Последний контракт - Михаил Нестеров

Она давала ему то, без чего он не мог существовать: снова глотнуть адреналина. В данной ситуации он без него задохнется. Кроме Кати никто этого не мог сделать.

Скворцова еще раз мысленно повторила за Сергеем про якобы назревающий конфликт между Матиасом и Кремлем и вызвала секретаршу.

— Ира, узнай в открытых источниках информации о сделке, где фигурируют гендиректор «Капитал Ренессанса» Алексей Матиас и завод «Прибор-Экспорт». Должны были писать, — уже тише добавила она.

Даже с домашнего компьютера, загрузив поисковый сервер, можно было справиться с этой работой за считаные минуты. Ирина явилась через полчаса и положила на стол леди-босса пару распечаток. Из них следовало, что Матиас действительно приобрел пакеты акций ЗАО «Прибор-Экспорт». Однако владельцы акций потребовали принять деньги обратно и вернуть акции. Плюс «революционный» комментарий кремлевского администратора Николая Груздева: «Деньги для коммерческих банков — право на управление своими компаниями... Государство не позволит скупать банкирам заводы и фабрики, в том числе и градообразующие».

Катя не стала углубляться во все эти ОАО, ЗАО, ярлыки, которые государство навешало и на оборонные предприятия в том числе. Она еще раз повторила про себя название грозненского предприятия, за которое боролся, отвоевал и в конце концов потерял Матиас. Оно было созвучно с НПО «Прибор-Экспо», состоявшим «на балансе» военной контрразведки ФСБ.

Отвлекаясь от прилипчивой темы, Катя в мыслях вернулась к Марковцеву. Может быть, под впечатлением встречи с генералом Розановым попыталась представить полковника Максима Марковцева, некогда работавшего в 5-м управлении ГРУ. Он умер, когда его сын, бывший комбат спецназа, отбывал срок в колонии строгого режима...

И Катя задалась вопросом, навещал ли Максим Сергеевич своего сына в местах не столь отдаленных, а если да, то о чем мог идти разговор. Трудно представить беседу этих двух разных, хотя и одной крови людей, длящуюся больше пяти минут. «А старика жалко», — запоздало вздохнула Катя. Потому что увидела его понурого, с опущенной головой, разглядывающего свои высохшие ладони. Он пытается надолго задержать взгляд на Сергее. Но у него ничего не получается. То дает о себе знать краткосрочное свидание. В то время Марковцеву-старшему было семьдесят, и он невольно прибавлял к ним двенадцать — столько получил младший на суде. И думал: дождется л и...

Нерадостные мысли были прерваны вторжением тридцатилетней секретарши. Катя впервые увидела на лацкане ее пестрого блейзера броский комсомольский значок.

— Что это? — сдвинула брови начальница и пальцем указала на значок.

— Амулет, Екатерина Андреевна.

— Это блажь. Ты же не Мадлен Олбрайт.

— Ну вы и сравнили! — Ирина вспыхнула и вся приосанилась.

— А с кем еще тебя сравнивать?

— Так, зачем я пришла?.. — Секретарша, подняв глаза, артикулировала густо накрашенными губами; скорее материла начальницу с ее паршивым настроением. Для Ирины работа в профильном отделе — тоже что-то вроде повышения, если сравнивать с центральным зданием на Лубянке, с его строгим режимом муравейника. На Большую Дмитровку она перебралась в день назначения Скворцовой начальником подразделения. — Да, вспомнила. В нашем управлении уже фигурировал «ПриборЭкспо». Забыла где. Мне узнать?

— Обязательно. И в темпе.

Отталкиваясь от Марковцева, Катя автоматически переключилась на Николая Баженова. И снова ничего определенного, вроде ветра в кроне. Видишь шевеление, а сам ветер словно прячется, маскируется в листве. По сути Баженов не был логиком в прямом понимании этого слова, он не шел до конца в своих мыслях, боялся их краха, что ли, что они рухнут в тартарары. Либо этой самой бездны боялся, оттого и обрывал себя. «Как на резинке, — сравнила Катя. — Дойдет до определенного рубежа, и его снова тянет назад. Либо он что-то недоговаривает», — закончила она свою мысль. Причина? Та же боязнь пропасти.

Вошла Ирина.

— Давай, что там у тебя? — Скворцова чуть подалась вперед, опершись рукой о крышку стола.

— Возможно, дело связано с приказом Совбеза, — начала помощница, подойдя к столу. — Организация ролевых мероприятий на стратегических объектах. Всего семнадцать, среди них и «Прибор-Экспо». Это первый ответ на мой запрос. Может, будут и другие.

— А это что? — Скворцова пошелестела страницами.

— Копия совбезовского приказа, который пришел в наше управление. Я работала с капитаном Свиридовым. Попросила его, он переслал копию по факсу. Сейчас он трудится согласно именно этому приказу и распоряжению начальника управления.

Катя кивнула: «Спасибо», и принялась за изучение приказа. Ролевое мероприятие представлялось ей самым ролевым. За то говорил хотя бы один факт: руководители из одного ведомства, исполнители из другого. Толково, но не более того. Риск утечки информации увеличивается ровно в два раза. Другое дело — именно совместная работа вечных «конкурентов».

Интересная деталь проявилась в окончании документа: ответственным за проведение антитеррористических учений был назначен постоянный член Совбеза, он же кремлевский администратор Николай Груздев, так или иначе связанный с Матиасом. Где-то с краю настырно пристраивался покойный Косоглазов, а на все это безобразие взирал сверху полковник Баженов.

Оборонное предприятие, которое от злополучного грозненского отличалось лишь парой букв, в скором времени проверят на предмет охраны жизнедеятельности. Только странное ощущение беспокойства, основанное на случайных совпадениях, не отпускало Скворцову. И случайных ли? Именно с Матиасом велась оперативная работа: со стороны посмотреть — ничего подозрительного.

Мероприятия по внедрению свернулись в кокон; вылетит ли из него бабочка — вопрос спорный. Но дело, возбужденное по факту обращения Баженова, никто не закрывал. Два тома с рапортами, докладными, биографиями, снимками, перехватами секретной информации и прочего пока не превратились в партитуру «глухариной» симфонии.

Капитан Свиридов работал в другом отделе. Скворцовой пришлось делать запрос через начальника управления. Свое требование она облекла в адвокатскую форму:

— Евгений Антонович, могу я вызвать свидетеля со стороны обвинения?

Котельников был не в очень хорошем расположении духа, тем не менее принял такую конструкцию обращения.

— Кто свидетель и кто обвинитель?

— Капитан Свиридов по делу Баженова.

— Екатерина Андреевна, ты хоть иногда поругиваешь себя за то, что навалилась на одно дело, отпустив на тормозах другие, взвалив их на плечи своего заместителя?

— Поругиваю, товарищ генерал, — очень неискренне покаялась Катя. — Честно. Как начальнику мне грош цена. Если можно, командируйте Свиридова в мой отдел хотя бы на день-другой. Много вопросов к нему.

— С чем они связаны?