Осень призраков - Юрий Некрасов

Лайт Филлсон стоял на четвереньках.

В одной руке он сжимал «ругер», отлично знакомый Доплеру по годам безотказной службы, другой тащил за собой смятый ком, показавшийся Сэму мешком мусора.

Гарольд Холдсток основательно подготовился к смерти.

Загодя перебрал в уме коронные фразы, которыми встретит свой последний час, но так и не сумел отыскать лучше: «Доведись мне сдохнуть в другой день, я был бы рад!»

Чутье не оставило его даже в посмертии. Верткая призрачная рыба сновала в его душе, томила и ерзала, а уж он-то знал – такие очевидные знаки не к добру. Чиз бродила из угла в угол мрачнее тучи, все бормотала себе под нос. Бёрн где-то пропадал, как и мисс Дутль. Гарольд отчаялся найти их, хотя обошел все доступные комнаты и, содрогаясь, заглянул в дыру, ведущую в подвал.

Виски-Джек и Голос-из-Тени перестреливались в карты лицом к лицу. Их дуэль грозила затянуться. Старый спор или недавняя ссора – ответ отказывался предъявлять себя, но, судя по лицам, лорд Тангейзер терпел сокрушительный разгром, а Голос вскрывал одно Ватерлоо за другим. Посреди их ристалища дремали тараканы. Рассыпанная хитиновая ставка.

Второй этаж ударил в литавры. Так гремела кастрюля, сброшенная со стола в гневе или по случайности. Чиз замерла на полуслове, настороженно уставилась в потолок и ждала подвоха. Пару мгновений стояла тишина.

Банка, влетевшая в пролом в стене, прошла в нескольких дюймах от головы лорда Холдстока. Она сплющилась о стену и отлетела, вращаясь по полу, под стол картежников. Там она лопнула, обдав призраков и их насекомый дозор облаком едкой химии. Тараканы немедля затрясли лапами, затанцевали, опрокинувшись на спины, и скукожились в ломкие трупики. Виски-Джек открыл рот. Голос-из-Тени аккуратно придвинул к себе колоду, чтобы ненароком не уронить.

Еще одна банка застучала об пол на втором этаже.

– Не к добру, – на пороге гостиной стоял Гордон Бёрн и наблюдал, как Виски-Джек выковыривает из-под стола треснувшую банку, вертит в руках. – Он может подумать, это вы так обошлись с его друзьями.

По всей комнате тараканы спешили в ад. Один-единственный шпион, забравшийся на шнур от люстры, цеплялся еще лапками за жизнь, но отрава настигла его и там.

Призраки разобрались по окнам.

– Мальчишка! – по тону Чиз невозможно было понять, ликует она или в ужасе. Пацан явно для нее что-то значил.

– Уходит.

– Неужели?..

– Не приведи господь.

Если мальчишка пришел за реваншем, он выбрал скверный способ. Смерть доносчиков лишь разъярит туман. Не более.

Призраки настороженно изучали ночной пейзаж и не пропустили момента, когда к дому вышел парень, за которого отдала то немногое, чем владела, Леди Зеленое Солнце.

– А вот это уже интереснее, – оценил Гордон Бёрн канистры в его руках. Когда парень начал закидывать дом зажигательной смесью, Гарольд на миг обернулся, вырвался из власти танцующего огня и обнаружил, что остался в комнате один.

Тараканы хлестали изо всех щелей и тут же дохли. Тот, кто выбирал отраву, знал в ней толк.

Чистое, беспримесное изумление застало Холдстока врасплох.

Он слышал, как хрипят камни под ногами гостя, и дом вторил ему жадным шепотом, подзывая по имени: «Берт Райт… Берт Райт».

Лорд Холдсток попятился. Дом показался слишком уязвимым для тех объемистых сосудов с горючим, что нес парень. Гарольд еще помнил пламя, лизавшее ноги Гордона Бёрна над телом мальчишки. Огонь, с которым пришел Круел Райт полтора века назад, не угас еще в памяти лорда.

