Алмазная авантюра - Питер Мейл

Сэм изложил все аргументы, начав со случайно обнаруженных миниатюрных ручек и завершив тем, что все жертвы были клиентами Коко и она занималась ремонтом их домов.

– Это как-то слишком, чтобы быть совпадением.

Ребуль покачал головой и подлил себе вина.

– Как я уже говорил, у нас с Коко была своя история, и я считаю, что хорошо изучил эту женщину. Одной из причин, по которым наши отношения закончились, была одержимость Коко деньгами. Когда она поняла, что с замужеством ничего не получится, все пошло кувырком. Думаю, она запросто могла загореться идеей делать миллионы, лишая своих клиентов бриллиантов без особого риска для себя. Кроме того, мне случайно стало известно, что ее отец, с которым я пару раз встречался, ведет некий бизнес в Антверпене, и бриллианты часто попа дают к нему, чтобы поменять свой вид. – Он поглядел за плечо Сэма и поднялся. – Какой восторг: сама мадам Баттерфляй.

Это была улыбающаяся, элегантная Моника в платье в пол из ее любимого кремового шелка.

– Да ты счастливчик, – сказал Сэм.

– Так и есть, – отозвался Ребуль, поглядев на часы. – Но еще я опаздываю. Нам пора, Сэм. Давай встретимся за завтраком и поговорим.

Сэм нашел Элену в кухне дворца Фаро. Она внимательно слушала Альфонса, который объяснял ей тонкости приготовления блюд в паровой духовке.

– Сэм, мы должны купить такую паровую духовку. Готовить просто, здоровая пища, никакого жира – великолепно.

Сэм благоразумно кивнул и уселся, дожидаясь окончания урока. Он все еще пытался привыкнуть к мысли, что Элена станет богиней кухни. Насколько он знал, до сих пор она редко замахивалась на что-либо более амбициозное, чем бутерброд с салями, когда ей приходилось есть дома. Развитие было весьма многообещающее.

Они пожелали Альфонсу спокойной ночи и снова вышли на террасу, где Сэм передал Элене свой разговор с Ребулем.

– Меня по-настоящему удивило, что он как будто нисколько не был шокирован, даже не был особенно удивлен. А он наверняка знает ее лучше многих.

Элена почти не переставала качать головой с того момента, как Сэм начал свой рассказ.

– Сэм, ты меня прости, но я в это не верю. И кстати, почему ты так одержим этой идеей?

– Послушай, такого явления, как идеальное преступление, не существует, и здесь не простое совпадение. Так что считай, у меня профессиональный интерес. Ты не окажешь мне любезность? Пойдем поужинаем «У Марселя».

– Только обещай, что не будешь весь вечер говорить об ограблениях.

– Обещаю. Теперь твоя очередь. Мне не терпится узнать все о паровых духовках.

Они пришли в ресторан и с удивлением обнаружили там Мими и Филиппа, которые уже сидели за столиком в углу и были одеты непривычно гламурно: Мими в классическом маленьком черном платье, а Филипп в смокинге.

– Ого, где мой фотоаппарат? – произнес Сэм. – Вы только посмотрите на них. Сейчас угадаю: вы идете в оперу.

Филипп поморщился:

– Да если бы… Только нам предстоит освещать торжественный вечер в «Sofitel». И ты не поверишь: наш драгоценный клиент сказал, что не хочет, чтобы мы фотографировали его гостей за едой, – не знаю, может, они слюни пускают? – поэтому предложил нам поесть в кухне отеля и приходить уже после ужина. Да ладно, к черту его. Ты лучше скажи, как продвигается расследование? Нашел какие-нибудь улики? Да, забыл сказать, Коко Дюма будет на вечеринке у Фицджеральдов на следующей неделе.

Сэму показалось, что он услышал сдавленный стон Элены, но, прежде чем Сэм успел развить тему, Мими увлекла Филиппа наслаждаться радостями торжественного вечера.

