Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны - Дэвид Даунинг

Но то, что с военной точки зрения казалось логичным, для Черчилля звучало как святотатство. Всего лишь пятью месяцами ранее он восхвалял «Крестоносца», который выгонит немцев из Африки; теперь же уступить врагу территорию без боя было бы самоубийством. Так что речь не шла даже о тактических отступлениях. Окинлеку было обещано дополнительно две пехотные дивизии на северный участок фронта, и 8-я армия терпеливо ждала, что предпримет Роммель.

Судьба Египта вызывала живейший интерес не только у немцев, итальянцев и англичан, но, как это ни удивительно, и у самих египтян тоже. Очень многие в Египте питали надежду на скорую победу немцев. Египтяне не горели желанием обрести новых хозяев, они наивно считали, что Роммель-завоеватель принесет стране независимость.

Британское правление в Египте было непопулярно. Дело было не в абстрактном тираническом режиме, наследии векового строительства империи. Британия воевала за судьбу всего мира, а мир при этом, включая Египет, должен был, в свою очередь, идти на жертвы ради Британии. Если эти жертвы выражались в бомбежках, вторжении, оккупации, нехватке основных продуктов питания — ну что ж, значит, судьба такая. У Британской империи не было времени учитывать мнение каждого своего подданного, которого она спасала от немецкой диктатуры.

Такая позиция — вкупе с английской политикой в Палестине по отношению к еврейской иммиграции — отталкивала от дела союзников значительную часть арабов на Ближнем Востоке, включая и Египет. Нарождавшиеся восстания в Сирии и Иране и настоящее серьезное восстание в Ираке были подавлены в 1941 году. В Египте стояла довольно большая армия, и о вооруженном восстании в настоящий момент речи быть не могло. Но помощь в виде Африканской танковой армии уже была близка. Если англичане были слишком заняты, чтобы советоваться с египтянами, то немцы уделяли этому самое пристальное внимание.

Король Фарук взошел на трон в 1937 году и вскоре назначил премьер-министром Али Махер-пашу, человека, не скрывавшего свои прогерманские настроения. Махер не стремился вовлекать свою страну в войну и отказался объявить войну Италии только на том основании, что Италия объявила войну Англии. Англичан такой оборот событий, естественно, не устроил, и они постарались быстро и незаметно убрать Махер-пашу с его поста.

Но Махер-паша так просто не сдавался. Он поддерживал тесные отношения с королем, и они были в сущности самыми главными сторонниками «оси» в Египте. Они также находились в тайном контакте со странами «оси», в частности с Германией. Тесть короля, он же посол Египта в Тегеране, Зульфикар-паша поведал своему немецкому коллеге в апреле 1941 года, что король Фарук и его подданные «будут рады приветствовать освободительную германскую армию в Египте и чем скорее, тем лучше». Он также передал королевское восхищение Адольфом Гитлером и Германией и пожелал всяческого успеха в войне с Англией.

И это был далеко не единственный контакт представителей «оси» и египтян. Генерал Азиз Али эль-Масри-паша, начальник Генерального штаба египетской армии в правительстве Али Махера, поддерживал тесные контакты с абвером. В начале 1941 года по указанию адмирала Канариса агенты абвера пытались устроить ему побег из страны, но англичане задержали его при попытке сесть на самолет и приговорили к тюремному заключению.

Азиз Али эль-Масри также имел отношение к движению «Свободные офицеры», в которое входили молодые и горячие лейтенанты и майоры египетской армии, такие, как Гамаль Абдель Насер и Анвар Садат. Это движение пыталось установить контакт с итальянцами, но после неудачных попыток переключилось на немцев.

Все эти тайные антиимпериалистические движения можно было бы не принимать во внимание, будь общественное мнение страны более благосклонно к англичанам. Но нехватка продуктов и основных товаров народного потребления становилась все более и более явственной, а прогерманская пропаганда — все более интенсивной. И маятник общественного мнения качнулся в противоположную сторону. В январе 1942 года студенты университета Аль-Азар устроили волнения в Каире, призывая Роммеля прийти, как можно скорее, и требуя возврата правительства Али Махера. Фарук, рассчитывая выиграть от такого подъема национализма в стране, искал конфронтации с англичанами. Он потребовал отставки министра иностранных дел, который разорвал отношения с Вишистской Францией[38]по настоянию англичан. Такое требование короля вынудило все правительство целиком подать в отставку. Англичане, опасаясь, что Фарук заполнит образовавшийся вакуум власти все тем же Али Махером, подогнали броневики ко дворцу и предложили королю выбор: либо он назначает премьером лояльного англичанам Нахас-пашу, либо король отрекается от трона.

Фарук выбрал первое, и англичане, удовольствовавшись столь разумным ответом, постарались предать инцидент забвению. Лучше бы они этого не делали. Унижение Фарука в Египте было воспринято как унижение страны, и антибританские настроения только усилились. Один из «Свободных офицеров» майор Насер, позже повешенный англичанами за коллаборационизм, писал в своем дневнике:

Для всех нас, для всей армии это событие явилось шоком. До этого случая офицеры говорили преимущественно об удовольствиях и приключениях, после этого — о самопожертвовании и защите своего достоинства, пусть и ценою собственной жизни… Видно, как они раскаиваются в том, что не вмешались в дело защиты чести страны…

Насер и его товарищи не только раскаивались. Они начали приготовления к событиям близкого будущего, когда по их надеждам Роммель прорвется в Египет с запада.

III

Не подозревая об угрозе, зреющей в тылу, зато очень хорошо представляя себе судьбу Мальты и переваривая информацию о появлении новых танковых частей у Роммеля, личный состав 8-й армии в течение двух недель ожидал, когда Лис Пустыни нанесет свой удар. Армией все еще командовал генерал Каннингэм. Окинлек, хотя и не вполне удовлетворенный действиями Каннингэма во время операции «Крестоносец», не торопился снимать того с должности, считая, что вина за провал операции лежит на Черчилле. То, как Каннингэм обращался с танками, либо не принималось во внимание, либо не было должным образом понято. Окинлек, редко совершавший ошибки сам, но прекрасно помнил ошибки других.

Несмотря на ноябрьские сражения, 8-я армия была более сильной, чем полугодом ранее. Она состояла из двух корпусов, одним командовал Норрье, вторым — Годвин-Остин. Первый корпус включал в себя две танковые дивизии общим числом 650 танков, из которых 165 были новенькими американскими «Грантами». Во второй корпус входило две пехотные дивизии, практически полностью механизированные, и 32-я танковая бригада. 1-я танковая бригада состояла в резерве, а 2-я новозеландская дивизия должна была прибыть из Сирии. Также в 8-ю армию входили 70-я дивизия и 1-я танковая бригада, расположенные в Тобруке.

Англичане умудрились сохранить свои силы на Ближнем Востоке, в то время как японцы трепали их на Дальнем, но вот дислокация частей оставляла желать лучшего. Гарнизон Тобрука являлся жертвенным агнцем, положенным на алтарь престижа империи. Предприми немцы полномасштабную атаку на крепость, что, несомненно, должно случиться, шансы гарнизона на успешное сопротивление были крайне малы, не говоря уже о том, что эвакуировать гарнизон в этом случае было бы практически нереально. Окинлек порывался оставить Тобрук, флот Его Величества устал нести постоянные потери, пытаясь доставить осажденным припасы, но Черчилль и начальники штабов убедили себя в том, что морские сооружения крепости должны оставаться в руках англичан до тех пор, пока это возможно.