Это мой мужчина, или Мечта сильной женщины - Екатерина Гринева

Красницкий по уши замешан в каком-то криминале, раз на него нападают средь бела дня. Значит… я отпила кофе и задумалась. Я могу найти к нему подход и заставить изменить свое решение.

Я вздохнула. Похоже, у меня не оставалось иного выхода, кроме как попросить Ритку выручить меня еще один раз.

В дружбе, как и в любви, существуют свои негласные правила. Причем в дружбе они еще строже и суровей. Я прекрасно понимала, что не могу без конца пользоваться Ритой как палочкой-выручалочкой. Она и так сделала для меня слишком много. Однако я оказалась в безвыходном положении: я никого не знала в Лондоне и не могла ни к кому обратиться, кроме нее.

После чашки кофе, распитой в садике, который подвергся нападению кошачьей банды, я вернулась в дом и, достав мобильный, позвонила Рите.

Трубку сняла незнакомая девушка.

– Добрый день! Пожалуйста, представьтесь и скажите, по какому вопросу вы звоните.

Все это было произнесено на безукоризненном английском.

– Добрый день. Можно к телефону Маргариту Вячеславовну? Я звоню по личному вопросу.

– Кто ее спрашивает?

– Татьяна Лесникова.

– Одну минуту.

Минута показалась мне целой вечностью. Но когда я услышала в трубке голос Ритки, то чуть не издала радостный вопль.

– Ритка! Наконец-то!

– Таня? Ты откуда звонишь?

– Из Лондона.

– Ты здесь?

– Как видишь. Точнее, слышишь.

Рита прикрыла трубку рукой и что-то сказала по-английски. Потом снова обратилась ко мне.

– Таня…

– Да!

– Ты надолго здесь?

– Даже не знаю. Смотря по обстоятельствам.

– Ты… – начала Ритка, но я перебила ее.

– Мне очень нужно поговорить с тобой. Срочно. Если ты, конечно, не занята…

Через час я уже стояла перед Риткиным домом и смотрела вверх, задрав голову. Дом был хорошим, солидным. Сразу было видно, что в нем живут обеспеченные люди. Повезло же Маргарите Шумейкиной-Насоновой-Барсовой с третьим мужем. Как была фамилия ее первого мужа, я не знала.

Я нажала на кнопку звонка. Дверь распахнулась, и я вошла в просторный холл, отделанный темным деревом. Около ступенек лестницы в светло-коричневых кадках высились два растения с большими темно-зелеными листьями.

Я вызвала лифт и, пока поднималась на четвертый этаж, обдумывала: что мне сказать Рите, а что опустить.

Лифт бесшумно остановился. Я вышла. Рита сказала, что я должна сразу повернуть направо.

Я не успела завершить свои умозаключения, как услышала, что меня зовут. Я повернула голову и увидела раскрытую дверь и молодую смуглую девушку с темными волосами, зачесанными назад. Она была одета в темные брюки и светлую блузку.

– Миссис… Лесникова, – выговорила она с трудом по-русски, блеснув белыми зубами.

– Да.

– Идите за мной. – Это уже было сказано по-английски.

Я мысленно благодарила Валерия Николаевича за уроки, которые позволяли мне понимать англичан, не прибегая к языку жестов. Надеюсь, он уже не обижается на меня, не считает законченной стервой…

От мыслей о Валерии Николаевиче меня отвлек знакомый возглас.

– Танька!

– Рита…

Я оказалась посередине роскошно обставленной комнаты, которая запросто тянула на какой-нибудь музейный зал. Вдоль стен были расставлены диваны, обтянутые гобеленовой тканью. Много картин и дорогих светильников.

Рита с улыбкой наблюдала за мной. Она была одета в платье нежно-лимонного цвета. На открытой шее висела золотая цепочка с красивой подвеской: золотая стрекоза с изумрудами и бриллиантами.

– Ну ты даешь! – Я в восхищении вертела головой.

– Спасибо. Стараюсь.

Она подошла ко мне и приложилась к щечке легким поцелуем. Вот так происходит акклиматизации на далеком туманном Альбионе. Никаких медвежьих русских объятий и радостных воплей. Все чинно-благородно. С кем поведешься, от того и наберешься. Англичане – сдержанная нация, у них нет кипящих эмоций и бешеных страстей. Рита восприняла нужный стереотип вместе с переменой места жительства.

Я поняла, что теперь должна играть по другим правилам. У меня нет выбора, если я рассчитываю на Риткину помощь.

– Кофе? Чай?

– Кофе.

Ритка слегка поморщилась:

– Лучше чай. Англичане просто обожают чай.

– С удовольствием выпью чашку настоящего английского чая.

Рита отдала распоряжение горничной, которая все время стояла рядом и улыбалась, переводя взгляд с меня на Риту и обратно.

Подруга опустилась на диван. Я последовала ее примеру.

– Ну что там у тебя? Рассказывай!

Я задержала вдох и рассказала Рите все по порядку. Начиная с убийства Николая, финансовых проблемах фирмы и заканчивая моим знакомством с Красницким. При этом опустила ночь, проведенную в отеле, и нападение мотоциклиста. Сказала только, что мистер Красницкий отказывается отсрочить выплату долга. И все.

Я заметила, что Рита слушала меня вполуха, думая о своем, но приписала это тому, что она теперь находилась по сравнению со мной в заоблачных высотах, мои проблемы были ей совершенно неинтересны. Просто из вежливости и в память о старой дружбе она выслушивает, а не обрывает на полуслове.

– Ну, что скажешь? – задала я вопрос Рите.

– Да… сплошной крутняк!

Вплыла горничная с подносом. Она ловко расставила чашки на маленьком столике, стоявшем перед нами, поставила на него серебряную сахарницу с серебряными щипчиками и удалилась, сверкнув в улыбке ослепительно белыми зубами. По рисунку на чашках (мелкие розочки) и тепло-матовому фарфору я поняла, что Рита приобрела сервиз знаменитой марки Веджвуд – символ роскошной жизни и респектабельности.

Я отпила чай.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – протянула Рита. – Кстати, я где-то слышала фамилию Красницкий.

– Да? – встрепенулась я.

– Хоть убей, не могу припомнить, где именно. Может быть, ее упоминал муж?

– Риточка, вспомни, пожалуйста, мне это очень важно.

Рита бросила на меня пристальный взгляд.

– Ты что-то задумала, да? Колись, подруга.

Я поняла, что настал момент частично раскрыть свои карты. Все равно без помощи Риты я пас.

– Я хочу, чтобы ты свела меня с людьми, которые могут знать Красницкого и которые обладают определенной информацией против него.

– Короче говоря, ты хочешь, чтобы я свела тебя с его врагами и помогла добыть компромат?