Кремль 2222. Петербург - Дмитрий Силлов

Я демонстративно снял с плеча и положил на землю автомат. После чего коснулся ладонью рукояти «Бритвы» и негромко сказал:

– Не вмешивайся.

Понятное дело, относилось это не к ножу, уже слегка вибрирующему от предвкушения свежей крови. Хотя, возможно, и к нему тоже, так как проливать кровь сейчас я собирался только в самом крайнем случае.

– Хорошо, – совершенно спокойным голосом произнесла Анья, отходя к нашему мотоциклу, валяющемуся на боку. Люблю понимающих женщин, которые без истерик и лишних слов выполняют то, что говорит им мужчина. Особенно – в экстремальной ситуации, потому что в остальной жизни существовать рядом с женщиной без лишних слов обычно ни у кого не получается…

Между тем здоровый отошел в сторону и сложил лапищи на бронированной груди. Решил, значит, понаблюдать, как его молодцы меня разделывать будут. Ладно, смотри. Только учти, что какие бы они ни были из себя великие бойцы, броня – это всегда довольно увесистый фактор, стесняющий тело и замедляющий движения…

Первым замахнулся тот, что с топором, – видать, решил одним ударом покончить с обреченной жертвой. Но я таковой становиться не собирался и потому изрядно огорчил мотоциклиста, бросившись прямо под занесенный топор. Кстати, единственный реальный способ в рукопашке обезоружить противника с длинномером, это поймать врага на замахе. Что мне и удалось, в том числе благодаря фактору неожиданности.

Дальше – дело техники. Перехватив топорище, я крутанулся всем телом по часовой стрелке. Мотоциклист оказался цепким и оружие не отдал, хотя сила инерции нехило его потянула за собой и он едва не грохнулся на асфальт. Ну и ладно, не хочешь отдавать, мы с топором в другую сторону крутанемся, причем со смещением тела, и тут-то ты, друг ситный, никуда не денешься. Законы физики, помноженные на знание анатомии, в рукопашке оружие эффективное и безотказное.

Как ни был здоров хозяин топора, но тут пальцы его разжались. Очередное смещение в сторону – и в затылочную часть шлема незадачливого мотоциклиста противоходом врезается обух его же топора…

Послышался треск, за ним сразу же глухой удар черным забралом об асфальт. Неплохо. Итого, минус два. Хотя, как сказать «неплохо», когда остальные трое замкнули кольцо вокруг меня и синхронно шагнули вперед, занося своё рубяще-дробящее оружие.

Основное правило в драке против нескольких противников – это чтоб они тебя не окружили. А если все же такое произошло, то главное – это не драться сразу со всеми, а выйти из окружения, а уже потом действовать по обстоятельствам.

Поэтому я обратным движением топора попытался треснуть по колену владельцу бейсбольной биты. И не попал. Бейсболист оказался сообразительным, вместо удара сделал шаг назад, открыв мне путь к выходу из окружения. Соответственно, я в ту дыру меж противниками и нырнул, попутно махнув топором, словно маятником, для придания телу дополнительного ускорения.

Трюк получился… почти. Тяжелый топор буквально вытащил меня из окружения, но мне все-таки перепало по спине. Ощущение было, будто с нее кожи пласт деранули. Твою маму… Это меня тот хрен с боевой плетью достал. Ладно.

Я развернулся и изо всех сил метнул топор в кучу нападавших, будто городошную биту запустил. Не жалко. Тяжелое оружие сводило на нет моё преимущество в скорости, так что и бес с ним. Тем более, что бросок получился результативным. Плёточник взвыл, выронил свое необычное оружие и схватился за локоть. Что ж, можно считать, что попал я удачно, хотя метил в голову. Ну не спец я по метанию пожарных топоров, на другое учился. Хорошо, хоть так вышло. То есть, по идее, противников осталось двое – бейсболист и любитель мачете. Которые, кстати, перестроились и вновь поперли на меня, соблюдая меж собой дистанцию, чтоб не мешать друг другу в славном деле приготовления из меня отбивной и бастурмы, причем одновременно.

Ну и пусть. Меня уже кураж накрыл, при котором оружие и не особо нужно. В голове колотится кровавый пульс, а руки и ноги ощущаются как молоты, которыми ты можешь надавать по щам любому, кому необходимы для нападения дополнительные опасные с виду предметы. Они и на деле опасные, если ты будешь стоять столбом и ждать незавидной участи терпилы. Я же ждать не стал, а плавно сместился в сторону бейсболиста и, когда тот замахнулся, просто и без затей зарядил ему ногой по колоколам, защищенным стальной раковиной.

Любой рукопашник знает, что раковина спасает от касательного удара, а концентрированный, нацеленный именно в пах, держит очень условно. Конечно, стальная раковина не пластиковая, которую используют на татами. Но и тяжелый берц, усиленный металлическим рантом, это не голая нога в защитной накладке.

Стопа заныла от нехилой отдачи, но и бейсболист, хрюкнув, замер, словно памятник, осознавая, что такое приключилось с его хозяйством. Бывает, что оно не сразу доходит в полной мере. Потому я не стал ждать, а просто шагнул, прижимаясь к ударенному, резко двинул ему локтем в подмышку и, подхватив выпавшую у него из рук биту, от души зарядил ею по шлему владельца двух мачете, который кинулся на меня с утробным воплем…

Вопль немедленно прервался. Мачете со звоном упали на асфальт вместе с их хозяином, дополнительно нехило приложившимся затылком шлема об обух того самого облезлого топора, что валялся рядом с так и не пришедшим в себя метателем лассо.

– Неплохо, хомо, – прогудело из-под шлема самого крупного мотоциклиста, стоящего в стороне. – Теперь давай-ка один на один.

Мне хватило одного взгляда на то, как шагнул ко мне главарь поверженной банды, чтобы понять – лучше б на меня еще пяток его прихвостней набросились, нежели он один. Доспех нисколько не стеснял гиганта, который сейчас двигался легко и непринужденно, потихоньку переходя в боевой режим.

Любой боец примерно представляет свои возможности. Так вот, против этого мутанта, говорящего с характерной хрипотцой, растягивая слова, мои шансы на победу были чисто гипотетическими. Под шлемом гиганта наверняка была голова, до безобразия смахивающая на собачью, а биться на кулачках с собакоголовым, наверняка вдобавок самопрожарившимся в Поле смерти, это чистое самоубийство. К тому же вдали слышался рев моторов – это наверняка спешила подмога. Причем, увы, не ко мне.

Но драться я и не собирался. Вместо этого, сунув руку за пазуху, вытащил табличку, данную мне одноглазым, и протянул главарю:

– Погоди, Черный Шак. У меня тут для тебя послание.

– Послание?

Слегка удивленный главарь притормозил маленько, подумал, потом откинул забрало и протянул лапищу.

Да, я не ошибся. Это был собакоголовый, причем с башкой, изуродованной характерными буграми, шрамами и рытвинами, непомерно разросшейся и едва умещающейся в шлеме. Именно такие отметины оставляет красное Поле смерти, когда биологическому объекту удается «прожариться» в нем, а после вылезти наружу живым. Уродство на всю жизнь как плата за непомерную силу, фантастическую ловкость и «прокачанные» умственные способности. Впрочем, некоторым везет. Порой удается и внешность сохранить, и стать супергероем. Но случается это далеко не с каждым. Чаще с богатеями, у которых находится приличная сумма для того, чтобы за процессом их «прожарки» следил квалифицированный Мастер полей.