Половинка - Ольга Гусейнова

Порой, самой себе напоминая приличных размеров сугроб на санях, я не спешила стряхивать снег, образовывавший корку, защищавшую от ветра. В мешке было достаточно тепло, чтобы не замерзали руки-ноги-нос. Вязаный шарф с лица я сдвигала, только когда ела. Нос и щеки противно шелушились и, страшно подумать, покраснели и выглядели плачевно, несмотря на целебную мазь из моих запасов, отогретую и щедро намазанную на лицо. Да и на яркий, искрящийся на солнце снег долго смотреть опасалась. Хотя уж лучше такой, нежели тот, который вторые сутки ветер щедро швыряет в глаза, как ни отворачивайся, ни закрывайся.

Будет ли конец нашему трудному пути?

Еще поймала себя на пугающей мысли, что бессознательно постоянно искала взглядом Хейго. Пока он был рядом, страх отступал, но стоило риирцу отлучиться, исчезнуть из моего поля зрения, внутри все сжималось от холода и беспокойства, и тогда я начинала откровенно рыскать вокруг глазами. На вопрос, почему именно он завладел моим вниманием, пока не было четкого ответа, хотя времени для раздумий хоть отбавляй.

Надо признаться, рыжий голубоглазый риирец мне понравился. Очень понравился! Это чувство неожиданно испугало из-за опасения попасть в зависимость не просто от чужака, а иномирца. Нельзя, нельзя засматриваться на этого незнакомца, сколь бы привлекательным он ни показался!

Вчера в одном из опустевших домов мне вновь предоставили возможность помыться, но даже это не порадовало. Кроме того, защитный купол риирцев больше не спасал от холода. Либо метель сыграла злую роль, либо близость к проклятому «белому» порталу, а может, больше сил уходило на передвижение, потому что неслись мы не в пример быстрее, чем на лошадях.

Сегодня меня мучило раздражение на все и всех. Даже на себя злилась за слабость, никому не нужные сантименты и чувства. Риирцы решили остановиться на лесной поляне неподалеку от большого, засыпанного снегом тракта. Слишком часто на дорогах между селениями начали встречаться ищущие и монстры. Порой они жутковатой группой бродили в поисках нарушителей покоя захватчиков Цветочного полуострова.

Обнаружив охотничью хижину, мне позволили пройтись вокруг нее, чтобы согреться и размяться. Сугробы здесь намело еще не очень большие, снегу препятствовали лесные заросли и высокие деревья. Получив горячую тарелку с уже набившей оскомину «темной» похлебкой, я съела ее с тайным содроганием. Только разлившееся в животе тепло чуть-чуть исправило послевкусие от надоевшей пищи.

Вспомнилось время, когда я, отвергнутая всем миром принцесса, видевшая живую курицу исключительно на птичьем дворе, училась готовить ее сама. Ощипывать неподдающиеся колючие перья и — о, ужас! — голову и внутренности тоже отделять.

Впрочем, недовольство походными условиями я прятала глубоко в себе, отвечая спутникам исключительно вежливой, благодарной улыбкой. Не пристало принцессе даже несуществующего королевства походить на квашню и потакать собственным слабостям и прихотям. Крепче надо быть! И сильнее! И молча пережевывать иной раз недоваренные овощи тоже! А то посолить бы, поперчить…

Эх, сколько красноречия во мне открылось во время путешествия. Пожалуй, еще чуть-чуть — и кого хочешь уговорю на что угодно. Не зря же ежедневно на себе практикуюсь!

Выпив кружку травяного отвара, я вымученно улыбнулась, поймала задумчивые взгляды спутников и побрела по снегу в кусты. Видимо, перестаралась с вежливыми улыбками для бодрости духа и жизнеутверждающего настроя. Излишне резко попросила у Хейго хоть малость уединения. Сейчас мне наплевать на все, даже на монстров, лишь бы побыть в одиночестве.

