Мне душу рвет чужая боль - Владимир Колычев

Валентин глянул на фотографии и почувствовал страшное дыхание смерти, от чего на голове вдруг вздыбились волосы. Его охватил страх, в душе образовалась пустота.

– Это все твой Артурчик. И твой Лоскутов.

– Они не мои…

– Тем более… Где сейчас Лоскутов?

– Не знаю… Не скажу… Не могу сказать…

– Почему?.. Пойми, это не человек, это нелюдь, и если ты поможешь нам его поймать, ты спасешь многие жизни…

– Нелюдь?!. Митюха тоже был нелюдем. А потом вдруг оказалось, что он человек, и с гражданскими правами…

– Митюха, Митюха… Это Сколыхов который?..

– Он самый.

– Он в твою девушку стрелял…

– Лоскут сказал, что да, Сколыхов стрелял… Но я уверен…

Спохватившись, Валентин закусил язык. Но милицейский подполковник уже «поймал воробья».

– В чем ты уверен?

– Ни в чем.

– Когда ты с Лоскутовым разговаривал…

– Никогда.

Валентин перегибал палку, но зря он думал, что Круча выйдет из себя. Он смотрел на него по-отечески жестко и по-матерински терпеливо.

– Ты меня не обманешь… И себя не обманешь. Если ты не поможешь нам взять Лоскутова, он и его банда будут убивать дальше. И ты будешь соучастником преступлений, косвенным, но будешь. Ты будешь виновным в гибели десятков людей…

Спокойный, но по-мужски суровый упрек в его словах задел Валентина.

– Лоскут уже никого не сможет убить.

– Почему? – заинтригованно посмотрел на него Круча.

– Нет его больше. Весь вышел. Ногами вперед.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно.

– И давно это случилось?

– Не было ничего.

– У тебя синяк под глазом, губа разбита… Ты дрался с Лоскутовым?

– Нет.

– Я знаю, ты хороший боец. Ты можешь убить голыми руками…

– Я его не убивал.

– А почему его? Может, я вообще… Если ты его убил, я тебе слова против не скажу. Более того, сделаю все, чтобы ты избежал ответственности. Где надо, подчистим, где можно, там спишем на обстоятельства… Ты мне расскажи, как все было, а я тебе скажу, что можно придумать…

Валентин знал, на что способны менты в своем стремлении выбить правду или выдать желаемое за действительное. Но Круче он почему-то поверил.

– А что там придумаешь, если все на камеру снято…

– Что снято? – спокойно и увещевательно спросил подполковник.

– Я не хотел его убивать… Он бросил мне пистолет, говорит, стреляй в него. А я не хотел… То есть хотел, но так, чтобы ни для кого, чтобы отомстить… А он говорит, если убьешь, сам будешь жить. А я так не хотел. А он все равно пистолет мне дал, там один патрон был. Я не хотел стрелять, а Лоскут на меня сам бросился, ну я и нажал на курок… Они его вынесли, а меня отпустили…

– Кто он, кто они?

– Если я скажу, он запись в прокуратуру отправит…

– Ты уже много сказал… Кто он, Артур Трутнев?

– Ну, нет! Он бы меня живым не отпустил.

– А кто отпустил?

– Неверов… Его фамилия Неверов. Зовут Константин Владиславович. Он муж моей девушки…

– Муж твой девушки?!

– Я понимаю, звучит смешно. Но Кристина еще давно была моей девушкой, Неверова она еще не знала… Я когда домой вернулся, встретился с ней. Ну, мы вспомнили молодость, закрутилось. А муж узнал… Телохранители у него, они меня избили, а потом куда-то за город вывезли, то ли дача, то ли дом какой-то, там они меня в подвале держали. И Лоскут был там…

– Он там как оказался?

– Э-э… – замялся Валентин.

Кристина оказалась подлой дрянью, потому что спала с Лоскутом. Но в то же время она не предавала Валентина. И, что ни говори, спасла его от смерти… Нет, не должен он говорить, что у нее был подневольный роман с Лоскутом.

– Я не знаю, как он там оказался… Но меня он узнал… Все, говорит, пропали мы, живыми отсюда нам не выйти. И рассказал, как они Лиду убивали. Он и Сколыхов…

– Это очень-очень интересно. Но об этом ты расскажешь мне попозже, договорились? – Чувствовалось, что Круча волнуется, как охотничий пес при виде зверя. – Сейчас ты расскажи мне, как Лоскутов попал в подвал к Неверову.

– Не знаю…

– Почему Лоскутов думал, что живым из подвала не выйдет?

– Не знаю.

– Может, Неверов имеет какое-то отношение к Трутневу?

– Не думаю… Вряд ли… Нет, не имеет… Там совсем другое дело…

– Какое другое?

– Э-э… Неверов говорил, что спит с другими женщинами, ну, помимо Кристины, то есть, я так понял, у него есть любовницы. Может, Лоскутов с кем-то из них спал, а Неверов его за это в зиндан. Меня за жену, его за любовницу…

– А что сам Лоскутов по этому поводу говорил?

– Ничего не говорил. Рассказывал, как они Лиду убивали…

– Так, понятно. Значит, Неверов Константин Владиславович. Как его найти?

– Не знаю… Э-э, у него сеть супермаркетов, «Большая агора» называется. Здесь у нас в Битове есть, на Покровской улице… Вы его найдите и узнайте про Кристину, вдруг он что с ней сделал… Или к ней домой съездите, может, она там… Хорошо, если там…

Валентин чувствовал себя болваном. Убийство на себя взял, а о том, что Кристина в опасности, подумал только сейчас… Надо было сразу про нее рассказать, тогда бы время не потерял…

Комов с порога учуял запах добычи. Взгляд загорелся, ноздри зашевелились.

– Ну что там?

– Пока ничего, – улыбнулся Степан.

«Ничего» в его устах прозвучало, как «есть контакт».

– Если верить твоему Шведову, Лоскутова больше нет. Убил его Шведов…

– Ну вот, а говоришь, ничего…

– Есть некий Неверов Константин Владиславович, владелец торговой сети «Большая агора». Шведов спал с его женой, за это его вывезли за город и закрыли в каком-то подвале. Там же оказался и Лоскутов. За что? Шведов говорит, что Лоскутов погорел на любовнице Неверова, но это скорее всего отговорка. Я так понял, Лоскутов погорел на жене Неверова, так же как и сам Шведов. Некая Кристина Неверова, в девичестве Толстова, судя по всему, очень любвеобильная дама…

– Есть такая, – кивнул Комов. – Она квартиру здесь, в Битове, купила, хотела, чтобы отделывал ее именно Шведов… Выходит, он и квартиру отделывал, и ее саму… Толстова, говоришь? И сколько же в ней кэгэ?

– А ты весы прихвати. И очки пальцезащитные надень…

– Какие-какие очки?