Хроники Мидгарда. Нуб детектед - Альтс Геймер

— Мое имя Аустри, — сказал цверг, глядя Кезону прямо в глаза.

— А где остальные трое?

— Выполняют свою работу в других местах.

— Понятно.

— Я советую тебе быть осторожней с вопросами. Их число для тебя здесь не бесконечно.

Кезон склонил голову в знак повиновения и последовал за одним из четырех хранителей Миросхода.[25]Они вошли в широкую залу с узкими стрельчатыми окнами и нависающими над головой резными потолками. Светильники, спрятанные где-то в глубоких арках, направляли свой рассеянный свет прямо на центр комнаты, где стоял низкий каменный стол. Подойдя ближе, Кезон увидел, что это не просто камень, а полупрозрачный минерал, вбирающий в себя световые блики, которые бурлили и переливались в недрах его янтарной кристаллической структуры. Подле стола, за разложенным набором для каллиграфии, на таком же низком каменном стуле восседал еще один цверг в топазовой мантии. Его борода была тщательно расчесана и заплетена в несколько небольших тугих косичек. Цверг пошевелился, чтобы указать Кезону место рядом с собой, и сотни драгоценных камней на его палантине выплеснули в окружающий полумрак сноп разноцветных искр. Усаживаясь на холодный табурет, Кезон еще раз вгляделся в ауру цверга. Он предполагал, что может здесь встретить кого угодно — человека, Иерарха, бога. Но ожидавший его карлик, как и все прочие, оказался юнитом. Глубокий омут самой ткани Мидгарда окружал его зыбкую ментальную оболочку, меняя форму, словно пламя свечи. Он втягивал в себя пространство этой залы, и потоки частиц струились к нему и растворялись в его силуэте. Происходящее вокруг Кезона подернулось туманной дымкой нереальности. Цверг вновь пошевелился и негромко сказал:

— Я — Андвари.[26]

Кезон вздрогнул, но не от легендарного имени. Вдруг промелькнула паническая мысль, что, видно, ему не суждено покинуть эти стены — слишком легко цверги называли себя, к тому же познанного им хватило бы с лихвой на то, чтобы перевернуть все теперешние представления людей о Мидгарде.

— Я — Кезон. Но ты это, конечно, уже знаешь.

Андвари утвердительно кивнул.

— Итак, ты здесь. В месте, куда так рвался. Что же теперь?

— Место само по себе ничего не значит. Я пришел, взыскуя Истины, я хочу получить ответы на свои вопросы.

— Ты уверен?

Кезон вопросительно поглядел на цверга и промолчал.

— Я спрашиваю, уверен ли ты в том, что у тебя могут быть вопросы? — уточнил Андвари. — В том, что тебе недостаточно информации, чтобы понять то многое, о чем уже ведаешь?

Кезон помедлил.

— Не уверен. Ход мыслей тоже имеет направление. Иногда достаточно лишь указать верный путь.

— Какой путь тебе угоден?

— Я хочу понять Истину. Истину о положении дел.

— Истину? О какой Истине ты сейчас говоришь? О структуре материи, о движении энергетических потоков, неподвластных человеческому осязанию и приборам, являющихся лишь их продолжениями? Каким образом ты рассчитываешь понять все это? А может быть, достаточно лишь заглянуть в себя, чтобы понять главное? Чтобы осмыслить и принять тот непреложный факт, что вы — человеческая раса, возомнившая о себе как о венце творения всего, созданного во Вселенной, всего лишь жалкие рабы своей плоти, слуги своей телесной оболочки, всю свою жизнь вынужденные потакать обуревающим вас желаниям и инстинктам, по сути своей порожденным потребляемой вами пищей? Она, насыщая вас, служит строительным материалом для всех ваших терзаний и мечтаний, является побудительным мотивом для любовной лирики и научных открытий, коими так гордится человеческий род. Все, что делаете вы, о чем думаете, чего желаете — не что иное, как совокупность веществ, вас наполняющих. Роду человеческому уже достаточно лет, чтобы признать одну Истину — лучше вы не становитесь. И если ваша история развивается по спирали, то общность ее витков уже давно доказала, что она идет совсем не туда. Я понимаю, что подобные речи произносились многократно в назидание лучшим представителям рода людского с неизменным результатом. То есть с отсутствием оного. Чем люди, топтавшие землю тысячи лет назад, хуже ныне живущих? Или наоборот, чем сегодняшние поколения лучше ушедших?

— Но цивилизация, — слабо запротестовал Кезон.

— Ты говоришь о лицемерной одежде, ныне прикрывающей то зло, которое раньше было обнажено и доступно взглядам? О покрывале самолюбования своей цивилизованностью, мгновенно слетающем от легкого дуновения перемен, снова превращающих людей в то, чем они всегда и являлись, — в диких исступленных зверей, бесчисленной толпой, лишенной сознания, бредущих куда-то по тропе истории за изменчивыми миражами, которые показывают им сквозь искривленное стекло их пастыри — вожди, будь то религиозные максимы или иные формы всеобщего обмана? Какая еще Истина тебе требуется?

Кезон промолчал, ошеломленный яростной атакой. Помедлив, он сказал:

— Вы ненавидите человечество…

— Не человечество, а лишь человека, вернее, то, во что он себя превращает. И как следствие своего превращения — уродует окружающее его пространство. И в Реальности, и здесь, в Мидгарде.

Бывший правитель Баркида понял, что наступил тот момент, когда можно задать самый важный вопрос:

— Зачем же тогда боги создали Мидгард? Не для того же, чтобы потакать нашим низменным инстинктам, столь презираемым вами?

— Поосторожней с упоминаниями о Высших. Ты говоришь с цвергом, а цверги не поклоняются богам. Мы враждуем с ними.

— Отбросив в сторону упоминание, вы не отменили моего вопроса. А именно он привел меня в вашу обитель.

— Хм… Ты упрямец. Что же, поговорим о богах, если ты так настаиваешь. Что именно ты желаешь узнать?

— Я хочу понять богов. А поняв их, я пойму смысл их деяний и проникну в суть нынешнего положения вещей.

— Понять богов? Всего-то навсего? — Андвари посмотрел на Кезона с нескрываемой усмешкой. — А понимаешь ли ты, смертный, что для того, чтобы понять богов, тебе нужно познать суть божественности как предмета? Ибо только она, божественность, возвышает сверххомо над обычными людьми и делает их тем, чем они являются.

— Я понимаю это.

— Всю свою историю человечество пыталось стать ближе к Высшим. Методы были разные. Экстатические религиозные обряды, медитации, практики закаливания своего тела и духа.

— Но мы никак не преуспели.

— И да и нет. Идеи правильные, но результата нет. Не достаточно ли неудачных попыток, чтобы понять, что вы мысленно двигаетесь не туда? Бродите рядом, но никак не можете ухватить главного.