Курская битва. Перелом. Сражение на южном фасе Курской дуги. Крах операции "Цитадель" - Петр Букейханов

Как видно, разновременное выдвижение из глубины обороны советских танковых и моторизованных частей и соединений, которые при выходе в районхосредоточения неожиданно для себя (по причине отсутствия точных сведений о начертании переднего края) сталкивались с наступающим противником и вынужденно вступали во встречный бой, германское командование интерпретировало как ожесточенные контратаки, что его весьма обеспокоило и заставило перегруппировывать силы для прикрытия флангов. Это также привело к потере темпа наступления.

С другой стороны, по мнению того же Фангора205, ход боевых действий до вечера 7 июля в основном подтвердил прогнозы и предположения генерала Гота — 48-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС продвинулись вперед с такой скоростью и на такую глубину, что теперь следовало с уверенностью в любой момент ожидать встречи с основным танковым резервом противника. Соответственно, в каждом новом танковом или механизированном соединении советских войск, вступавшем в сражение, германское командование видело прибытие этого резерва. Поэтому, как сообщает военный историк и участник войны Вернер Ха-упт (Werner Haupt)206, хотя 6 и 7 июля фельдмаршал Ман-штейн рассматривал возможность остановки наступления для перегруппировки сил 3-го и 48-го танковых корпусов, чтобы надежно обеспечить фланги 2-го танкового корпуса СС и в последующем нанести удары по сходящимся направлениям против войск противника, оборонявшихся на стыке внутренних флангов 4-й танковой армии и группы «Кемпф», на 8 июля он принял решение продолжить атаки по всему фронту вклинения с целью не позволить прибывающим советским резервам развернуться на позициях.

Командование Воронежского фронта в это время спешно усиливало резервами Обоянское направление, которое Ватутин посчитал наиболее опасным. Из состава 6-й гвардейской, 38-й и 40-й армий и резерва фронта в оперативное подчинение командованию 1-й танковой армии были дополнительно переданы 309-я стрелковая дивизия под командованием полковника Дмитрия Дремина; 86-я танковая бригада; 59, 60 и 203-й отдельные танковые полки; 14-я истребительно-противотанковая и 33-я пушечная артиллерийские бригады; 4-й гвардейский, 12, 483 и 869-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки; 36-й гвардейский минометный полк, а также части 9-й зенитной артиллерийской дивизии полковника Николая Ро-щицкого, которые должны были сосредоточиться в районе Ивня—Зоринские Дворы. Таким образом, в течение суток 1 -я танковая армия должна была дополнительно получить более 150 танков и свыше 300 орудий, без учета артиллерии 309-й стрелковой дивизии.

В свою очередь, командующий 1-й танковой армией произвел перегруппировку, по которой 1-я и 10-я механизированные бригады, находившиеся на правом фланге 3-го механизированного корпуса, были подчинены 6-му танковому корпусу. 3-й механизированный корпус с 3-й механизированной, 1-й гвардейской и 49-й танковыми бригадами, понесшими большие потери в предыдущих боях, получил задачу прочно оборонять рубеж Шепелевка—Сырцево—высота 249. Во втором эшелоне за соединениями 3-го механизированного корпуса в районе Сырцево—Верхопенье были поставлены 112-я и 200-я танковые бригады из состава

6-го танкового корпуса, а также отдельные части и подразделения 67-й гвардейской стрелковой дивизии. 31-му танковому корпусу, усиленному частями 51-й гвардейской стрелковой дивизии, 29-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригадой и 1244-м истребительно-противотанковым артиллерийским полком, требовалось удерживать рубеж высота 249—Малые Маячки—Грезное. 192-ю и 86-ю танковые бригады из 38-й и 40-й армий командование 1-й танковой армии направило к Сухо-Солотину и Новоселовке, в качестве второго эшелона и оперативного резерва 3-го механизированного корпуса. Вдоль Обоянско-го шоссе были также развернуты вновь прибывшие 33-я пушечная артиллерийская бригада, 4-й гвардейский и 12-й истребительно-противотанковые полки и 36-й гвардейский минометный полк.

