Медовый месяц в Греции - Джеки Браун

– И вы все равно нравитесь йайа! – Селена усмехнулась и тут же посерьезнела. – Наша свадьба всего через два дня. Единственный подарок, которого мы с Петросом хотим по-настоящему, – чтобы Ник нас благословил.

Ой-ей.

– Селена, я не знаю, чего вы ждете от меня…

Молодая женщина порывисто перегнулась через стол и обеими руками взяла руку Дарси:

– Если можете, просто поговорите с ним. Прошу вас.

– Это не мое дело.

И, кроме того, разве Ник не поблагодарил ее вчера за то, что она не пристает к нему со всей этой историей? Но Селена выглядела такой несчастной, что Дарси сдалась.

– Что мне ему сказать? Что мне сказать такого, что Петрос и все остальные еще не сказали ему?

– Не знаю, – со вздохом призналась Селена.

Она отпустила руку Дарси и поднялась:

– Простите за беспокойство.

– Никакого беспокойства. Правда.

Уже в дверях Селена сказала:

– По крайней мере, Ник придет на свадьбу. Некоторое время назад и это казалось невозможным. Но ему это не по душе, даже несмотря на то, что он будет с вами.

Дарси сглотнула. Он не будет с ней. Он будет один.

– Наверное, я слишком эгоистична, – добавила Селена, – и слишком многого хочу для Петроса.

Ее слова точно хлыст ударили Дарси. Для Петроса. Не для нее самой.

– Любовь не ищет своего, – прошептала Дарси, когда дверь закрылась.

Именно это сказал ей Ник после ссоры с Петросом. Казалось, тогда он вспоминал и переоценивал причины старой вражды с братом.

У нее родилась идея.

Она не собиралась приставать, но чуть-чуть подтолкнуть – это ведь совсем другое дело.

У Дарси было что-то на уме. Ник не мог угадать, что именно. Обычно он легко «читал» женщин, но Дарси с самого начала была для него закрытой книгой. Вовсе не такой загадкой, какой старались казаться некоторые дамы, с которыми он встречался в Нью-Йорке. Дарси в игры не играла, не превращала соблазнение в искусство. Она была соблазнительна сама по себе.

Ник слукавил бы, если бы сказал, что не наслаждается теми деталями ее жизни, которые узнал за то короткое время, что они провели вместе. Или если бы сказал, что не хочет узнать больше. Тем временем приближался ее отъезд из Греции. А им было так хорошо, так сладко вместе, и время летело так быстро… Ник уже подумывал о том, как бы продлить ее отпуск здесь. Но с какой целью? Вероятный ответ, пришедший ему на ум, сбивал с толку.

Неужели он влюбился?

В тот последний вечер в Афинах Ник заказал столик для двоих в одном из своих любимых ресторанов. Отчасти чтобы доставить Дарси удовольствие, отчасти затем, чтобы отвлечься самому от мысли о том, что в этот же вечер у его брата репетиция торжества и праздничный ужин после. Ник не собирался выполнять какую-либо значимую роль на этой свадьбе, и все же он был на нее приглашен. Он и Дарси.

– Звучит отлично, – сказала Дарси, когда он позвонил ей, чтобы сообщить о планах. И тут же поразила его, добавив: – Но бронь в ресторане отмени. Я тут решила приготовить кое-что.

– Правда? А что будет на десерт?

– Думаю, сам догадаешься.

Она говорила чуть запыхавшись. Ника начали мучить сладкие фантазии о том, как она хлопочет на его кухне, одетая в маленький белый фартук и… все.

Когда он явился после пяти, на кухне не обнаружилось ни следа готовки или еды. Дарси он нашел на террасе. Она вытянулась в шезлонге с бокалом прохладного вина. Глаза закрыты, лицо повернуто к солнцу. Ноги в коротеньких шортах кажутся бесконечно длинными. Босиком. Ногти накрашены оранжевым лаком.

– А я думал, ты вся в готовке.

– Нет, это просто уловка, чтобы заманить тебя.

Он наклонился и поцеловал ее. Долго, с наслаждением.

– Мне есть чего бояться?

Вместо ответа, она отставила бокал с вином и притянула к себе Ника за галстук, чтобы он поцеловал ее еще раз.

Задыхаясь, он произнес:

– Может, нам поскорее покончить с основным блюдом и перейти к обещанному десерту?

– Прости. – Ее голос прозвучал неожиданно серьезно. – Боюсь, на это нет времени. Ты ведь опаздываешь.

– Куда?

– На ужин.

Он не сразу понял, о чем речь, – в организме бушевала гормональная буря, как всегда случалось из-за близости Дарси.

– Я же отменил заказ столика.

Дарси глубоко, медленно вдохнула и выдохнула.

– Я не о ресторане. Я об ужине, который дают сегодня Петрос и Селена.

Он взял со столика ее бокал с вином и сделал глоток.

– Я туда не собираюсь.

Дарси поднялась и встала рядом с ним, облокотившись на перила:

– Я хочу, чтобы ты передумал. Я прошу тебя.

– Зачем?

– Потому что, если ты не пойдешь, Ник, ты пожалеешь. И пожалеешь о том, что не принял приглашение Петроса быть кумбаро на свадьбе.

– Это не так просто, как тебе кажется! – воскликнул он.

Но Дарси не сдавалась.

– Я и не говорю, что все волшебным образом наладится. Но это будет началом. Началом сближения между тобой и братом, потому что иначе этого никогда не произойдет.

– Подумать только, а я благодарил тебя за то, что не вмешиваешься, – сухо произнес он, начиная злиться. Провел рукой по волосам. – Я знаю, Дарси, что ты желаешь мне добра, но это не твое дело. Ты просто туристка в отпуске. А это моя жизнь!

Она не отступила, хотя взглянула на него так, словно он залепил ей пощечину.

– Я, может, просто туристка, Ник. Но твоя семья думает иначе. Вот почему Селена пришла ко мне.

Ник не мог скрыть изумления:

– Селена была здесь? Чего она от тебя хотела?

– От меня? Ничего. – Дарси чуть помедлила. – Она хочет того, что можешь дать только ты. Она хочет, чтобы вы с Петросом вновь стали братьями. Она хочет, чтобы ты благословил их брак. И хочет она этого не для себя! Для Петроса. Любовь долготерпит и милосердствует, помнишь?

Ник сглотнул. В горле появился знакомый комок. А Дарси произнесла:

– Селена просила поговорить с тобой. Она считает, что ты выслушаешь меня, раз мы пара. И знаешь что? – Она положила руку на грудь. – У меня было четкое ощущение, что она бы встала передо мной на колени и умоляла, если бы ей казалось, что это могло помочь. Это так важно для нее. Для них обоих.

Ник закрыл глаза, стараясь справиться с вихрем эмоций. Злость испарилась. И так долго отравлявшее его ощущение предательства тоже. Оно уже давно отступало потихоньку, а последние его следы стерлись после того, как он встретил Дарси. Остался только стыд в чистом виде. Ник опустил голову, словно этот стыд обрушился на него мощной волной.