Женщины, о которых думаю ночами - Миа Канкимяки

Через полтора года я стою перед могилой Карен в Рунгстедлунде. Январь, слякотно, ледяной ветер дует прямо с моря. Большое плоское надгробие под трехсотлетним ореховым деревом. Я останавливаюсь, мимо проходит одинокий человек с собакой.

Привет тебе с Нгонга, Карен!

Невероятно огромное дерево начинает шуметь на ветру, словно пытаясь что-то сказать в ответ.

В этот дом детства Карен вернулась в 1931 году из Африки. Без денег, подавленная, больная сифилисом и все утратившая: ферма продана, Денис погиб. Здесь, в этой комнате, за старым письменным столом своего отца, она начала стучать по клавишам своей маленькой пишущей машинки.

Так началась ее третья жизнь – писательская.

Поначалу неизвестной почти пятидесятилетней писательнице никак не удавалось найти издателя своим «Семи фантастическим историям», но когда книгу наконец издали в США под псевдонимом Исак Динесен, она стала бестселлером. Через полтора года истории вышли в датском переводе, выполненном самой Карен. Утомленная проектом, она не верила, что когда-либо сможет написать что-нибудь столь же хорошее, но в возрасте 51 года снова села за работу. Роман «Из Африки» вышел в 1937 году сначала на английском, затем на датском языке.

Остальное – история. Творчество Карен имело ошеломляющий успех, в особенности в США. Популярность изданных в 1942 году «Зимних историй» была настолько велика, что книгу издали специально для армии на тонкой бумаге, чтобы умещалась в кармане гимнастерки. Карен дважды выдвигалась на Нобелевскую премию в области литературы, но в 1954 году уступила Эрнесту Хемингуэю, а в 1957 году Альберу Камю. После выхода в 1985 году фильма «Из Африки» ее история стала знакома многим, и не только книгочеям.

Последняя четверть века ее жизни была наполнена легендами. Карен стала известной баронессой, grande dame и мистической рассказчицей, о которой поговаривали, что ей три тысячи лет и она обедала вместе с Сократом. Карен устраивала утонченные вечера, на которых подавались устрицы, трюфеля, суфле и великолепные бульоны. Она окружила себя кругом молодых литераторов и крутила полный драматических поворотов роман с писателем моложе себя на тридцать лет. Будучи сама почитаемой писательницей, в 1959 году Карен поехала в Америку, где пила шампанское и танцевала с Мэрилин Монро на столе. Карен страдала от массы недугов, вероятно, вызванных сифилисом, ей неоднократно оперировали желудок и позвоночник – в итоге она не могла принимать в пищу ничего, кроме устриц, соков и ампул «Желе-рояль», весила 38 кг и в свои семьдесят выглядела на все сто. Несмотря на все тяготы, Карен испытывала жажду жизни: случалось, в Париже ее тошнило целыми днями. Она лежала в постели в полном изнеможении, но вечером шла на «блистательный праздник», вероятно, наглотавшись амфетаминов. Она писала о себе: «Живущие полной жизнью бегут до тех пор, пока не упадут на землю».

Карен Бликсен скончалась у себя дома в 1962 году в возрасте 77 лет, всего через месяц после Мэрилин. Незадолго до смерти она не могла ходить и стоять, но продолжала писать, а свою последнюю книгу диктовала секретарю, лежа на полу или в постели. Свой последний договор с издательством Карен подписала за два дня до кончины.

Я стою в имении Рунгстедлунд перед письменным столом Карен, смотрю на бушующее за окном море и думаю, что не ее жизнь в Африке и уж не те менее привлекательные стороны того периода, вскрывшиеся в ее характере, стали образцом для подражания. Таковым является то, что она в свои сорок лет, без семьи, отринув дом и труд всей жизни, сумела найти себя заново. Карен в свои 46 лет занялась тем, что сделало ее известной нам.

Она начала писать.

И в итоге после всего, что с ней случилось, она стала писательницей. Одной из великих.

* * *

Советы ночных женщин:

Будь смелой. Не беда, что тебе страшно.

Играй теми картами, что имеешь на руках.

Даже если ты больна, все равно ты можешь жить в полную силу.

Если все потеряешь, начни писать.

[письмо, написанное от руки под копирку]

Странные вещи:

Пить воду из-под крана. Гулять по улице, не держась за сумочку. Солнечно и прохладно: нечто среднее.

После Африки я впадаю в состояние прострации. Переезд из Найроби в хельсинкский район Каллио дается, мягко говоря, непросто, я застреваю где-то между. Организм отказывается переносить настолько быстрое перемещение между мирами – голова раскалывается, грустно настолько, что хочется рыдать. В состоянии полной апатии я несколько дней просто лежу на кровати. Все кажется ненастоящим: свет белых ночей, кричащие таблоиды, перенасыщенный ассортимент продуктовых магазинов. Я вроде бы и места не могу себе найти, и Африка кажется уже далеким сновидением. Рассматриваю фотографии: вот я маленькая точка в бескрайней саванне, вот я сижу перед палаткой в утреннем тумане Мкомази и делаю запись в дневнике. Как же быстро может исчезнуть то, что ощущалось так остро!

Большую часть лета я провожу в Вихти в родительском доме – чтобы исправить свое финансовое положение, мне пришлось сдать квартиру. Несколько недель стоит рекордная жара, я подавлена.

По ночам про себя составляю список женщин. Рисую схемы, расставляю, так или иначе, отличившихся женщин на карте мира и, согласно временным поясам, группирую их по роду занятий по столетиям и месту проживания, разделяю на замужних и одиноких, бездетных и матерей, перечисляю профессии, достижения, болезни, причины смерти. Составляю очередность согласно тому, кто кому послужил примером. Женщины выстраиваются в цепочку, формируют паутину, разворачивающуюся запутанным веером пространственно-временных связей, описать который было бы слишком сложно. Интересуюсь у друзей, о ком они думают ночами, и мой список удлиняется. Я думаю об образцовых женщинах, парящих в моем воображении, только их отношение ко мне пока не ясно. Думаю, куда бы мне поехать вслед за ними, но странным образом они и выбранные места никак не пересекаются. И все эти образы носятся вокруг меня, в пространстве ночных женщин.