Когда они усаживались за стол, Элена выглядела не слишком жизнерадостной.

– Кажется, ты обещал мне больше не говорить об этом?

– Я и не говорил. Ни словечка. Всего лишь ответил на вопрос Филиппа.

Элена продолжала хмуриться.

– Не злись, – сказал Сэм. – От этого портится цвет лица. К тому же у меня есть два секретных средства, чтобы тебя подбодрить: во-первых, мы не будем говорить ни о чем, кроме кухни нашей мечты. Ни одна плита не останется без внимания. Мы даже можем обсудить, какой будет вечеринка в честь нашей новой кухни. И второе: похоже, сегодня в меню есть panna cotta с твоим любимым карамельным соусом. О, неужели это забрезжила улыбка?

Так оно и было, и остаток ужина прошел по плану: кухню обсудили в мельчайших подробностях. Решения принимала Элена, а утверждал Сэм, хотя в паре случаев он не был уверен, что именно утверждает. Улыбки снова сияли, резкие слова были забыты. И когда они выходили из ресторана, Сэм чувствовал, что кредит доверия со стороны Элены Моралес полностью восстановлен.

Был один из тех летних вечеров, когда воздух становится почти осязаемо мягким и звезды блестят ярче обыкновенного. Как сказала Элена, вечер слишком хорош, чтобы спать, поэтому они прогуливались по Старому порту, пока не набрели на корсиканское кафе – одну из многочисленных примет соседнего острова. (Другой приметой, не столь приятной, был избыток корсиканцев в марсельской полиции.)

– Я знаю, что тебе нужно, – сказал Сэм. – Еще кофе и рюмочку myrte[70].

Они сели снаружи, где ничто не загораживало вид на живой ковер из лодок в порту, и разговор коснулся грядущей свадьбы Мими и Филиппа.

– Наверно, будет весело, – сказала Элена. – Я уверена, у них очень милые друзья. Жду с нетерпением. Но из-за них я невольно думаю и о нас. Как тебе кажется, мы сможем жить на два дома, здесь и в Лос-Анджелесе?

– Хочу заметить, что здешняя жизнь очень тебе идет. И если честно, я уже много недель не вспоминал о Лос-Анджелесе.

– А я много о нем думаю. И пришла к вы воду, что для меня Лос-Анджелес означает работу, тогда как Прованс, как ты понимаешь, – это удовольствие.

Она поглядела на Сэма, и на ее лице был написан невысказанный вопрос.

– Мне кажется, это веский довод остаться здесь, – сказал Сэм. – И наверное, мне стоит найти работу.

Он был вознагражден самой широкой улыбкой за весь вечер.

На следующее утро Сэм присоединился к Ребулю за завтраком на террасе.

– Как опера?

– Великолепно, – сказал Ребуль. – Про сто изумительно. Моника была в восторге. Должно быть, сегодня мы увидим ее поющей. – Он налил им обоим кофе. – Итак, к делу. На чем мы остановились вчера вечером?

– Ты объяснил мне, почему Коко стоит взять на заметку. Но прежде чем мы продолжим, нужно решить один вопрос, который ставит меня в тупик. Я имею в виду эти миниатюрные ручки. Ведь если она имеет отношение к ограблениям, зачем оставлять такие улики? Это какая-то бессмыслица.

– Сэм, это полностью согласуется с ее характером. Прежде всего, она считает, что занимается искусством, а произведения искусства должны быть подписаны художником. И эти женские ручки – ее подпись. Кроме того, она до крайности уверенная в себе женщина, уверенная до безрассудства. Она наверняка думает, что никто не соберет воедино эти разрозненные детали. И если бы вам с Филиппом не повезло, она оказалась бы права. Полиция их не заметила, да и Мими обратила внимание совершенно случайно. Но даже и теперь это весьма и весьма косвенное доказательство. Если ты заявишь о нем, она попросту рассмеется тебе в лицо.