала, он нередко приглашал знаменитую на всю страну целительницу. На заднем плане – актер Михаил Козаков. Именно он впервые прочитал в телепередаче «Зеленая лампа» одно из лучших стихотворений Иосифа Бродского «На смерть маршала Жукова», тем самым открыв советскому зрителю запрещенного властью поэта. Центральный дом журналистов. 1987 г.

Однажды, еще в году 80-м, «огоньковец» Сергей Власов написал о Джуне большую статью. Он рассказал о ее мытарствах, о непростой жизни, об удивительном даре, в который не верит традиционная медицина. Перед публикацией статьи небольшая часть будущего тиража, отпечатанная на качественной финской бумаге, доставлялась в ЦК КПСС, чьим печатным органом, собственно, и был журнал. Пятничным утром, незадолго до печати основного тиража, по спецтелефону с металлическим гербом на диске, именуемому среди посвященных «вертушкой», раздался звонок. Холодным тоном кто-то потребовал Софронова.

– Его нет, он будет позже, – затрепетала секретарша Таня.

– Дежурного редактора!

Владимир Николаев, заместитель главного редактора, пулей подлетел к телефону.

– Это что же, вашу мать, вы себе позволяете?!. Что за вольности?! – неистовствовал главный идеолог компартии.

Выяснилось, что речь идет о статье, посвященной врачевательнице из Тбилиси. Что уж в публикации могло взбесить Суслова, неизвестно, но было очевидно одно – назревает колоссальный скандал. Кому звонить? Как решить проблему? До запуска тиража оставались считанные минуты. И тогда Николаеву пришла в голову спасительная мысль – позвонить самой Джуне. Ее разыскали. Выслушав заместителя главного редактора «Огонька», она бросила: «Ждите». Побежали томительные секунды… Ситуация могла повернуться как угодно. И тут раздался звонок «вертушки». С замиранием сердца сняв трубку, Николаев услышал одышечное:

– Можете печатать…

Он узнал голос. Звонил Леонид Ильич Брежнев.

Такова «огоньковская» легенда.

Естественно, что Феликс, журналист-«астроном», первооткрыватель имен и чудес, не мог проигнорировать звезду по имени Джуна. Он не на шутку увлекся ею, загадкой ее дара, силой ее личности. Он проводил с Джуной много времени, наблюдая именитых гостей ее арбатской квартиры, удивляясь таланту хозяйки обольщать, обожать, помогать. Феликс копил материал для сенсационной публикации в «Огоньке», когда мятущийся дух импресарио вырвался наружу. Он предложил Джуне выступить на сцене Центрального дома литераторов на встрече с редакцией и авторами «Огонька».

Чародейка произвела настоящий фурор. Собравшиеся были заворожены космическим черно-золотым одеянием гостьи. Джуна читала свои стихи и отвечала на десятки вопросов, которые беспрестанно доносились из зала. Но не все приняли эскапады целительницы с восторгом. Несколько человек, возмущенные происходящим действом, покинули зал. Среди них был друг Феликса поэт Петр Вегин. В тот же вечер он влетел в квартиру Татьяны Ивановны Лещенко-Сухомлиной и с порога закричал:

– Я не выдержал ее вульгарности и ушел со сцены!.. Это же профанация, – переживал он. – Какой низкий уровень вкуса надо иметь, чтобы эта дама нравилась… Поражаюсь Феликсу!.. Впрочем, он же журналист. Ему лишь бы была сенсация!.. Он фиксирует творчество другого, не свое…

– Петя, – успокаивала его мудрая женщина. – Феликс – двойной. Один Феликс, которого я люблю и вижу в нем что-то ценное, а другой – мальчишка, которому импонируют успех, деньги, знаменитости, словом – поверхностность жизни. Первому Феликсу передай от меня привет, а другому – никакого от меня привета!

Когда Татьяна Ивановна на правах старинной и мудрой подруги пыталась вразумить Феликса, он нахмурился и закричал:

– Моя Джуна! Ничего плохого слышать о ней не хочу! Она замечательная!

«Он очень искренне это кричал, и мне понравилось, что он способен встать грудью на защиту друга», – записала в тот день Татьяна Ивановна в своем дневнике.

Именно с легкой руки Джуны Давиташвили Феликс стал «послом доброй воли» в закрытом для него когда-то зарубежье.

«Открытие Америки» наметилось в один из ноябрьских вечеров 1987 года, когда гостями Джуны были работники Советского комитета защиты мира. Они рассказали, что по инициативе Михаила Сергеевича Горбачева планируется беспрецедентная перестроечная акция – «прививка правды». В самую одиозную страну Нового Света отправлялась группа граждан, представляющих все культурные слои советского общества. Группе поручалось пойти на сближение с американцами на всех уровнях. При этом США обещали ни в чем не ограничивать любознательность советской делегации. Хотите в штат Юта? Пожалуйста! Хотите встретиться с президентом США? Нет проблем!

Заслушавшись сказкой о воле-вольной, Феликс сидел не шелохнувшись… «Вот бы мне, а? С президентом-то повидаться… – фантастические перспективы кружили ему голову. – Или у диссидента какого-нибудь взять интервью…»