– Нет… – шептали беспомощно губы, на ум лезли вырезанные в памяти слова: «Сдохнуть… в другой день! Пусть это будет другой день! Не сегодня! Нет!»

Холдсток не понял, как оказался в норе, ведущей в подвал. Скособоченные ступени звали все ниже и ниже, он видел приоткрытую дверь. Но до нее было еще несколько ступеней. Туман поджидал. Первые завитки обвили стопы Холдстока, поднялись к коленям, но он не дрогнул – не этой смерти сегодня нужно страшиться. Гарольд спустился ниже и замер у двери, страх перед огнем оказался настолько силен, что пережал горло другому кошмару. Прошлое сломало хребет основному инстинкту. Картины адского пламени встали напротив стены тумана, в которой веками мучились грешники. Лорд Холдсток засунул голову в подвал и зашептал подобострастно, торопясь:

– Он там… Он пришел… Скорее…

Туман взорвался вокруг него вьюгой. Гарольд чувствовал, что злу не терпится вонзить в него когти и сейчас оно сдерживается, оттягивает момент, как кошка, играющая с мышью, но ничего не мог с собой поделать – трепетал от счастья: «Не сейчас! Не сегодня!» Гарольда Холдстока ослепило обещание жизни.

Но он не сдержал вопля, когда туман оплел его поперек туловища и потащил наверх.

Зло волокло лорда Холдстока, как собственный неуправляемый хвост. Имей призрак тело, он расколотил бы голову о ступени.

Обещаний Берт не сдержал.

Не успел он войти в дом, как бросил канистры – сознание отмело их, как сор, случайно прилипший к подошве, смятый фантик в кармане. Из инструмента угроз, настоящей бомбы на переговорах они превратились в чистой воды символ. Канистры мешали. Они стучали, воняли, вязали его по рукам и ногам. Берт откупорил одну и оставил посреди столовой, но даже не плеснул на пол. Дом принюхивался к запаху бензина и неодобрительно скрипел раненой кровлей.

Фонарик на лбу Берта бил стробоскопом. Тени обступили Берта и кривлялись за спиной. Он дрожал, руки его потели. Пока Берт крался к лестнице на второй этаж, туман струился из подвала, бесшумно заполняя собой одну комнату за другой. Наконец, он затопил столовую и тут же атаковал.

Зло ударило вслепую.

Его глаза усеяли пол и подоконники хрустящим ковром. Для наследника Райта зло припасло неприятный сюрприз – оно чуяло Берта.

Зло било надежно, с запасом: из двери, трещин в расколотых стенах, из щелей в полу по Берту ударили тугие, как кисель, струи тумана. Одна из них тащила за собой Гарольда Холдстока, однако при виде Берта отшвырнула призрака в сторону, но не выпустила. Плотной волной туман опрокинул Райта. Он вцепился в канистру, попытался открыть ее, выплеснуть, поджечь. Берт сопротивлялся что есть сил, жизнь перестала казаться пустым звуком. Он пришел в дом спасать девушку, но сейчас нуждался в первоочередном спасении. Берт прозрел: жизнь – отличная штука, ради нее стоит драться с любыми монстрами.

Берт катался по полу, бил ногами, силясь вырваться из хватки тумана. Зло накатывало и отступало, хлестало щупальцами. Канистра вылетела из рук Берта, откатилась в угол, рюкзак слетел со спины, пальцы нашарили молнию, и на туман посмотрел широкий раструб.

– Жри, падаль! – выплюнул Райт и вырвал чеку у огнетушителя. Тот запел, отплевываясь. Плотная химическая пена обрушилась на сверхъестественный туман. Давлением в огнетушителе рассекло туман в клочья. От изумления его напор захлебнулся. Призрак Холдстока шлепнулся на пол и в мгновение ока исчез в коридоре. Голос-из-Тени с уважением смотрел ему вслед.