Гордость и соблазн - Эйна Ли

— В одном вагоне мы устроим кухню, а в другом — обеденный зал.

— А что ты собираешься приспособить под столы и стулья. А еда, посуда? Мне дальше перечислять? — спросила Роза.

— Мы можем нанять нескольких мужчин, чтобы они начали делать столы прямо сейчас. Бриджес пошлет срочную телеграмму, чтобы нам прислали посуду и приборы, они могут быть здесь уже утром. К этому времени мы вычистим и покрасим эти вагоны, и они станут как новенькие. Если все дружно возьмутся за дело и помогут нам, то к сегодняшнему вечеру, Роза Дюбуа, мы уже сможем накрыть столы и принять первых клиентов.

— Ты думаешь, у нас получится?

Эмили взглянула на Джоша, который смотрел на нее с каким-то странным выражением. Она тряхнула головой.

— Я уверена, что получится.

С этими словами она повернулась и направилась к тлеющим углям на развалинах «Гарви-Хауса».

Джош стоял на платформе и смотрел, как Эмили решительным шагом, даже не оглянувшись, уходит прочь. Рассмеявшись, Роза пошла вслед за ней. Маккензи никак не мог понять, почему Роза считает, что все это так смешно. Теперь он начинал догадываться, что Роза решительно во всем умеет находить забавное. Ему тоже хотелось увидеть что-нибудь смешное в этом опустошительном пожаре, но это было не так-то легко. Он не мог выбросить из головы картину этой ночи.

Перед его мысленным взором возникла Эмили, которая взяла все в свои руки перед лицом страшного несчастья. Трезвая голова, рассудительная речь, соблазнительное тело, едва прикрытое белой рубашкой…

Когда он только прибежал тогда на привокзальную площадь и в первый раз разглядел Эмили, ее халат был слегка распахнут, а ветер приподнимал ночную рубашку, обнажая лодыжки. Сзади материя была прижата к телу из-за порыва ветра, так что все ее прекрасные формы четко обозначились под тонкой тканью. Он даже прикусил язык, чтобы заставить себя удержаться, проходя у нее за спиной, не прикоснуться к ней. Джош нарочно встал впереди цепочки, заливавшей огонь. Только так он мог бороться с пламенем, которое бушевало перед его глазами, и не обращать внимания на то, которое пылало у него внутри.

И теперь, после того как они всю ночь сражались с пожаром, работали не покладая рук, Эмили не пала духом, не хныкала, не валилась с ног. Ему было почти жалко, что она этого не делает, он даже хотел, чтобы она плакала и валилась с ног. Но нет, она решительно шагала по главной улице города в своей испачканной сажей ночной рубашке и искала место, где можно было бы устроить новый ресторан.

Он встряхнулся. Если бы он не знал наверняка, то готов был поклясться, что это женщина из рода Маккензи.

Его мать должна полюбить ее… Эта непрошеная мысль привела его в замешательство. О чем это он говорит? Что происходит с его чувствами?

Эмили очень сильно отличалась от тех женщин, которые обычно привлекали его внимание. Она не ждала, пока мужчина поможет ей, а сама бралась за дело. Она не нуждалась в нем, в большинстве случаев она даже не хотела, чтобы он был рядом. И, хотя осознавать это было не очень лестно, так оно и было. Всю свою жизнь восхищаясь женщинами, которые работали заодно со своими мужьями, а не строили против них козни, Джош создал в своем воображении образ женщины, которую мог бы полюбить на всю жизнь. И этот образ все больше и больше приобретал черты Эмили.

Впервые за долгое время Маккензи позволил себе вспомнить другую женщину. Когда-то он верил, что она всю жизнь проживет рядом с ним. Прекрасное лицо Дианы Хантингтон скрывало под собой гнилую сердцевину; ее совершенное тело таило в себе черное сердце. Все ее деньги и прекрасные, изысканные манеры не могли возместить изнеженности, капризности и эгоизма.

