Бастард - Евгений Щепетнов

Искры! Треск! Полоса металла рассыпалась, опав на пол светящимися красными точками. Запах окалины усилился, а я рухнул на стул без сил. По лицу течет пот, руки мелко дрожат, в коленях слабость. Неужели я так слаб? Какая-то жалкая полоска металла?!

— Профессор, это что такое было?! — это подала голос женщина на вид лет пятидесяти, а на самом деле…может и двухсот. Кто у этих магов определит возраст — Я зафиксировала выброс магической энергии не менее чем в пятьдесят мегамадов! Мальчик едва не выгорел, вы только посмотрите на него! Ему плохо!

— Хмм… — Диссамбль слегка смутился, но тут же взял себя в руки — Успокойтесь, господа! Студент в порядке, я не сомневался, что он справится с заданием. Зато теперь мы знаем его потенциал! А что касается металла…как вы поняли, он был защищен он воздействия магической энергии. Я заранее подготовил эту полоску к работе, сделав из нее нечто подобное артефакту, сопротивляющемуся воздействию. Сделано это было с целью раскрыть потенциал студента, исследовать его способность преодолевать защиту объекта. Теперь мы знаем, что черный маг способен пройти через магическую защиту на уровне пятьдесят-семьдесят мегамадов. Кстати — в пике студень выдал именно около семидесяти мегамадов, что и зафиксировал считывающий артефакт. Сейчас я дам ему укрепляющего и мы продолжим. А пока — прошу вас делиться информацией о том, что заметили в ауре пациента во время его магической активности.

* * *

Они мучили меня еще два часа, подогревая бодрящими снадобьями. Наконец, когда я уже практически лежал пластом, меня сопроводили в общежитие, сказав напутственные слова, вызвавшие у меня желание бежать на край света:

— Замечательно поработали! Через неделю продолжим!

Почему через неделю? Потому что это самое снадобье усиления способностей нельзя применять чаще, чем раз в неделю — иначе можно напрочь лишиться своих способностей. «Выгореть», как говорят маги.

Кстати сказать, я бы не особенно и протестовал против выгорания. Магом я быть не собирался, не хотел, и никогда не думал, что им стану. Да еще и черным магом. Лишнее внимание к своей особе — зачем? Все то время, что меня тренировали, делая из мальчика убийцу без страха и сожаления, затачивали под полное отсутствие магических способностей. И вот теперь я должен перестраиваться, что дается не очень-то и легко. Не знаю, с чем и сравнить…наверное, это как человека, долгие годы обучавшегося стрелять из всех видов легкого стрелкового оружия начинают учить стрелять из пушки. Тоже стрельба, тоже смертельно для противника, но…все ведь совсем другое.

Добравшись до постели я упал ничком, и тут же провалился в тяжелый, темный сон. Именно темный, черный, как угольная шахта без освещения. Оле Лукойе меня точно не любит, ведь я плохой мальчик, шалун, а значит для меня темный зонтик…

Проснулся уже под утро, еще до рассвета. Дурная привычка. Сотни раз я просыпался именно так — до рассвета, и клацая зубами от утреннего холодка (или от лившихся за шиворот капель дождя) отправлялся бегать кросс. Надо отдать должное Учителю — он бегал рядом со мной, молчаливый и угрюмый, как сама смерть. Впрочем, это обстоятельство никак не извиняло взрослых, издевавшихся над ребенком так, будто это был половозрелый, взрослый призывник, который по долгу своему обязан был исполнять их дурацкие приказы. А я ведь был всего лишь домашним мальчуганом, который в своей жизни видел только дворцы, и мать, ветреную, хотя и совсем не глупую женщину.

Не знаю, что было бы, если бы в этом мальчишеском теле сидела душа настоящего Эдвина. Скорее всего он покончил бы с собой, не выдержав издевательств учебы. Впрочем — если бы в теле сидел настоящий Эдвин, до такой учебы точно дело бы не дошло. Не было бы драки на балу, а если бы и была, то не с таким разгромным счетом в мою пользу. А значит, не было бы и учебы.

Но все эти многочисленные «бы» не имеют никакого значения. В истории нет сослагательного наклонения: «что было бы, если бы…» Оставлю это для шустрых писателей-фантастов. Все так, как оно есть, и по-другому быть не могло. Не знаю, существуют ли боги, но у меня большие, просто-таки огромные подозрения, что они есть, и что почему-то эти сущности занялись моей судьбой. Играют со мной, как ребенок с котенком. Могут погладить, а могут сделать больно. Потому что жестоки как дети…или как боги.

Интерлюдия

«…итак, что же такое магия? Никто не знает, что такое магия. Ну и чего смеетесь? Но…вообще-то и правда смешно — читаем лекции по магии, и сами не знаем, откуда она берется. Понимаю, да. Вот только смешного тут мало. Мы пользуемся магией, и не знаем, что это такое — это неважно. Мы знаем, что если нам нужно сделать что-то с помощью магии, надо просто захотеть это сделать. Но почему у нас получается это действие?

Профессор помолчал, задумался, помотал головой:

— В древности люди полагали, что магические действия можно произвести только тогда, когда ты произнесешь некое заклинание. То есть — набор слов, иногда осмысленных, иногда совершенно бессмысленных. И только уже в нашей современности ученые доказали, что никакие слова не могут повлиять на исполнение магического действа. Слова являются лишь способом концентрации внимания мага, способствуют наилучшему исполнению действия. Только недавно маги старой школы утверждали, что без нужных заклинаний невозможно работать чисто, максимально эффективно выдавая необходимую дозу магической энергии. Но…новая наука, представителем которой являюсь и я, наглядно доказала — магическое действие суть производное воли мага, управляющего природными стихиями. Как так получилось, что некоторые люди вдруг обретают способности к магии — это знает только Создатель. Но факт, есть факт: примерно в четырнадцать лет от роду человек иногда обретает способность делать такое, что недоступно большинству из людей.

Помолчав секунды три, собравшись с мыслями, профессор продолжил:

— Способности к магии различают по стихиям, хотя разделение это грубое и совершенно не соответствует действительности. Одни лучше управляются с воздухом, другие с водой, третьи с огнем и четвертые с твердыми предметами, то есть — маги земли. Но это разделение имеет значение только для нас, преподавателей. Так мы отмечаем тех, кто лучше работает с определенной стихией, и уже на втором курсе делаем разделение по группам, давая каждой из них то, что пригодится для работы в будущем. Например — зачем магу воздуха особые знания о том, как работать с пламенем, и существами, которые в нем обитают? И наоборот — зачем магу огня знать все тонкости работы с воздушными элементалями, и с северными ветрами, приносящими на землю благодатные дожди.

— А к кому относятся черные маги? — с места крикнул Керл, с улыбкой поглядывая на каменно-спокойного Ольгарда — В какую группу вы запишете их?

— Для черных магов…черного мага у нас есть индивидуальная система обучения, сопряженная с научными изысканиями, предпринимаемыми нашей Академией. Не забывайте — Академия не только, и не столько учебное заведение, каждый год выпускающее несколько сотен магов. Это еще и крупный научный центр, занимающийся исследованием магии, и разрабатывающий наилучшие способы ее приложения для вящей славы нашей Империи и ее великого Императора! Да славятся его дни! Чтобы как следует изучить феномен черной магии, мы должны ее полноценно исследовать. Увы, под сенью Академии имеется только один черный маг, так что статистические данные не могут быть полными. Нам просто не с чем сравнить данные, полученные после тестирования этого мага. Но мы будем вести работу и дальше! Уверен, что в скором времени мы продвинемся в исследовании магии настолько, что такое нам не могло и присниться.