Рейдер - Павел Астахов

– За-пад-ло… – за него закончила Настя.

– Вы на удивление способная ученица! – рассмеялся Артем.

– Льстец! – обвиняя, кинула Настя.

И в следующий миг оба, двинувшись вперед, – он, чтобы поощрительно коснуться ее рукава, она, чтобы наказать его за лживую лесть ударом кулачка, – столкнулись и замерли. И сразу стало ясно, что главное между ними уже произошло.

– А что было потом? – не отрывая влажного взгляда от его глаз, тихо спросила Настя.

Артем вздохнул:

– Они выкурили две лучшие сигары из моей скромной коллекции…

Настя запустила узенькие ладошки под его пиджак.

– Самые лучшие?

– Да, – он бережно обвил руки вокруг ее талии, – два «Больших Черчилля», столь обожаемых отцом карибских коммунистов товарищем Фиделем Кастро…

– А потом?

Она явно не желала торопиться.

– Не спеша выкурили их, сидя в креслах у стола и разглядывая мои досье.

– Не спеша? Почему?

Ее губы были так близко.

– Они хотели показать, что они тоже профессионалы…

– Как и вы… – тихо произнесла Настя, а едва он двинулся вперед, ее узкие ладошки жестко уперлись в его грудь. – Кто-то обещал кофе с пирожными…

Леонид Михайлович мужественно пролежал до семи, но думал только о Павлове. Он как-то даже втянул Павлова в научный диспут, доказывая необходимость укрепления системы судоустройства, а не ее развала путем создания химер типа «альтернативного правосудия». Но самонадеянный юрист и здесь оказался на высоте.

– Вот сравнительная таблица идентичных споров, – развернул он склейку, – обычная практика: 14 месяцев работы, 7 судебных решений, а результат не оправдал даже издержек.

Понимающие, насколько обычна эта ситуация, слушатели закивали. Хуже того, в подобных спорах ответчик часто прекращал всякую хозяйственную активность и успевал вывести активы.

– А вот дело из практики третейского суда при Союзе промышленников и предпринимателей, – показал на второй столбец Павлов. – Возглавил этот суд известный юрист Михаил Борчевский.

Леонид Михайлович нахмурился; он знал, что в создании этого третейского суда участвовал и Павлов, и уже чувствовал, что адвокат приготовил бомбу.

– Решение вынесено за два дня, – окинул слушателей победным взглядом адвокат, – в законную силу оно вступает с момента провозглашения и дополнительных расходов не требует. Обе стороны согласились с ним, и оно уже исполнено.

Слушатели загомонили: разница между 14 месяцами и 2 днями была явно не в пользу традиционной судебной системы.

– Искать согласие, а не взвинчивать «гонку вооружений» – вот решение для бизнеса, – подвел итог Павлов.

Это был полный разгром. Да, коллеги сразу же окружили Краснова и принялись подобострастно хвалить именно его выступление, но Верховному стало так тоскливо, так тошно, что он даже не пошел на банкет и сразу же уехал к себе на Поварскую.

На столике у кровати тактично и негромко брякнул телефон, и Леонид Михайлович нехотя поднял трубку:

– Да, Петя, я подумал. И мой тебе совет: не связывайся. Ты с ним еще нахлебаешься.

Петя принялся что-то возражать, но Верховный уже принял решение:

– Решай свои проблемы сам, Петр. Ты давно уже взрослый и даже успешный мужчина.

Осознав, что «дядя Леня» ему не поможет, Спирский некоторое время пребывал в прострации, а потом вспомнил, что это уже не в первый раз. Так уж вышло, что, несмотря на свою начитанность, Спирский экзаменов никуда не сдал, а «дядя Леня», как раз двинувшийся вверх по карьерной лестнице, «светиться» в приемных комиссиях не рискнул, и оставалось Пете одно – работать.

А тем временем его подпольный винно-водочный бизнес приходил в упадок. Государство, сообразившее, что с пьяным гражданином договориться проще, стало снимать ограничения на торговлю алкогольной продукцией. Горбачевская борьба за всеобщую трезвость сменилась круглосуточным обслуживанием алчущих граждан, и Петя оказался на грани краха.

Ему не пришлось изобретать велосипед: единственной точкой опоры, могущей дать ему следующий толчок, был и оставался винный магазин под управлением Зинаиды Полухиной. Уже несколько лет она поставляла Пете товар для ночной торговли, и Спирский знал ее, как облупленную.

Он подошел к операции со всей серьезностью. Да, Пете пришлось побегать по комиссионкам и подежурить на Рижском рынке, но вареные джинсы, кофту от Версаче, платок от Диора и страшно модный в то время набор косметики от Пупо он ухватил. Спирский не исключал самых невероятных поворотов на этом пути: Зинка, человек из мира торговли, вовсе не походила на неизбалованных дворовых девчонок и могла отреагировать на такие подарки – пусть и к старому Новому году – довольно резко. Но произошло неожиданное: одинокая женщина проблемного возраста запала на давным-давно знакомого ей мальчика Петю мгновенно.

Если честно, Петя не был к этому готов. Да, время от времени он пытался поухаживать за девчонками, но это ничем никогда не заканчивалось, даже когда был повод пригласить их к себе домой. Петю нагло объедали, опивали, а затем так же нагло кидали. И только с Зинкой, а затем и с ее магазином «Ромашка» он справился блестяще. Сам.

– Ну что ж, дядя Леня, если не хочешь помочь… – начал он и замер.

Петр Петрович совершенно неожиданно для себя вдруг понял, что Верховный уже помог ему – честной оценкой силы противника. И тогда он позвонил начальнику своей службы безопасности.

– Гриша… есть клиент.

– Кто? – недовольно засопел явно еще не проснувшийся начальник.

– Павлов. Адвокат.

Сопение прекратилось.

– Это который из «Зала суда»? – осторожно поинтересовался многоопытный службист. – И чего вы хотите?

– Во-первых, знать, где он и что делает. Докладывать каждый час.

Гриша задумался.

– Это расходы… Он где, в Москве?

– Я не знаю. Вчера был в Тригорске, но Колесов говорит, что в номере он так и не появился.

– Ладно, Петр Петрович, – нехотя согласился Гриша. – Адреса офиса и квартиры я найду и наблюдение поставлю, но учтите, он может находиться и у друга, и на съемной квартире… так что гарантий никаких… сами пони…

– Начинай работать, Гриша, – оборвал его Спирский, – и немедленно.

Первым делом Артем вышел в прихожую и придвинул к приоткрытой двери тумбочку.

«Вот тебе, рейдер, и дырка в борту», – посетовал он, а сам уже бежал на кухню доставать египетскую медную турку, купленную в свадебном путешествии с Любой в Порт-Саиде. Артем выторговал ее и плюс еще три турки размером поменьше у торговца-бедуина за два доллара. Друзья, отведавшие кофе из этих двудолларовых турок, выпросили остальные три, а последнюю он берег исключительно для дорогих гостей, так как к кофе относился равнодушно, отдавая предпочтение зеленым чаям.