Когда Джош встретил Диану Хантингтон, он был моложе, чем сейчас, и гораздо наивнее. К тому времени среди его знакомых женщин были только родственницы. Это были достойные подруги своих мужей, на их лицах отражалось каждое движение души. Ему никогда не приходило в голову, что Диана просто играет с ним, увлеченная его юностью, его привлекательным лицом и стройной юношеской фигурой. Она просто от нечего делать развлекалась с ним. Потом, когда он ей наскучит, она собиралась заполучить себе богатого мужа более благородных кровей. Тогда он показал себя круглым идиотом, но хорошо запомнил этот урок. Женщины, подобные Диане, не годятся в жены парням из рода Маккензи, это не их поля ягоды. Когда-нибудь он приедет домой, чтобы больше никуда не уезжать. Чего он ждал, когда предлагал Диане вернуться вместе с ним в Техас? Какой ответ он ожидал услышать? Что она будет счастлива вскочить на лошадь и скакать с ним на Запад? Жить на ранчо и нянчить его детишек в этом пыльном Техасе? Джош поежился, вспоминая ее слова.

Может быть, по контрасту с красотой Дианы его и привлекла к себе простенькая Эмили Лэйн? Правда, теперь, после того как он узнал ее ближе, она не казалась ему такой уж простой.

Во всяком случае, она не ослепительна, как та Эмили Лоуренс, которую ему надо выследить и вернуть домой. Джош вспомнил лицо на потерянной фотографии — его воображение сохранило образ утонченной молодой женщины с выразительными миндалевидными глазами. Эти глаза с самого первого раза запали ему в душу. Но теперь он думал совсем о других глазах — тех, которые смотрели на него сквозь толстые очки.

Пришла пора посмотреть правде в глаза. Та Эмили, за которой он пытался ухаживать, не имеет ничего общего с той Эмили, за которой он приехал. Эмили Лэйн — это самостоятельная женщина, имеющая быстрый ум и твердо стоящая на ногах. Такие женщины хорошо приживаются на Западе. А Эмили Лоуренс — полный ее антипод. По крайней мере так можно заключить из рассказов ее отца.

Эти женщины не имеют между собой ничего общего, поэтому нет никакого смысла оставаться дольше в Лас-Вегасе. Здесь не может быть места для его личных симпатий и антипатий. У него есть работа, которую надо выполнить любой ценой. Пришло время вспомнить об ответственности.

Как только товарные вагоны будут подготовлены, чтобы начать обслуживание пассажиров, Маккензи отправится обратно в Чикаго. Пора начинать искать какой-нибудь другой след, который приведет наконец к цели. Если же удача опять отвернется от него, ему придется сообщить на Лонг-Айленд, что Эмили Лоуренс уехала слишком далеко. Тогда он снова вернется сюда, в Лас-Вегас. Ему необходимо понять, насколько серьезны чувства, которые он испытывает к Эмили Лэйн, и надо ли о них писать домой.

К тому времени как Эмили и Роза добрались до того, что осталось от «Гарви-Хауса», солнце уже взошло. Вымотавшиеся за ночь девушки сидели во дворе. Эмили тоже устала, но не сдавалась. У них нет времени на сон. Есть работа, которую необходимо сделать как можно быстрее.

— Я нашла место, где мы устроим ресторан, — объявила она своим подругам. Девушки тяжело вздохнули, некоторые закрыли лицо руками.

Бриджес как раз разговаривал с человеком, похожим на шерифа: у того на бедре болтался револьвер, а к рубахе была приколота звезда. Измученный метрдотель, не прерывая разговора, бросил на Эмили сердитый взгляд.

— Девушки, пожалуйста, послушайте меня. Если мы не соберемся с силами прежде, чем мистер Гарви вернется обратно, приехав, он разъединит нас и пошлет всех в разные места. И то если найдутся для нас места. Если нет, то все мы лишимся работы, — обратилась к «Гарви герлз» Эмили.