С неба падал, кружился снег — легкий, рассыпчатый… надоевший до зубовного скрежета… Мало того — враждебный. Я тщательно привела одежду в порядок и направилась обратно к лагерю. Выбралась из кустов и замерла, запрокинув голову, посреди естественной прогалины: метель улеглась, толстые стволы деревьев устремляются вверх, солнце клонится к закату, освещая все вокруг розоватым светом. Даже зажмурилась, поймав солнечного зайчика. Наверное, здесь звериная тропа раньше проходила, уж больно место ровное, характерное.

Слишком хорошо знакомое покалывание кожи, ощущаемое при воздействии магии белых, мгновенно разрушило очарование момента. Моргнув, чтобы сфокусировать взгляд, я увидела в нескольких метрах впереди огромного белоснежного монстра, водившего лобастой головой в поиске тепла… Моего тепла! Вот тебе и уединилась, гордая принцесса! Горло перехватило, я неосознанно сделала шаг назад, потом еще и еще. Внезапно под ногами затрещало, предвещая очередные неприятности — словно тонкий лед не выдерживал. Но я даже глаз опустить не могла, затравленно вытаращившись на монстра, без сомнений почуявшего меня, ступавшего след в след.

Приближающийся зверь ощерился, показав кошмарных размеров клычищи, и приготовился прыгнуть. Я вдохнула и хотела позвать на помощь, но даже пикнуть не успела — заметила мелькнувший черный шлейф. В следующий момент сама Тьма окутала меня со спины, горячая ладонь закрыла рот, над ухом прошелестел голос Хейго:

— Молчи! Я рядом!

Дальше подсознательно успела удивиться: рука темного оказалась по-настоящему живой и очень горячей, ведь непосредственно моей обнаженной кожи коснулись впервые. Затем раздался громкий треск ломающегося под ногами льда… не льда…

— Тьма! — выплюнул Хейго.

— Мамочки! — пискнула я, уходя под землю, в глубокую огромную яму, вместе с темным и монстром.

Твердь уходила из-под ног, а меня обволокла та самая Тьма, которой становятся темные, смерчем завихряясь при перемещении. Тело охватила нестерпимая, обжигающая боль, словно огонь опалил. Я заорала — и рухнула на землю. В следующее мгновение пораженно заглохла, глядя, как Хейго, принявший удар падения на себя, вскочил на ноги, причем не в привычном облике, а «живьем». Отпихнув меня к стене, в движении «вытащил» мечи и закрыл собой от снежной твари.

Тряхнув головой, чтобы прийти в себя после приземления, я оперлась на промерзлую земляную стену и, по-рыбьи открывая рот, чтобы хватануть ледяного воздуха, вытаращилась на бившегося с монстром риирца. Боли, пронзившей меня в темном «пламени», длившейся, наверное, долю мгновения, полвдоха, как не бывало. Защитный купол тоже исчез.

Скоро в огромной яме-ловушке, видимо, давным-давно вырытой охотниками либо на медведей, либо на лося, с торчащими в центре кольями, на которые мы чудом не напоролись, оказавшись с краю, стало слишком тесно от количества прибывающих и прибывающих монстров. Они осыпались снегом и снова кидались на моего защитника.

Прижавшись к отвесной стене, я закусила рукавицу, чтобы не развопиться от ужаса, отвлекая внимание Хейго, и следила за происходящим. За мужчиной, настоящим воином, живым щитом закрывающим меня от опасности. Стремительные движения, мощные точные удары, ответная звериная жестокость и нечеловеческая запредельная сила… Дно ямы покрыли останки созданий белых магов. А ведь бой продолжается всего ничего.

Я вскрикнула, когда меня схватили за шкирку и быстро вытянули наверх. И тут же оказалась под защитой Тьюго и Тижа. Одновременно Хал со Свером «нырнули» вниз помочь Хейго добить последнюю оставшуюся тварь.