Ветер смерти - Дмитрий Федотов

— Когда вы видели погибшего последний раз?

— Вчера утром…

Отвечал этот Голубок по-прежнему коротко и с неохотой, но причины такого поведения я не понимал, остальные, впрочем, тоже.

— Где и при каких обстоятельствах? — продолжал допрос Николай.

— На улице, у подъезда. Я с собакой возвращался, а Вадим… извините, не знаю его отчества, обогнал меня и даже не поздоровался, кивнул только…

— Вам это показалось странным?

— Немного. Вообще-то Вадим всегда здоровался, а тут…

— И что было дальше?

— Ну, он вошел в подъезд вперед меня, а я — следом. Но вот шагов его на лестнице я уже не услышал. Не реактивный же он?

— Может, бегом взбежал — всего-то второй этаж? — предположил Ракитин, доставая, наконец сигарету и прикуривая.

Глядя на него, я тоже вытащил свои любимые «Монте-Карло» с мятой.

— Может и так, — охотно согласился сосед, слегка оживляясь, — но вот Хильда моя, собака, ведь зарычала на него, когда увидела!

— Ну и что? — непонимающе посмотрел Берест, остановившись перед свидетелем.

— А то! — поднял палец Голубок. — Она же его со щенячьего возраста знает, друзья они закадычные! А собака на друга никогда не рычит!

— И как вы это можете объяснить? — комиссар снова пошел по кругу.

— Не знаю, — пожал плечами сосед. — Но главное-то случилось потом!

— Что именно?

Свидетель немного помялся, покосился на прищурившегося Олега и, решившись, заговорил:

— Вечером выходим мы с Хильдой на площадку, а из квартиры Вадима выходит женщина. Сама, значит, дверь открыла и сама же закрыла! Ключом!

— Наверное, его новая подруга? — подал голос Ракитин, все также подозрительно щурясь на мужика. — Руденко-то неженатый был!

— Может и подруга, но Хильда на нее прямо что не бросилась, а уж как давай облаивать!

— Как она выглядела? — спросил комиссар, упреждая вопрос, вертевшийся у меня на языке. — Котов, снимки с собой?.. Покажи-ка господину Голубку.

Я хотел сказать, что это бесполезно, потому что эту «тварь» из присутствующих видел с Вадимом только я, но потом сообразил, к чему клонит Николай, и протянул мужику все пять фантомов. Про себя я при этом пожелал господину Голубку никого не опознать, что, собственно, и произошло. Тот, повертев снимки пару минут и вдоволь налюбовавшись на компьютерных «красоток», с сожалением отдал их мне.

— Нет, та была другая, — он прищелкнул пальцами, вспоминая, — чем-то на азиатку похожая: глаза такие удлиненные, скулы выделяются, волосы очень темные…

— Может, эта? — вдруг шагнул к нему Ракитин, протягивая какое-то фото.

Я заметил, как при этом у Олега закаменело от напряжения лицо, и тут же догадался, кто изображен на снимке! Неужели у Федора получилось?!.. А Берест, между тем, остановился посреди комнаты и в упор уставился на подчиненного. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, и даже мне было понятно: Ракитин допустил непростительную вольность, не поставив в известность прямое начальство о вновь открывшихся деталях в расследовании такого тяжелого и запутанного дела, как это! Я ждал «грома и молнии», но у Николая хватило такта не начинать разборок в присутствии посторонних.

Юрий Степанович, только взяв снимок в руки, тут же изменился в лице и, с какой-то злостью тряхнув роковой фотографией, сказал:

— Она это! Она, стерва!..

Берест забрал у него снимок, внимательно рассмотрел, посасывая уже погасшую трубку, и мрачно поинтересовался у Ракитина:

— Кто это, выяснили?

— Саликбекова Надия Рафаиловна, двадцать семь лет, кандидат медицинских наук, маг и целитель, магистр Академии Магии и Астрологии, сотрудница центра альтернативной медицины «Световид», — Олег выдал справку на одном дыхании, потом виновато добавил: — Николай Матвеевич, я просто не успел вам доложить результаты обработки фотографии…

— Ладно, потом разберемся, — отмахнулся Берест и снова повернулся к Голубку. — Вы уверены, что это та самая женщина, которая выходила вчера вечером из этой квартиры?

— Уверен, господин комиссар! — мужик от возбуждения даже со стула вскочил. — Вы знаете, она мне сразу не понравилась! Больно уж взгляд у нее был нехороший: пронизывающий какой-то, оценивающий…

— Спасибо за помощь, Юрий Степанович, — остановил его излияния Николай, — я вас больше не задерживаю. Если понадобитесь, мы вас вызовем. Всего хорошего!

— Рад был помочь! — бодро отрапортовал тот. — Вы уж поймайте эту с… обязательно! Такого парня угробила!..

Продолжая ворчать и сетовать в адрес преступницы в частности и всей женской половины человечества вообще, свидетель с забавной фамилией Голубок, которая, кстати, никак не вязалась с его грузноватой и кряжистой фигурой, удалился восвояси. Некоторое время в комнате висела тягостная тишина, потом Берест снова принялся набивать трубку табаком, а мы с Ракитиным полезли за сигаретами.

— Напишешь завтра рапорт о своих художествах, — буркнул Николай Олегу, раскуривая трубку. — Значит, все-таки это одна и та же… сволочь?

— Получается так, — откликнулся Ракитин. — Но все равно непонятно, зачем она убила Долгового и Руденко?

— Ну, с Вадимом-то как раз ясно: парень просто на чем-то прокололся, она поняла, что ее пасут и решила обрубить концы, — жестко сказал Берест. Что, надо признать, у нее неплохо получилось! И остальные, подельщики и компаньоны, во главе с Носом, тоже укладываются в схему мести или каких-то своих разборок с помощью такого весьма необычного киллера…

— А Долговой? — снова напомнил Олег.

— Может быть, он случайно оказался ненужным свидетелем, например, того же убийства Володина? — предположил Николай. — Чего гадать? Вот найдем эту… суку, там и спросим!

— А ты чего притих, Димыч? — хлопнул меня по спине Ракитин. — Или не согласен с выводами следствия?

— Да нет, ребята, все у вас связалось, молодцы! — я постарался изобразить улыбку, хотя на душе у меня, казалось, скребли все кошки города. — Осталось поймать этого перевертыша. На кого следующего ловить будем?

— Типун тебе! — сплюнул Берест. — Ладно, это уже наше дело! А ты больше в него не суйся, понял? Не хватало мне еще и трупа известного журналиста, для полного комплекта!

— А я и не рвусь! — успокоил его я, направляясь к выходу. — До завтра, сыщики!

Я лгал. И Бересту, и Ракитину, и даже самому себе. Потому что был уверен в обратном. Двое их, черт возьми! Двое!.. Одну пусть вычислили, а кто вторая?.. Неужели все-таки Она?!.. Господи, сделай, чтобы это было не так!.. Я чувствовал, что больше не выдержу неизвестности. Я должен был увидеть Ее глаза и спросить. Она не сможет мне солгать. Глаза не умеют лгать в отличие от языка.