Командованию 6-го танкового корпуса вначале было приказано сдать свой правофланговый участок соседней 184-й стрелковой дивизии 40-й армии, а высвободившуюся таким образом 200-ю танковую бригаду вывести в урочище Толстое и держать ее в готовности для переброски на угрожаемое направление. Однако к исходу дня 7 июля генерал Гетман получил новый частный боевой приказ командующего 1-й танковой армией, который требовал: силами 6-й мотострелковой бригады и одной танковой роты занять оборону на рубеже Чапаев—Раково—Шепелевка с задачей совместно с частями 90-й гвардейской стрелковой дивизии не допустить прорыва противника в северном направлении; 200-ю танковую бригаду, направленную в урочище Толстое, к рассвету 8 июля без указанной танковой роты вывести в район восточной окраины Верхопенья, далее на восток, обеспечив дорогу, идущую из Верхопенья на Обоянское шоссе, с задачей не допустить прорыва противника на Обоянь; 22-ю танковую бригаду, занимавшую участок на рубеже Чапаев— Раково—Шепелевка, после сдачи участка 6-й мотострелковой бригаде к утру 8 июля сосредоточить в районе урочище Толстое—Долгенький; слева на рубеже Луханино—Сырце-во—Красная Поляна — части 3-го механизированного корпуса1.

В резерве 1-й танковой армии оставались 180-я танковая бригада, 203-й отдельный танковый полк (укомплектованный тяжелыми танками типа КВ) и два истребительнопротивотанковых артиллерийских полка, сосредоточенные в районе хутора Ильинский и вдоль дороги на Обоянь.

Одновременно командующий 40-й армией генерал Москаленко приказал командиру 184-й стрелковой дивизии полковнику Самуилу Цукареву вывести соединение с тылового рубежа обороны, из армейского резерва, и занять рубеж Меловое—Новенькое, обеспечив стык с 6-м танковым корпусом 1-й танковой армии.

Вместе с тем командование Воронежского фронта не могло ограничиваться только укреплением обороны. Согласно распоряжениям Ставки Верховного Главнокомандования, которая категорически требовала остановить стремительное продвижение немецких войск на рубеже реки Псел и захватить инициативу в свои руки, в ночь с 7 на 8 июля Ватутин пытался подготовить новые контрудары по флангам соединений немецкой 4-й танковой армии, связанных боями на Обоянском направлении, с целью разгромить их и восстановить положение во второй полосе обороны. Замысел Ватутина состоял в том, чтобы одновременным ударом четырех танковых корпусов с рубежа Васильевка — совхоз «Комсомолец» — Беленихино — Те-теревино при поддержке стрелковых дивизий рассечь боевые порядки эсэсовского корпуса и окружить его изолированные друг от друга соединения. Далее планировалось наступать в тыл 48-го танкового корпуса, навстречу войскам 1-й танковой армии, которой планировалось действовать в следующих направлениях: 6-й танковый корпус — на Луханино, 3-й механизированный корпус — на Дуброво, 31-й танковый корпус — на Яковлево.

Для исполнения этого замысла привлекались переданные из состава Юго-Западного и Степного фронтов 2-й и 10-й танковые корпуса (по утверждению Катукова, они прибыли без мотострелковых батальонов и могли задействовать в бою только по 50 танков1), 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса, три стрелковые дивизии 69-й армии (107, 183, 305-я стрелковые дивизии 48-го стрелкового корпуса), приданные силы из 40-й армии. В задачу левофланговых соединений 40-й и 1-й танковой армий входило связать противостоящие части противника боем, а также силами 6-го и 31-го танковых корпусов нанести удары в направлении на Сырцево и Яковлево. Для того чтобы надежно прикрыть левый фланг 40-й армии, в ее распоряжение была передана 71-я гвардейская стрелковая дивизия. По распоряжению штаба 40-й армии, решившего уплотнить боевые порядки войск на левом фланге, 71-я гвардейская дивизия 8 июля передала правый участок своей оборонительной полосы 161-й стрелковой дивизии и заняла оборону по рубежу Новоивановка—урочище Сетное—высота 233,6— Зарытое. Далее к северо-востоку продолжала обороняться 90-я гвардейская стрелковая дивизия 6-й гвардейской армии.