Убить Сталина - Армен Гаспарян

Оперативники госбезопасности мгновенно скручивают Таврина. Он выглядит потрясенным – явно не ожидал провала и не готовился к нему психологически. С непониманием смотрит на окруживших его людей. Пытается заявить, что они ответят за самоуправство, и быстро осекается. Он видит, как из его мотоцикла вытаскивают боевой арсенал. И если от гранат и пистолетов он еще мог бы теоретически отвертеться, то «Панцеркнакке» и магнитная мина – совсем другая история. Тут даже самому зеленому следователю все будет ясно с первого взгляда.

А оперативники наносят уже следующий психологический удар. Они связываются со штабом 39-й армии и интересуются, где сейчас майор государственной безопасности Таврин? Абсолютно равнодушно выслушивают ответ: такой офицер у них по спискам личного состава не значится. После этого следует звонок в Главное управление контрразведки СМЕРШ: служит ли в их ведомстве Петр Иванович Таврин? Ответ снова отрицательный. Террорист понимает: отпираться бессмысленно. Он готов дать чистосердечное признание. И сразу переходит к главному: его цель – убийство Верховного главнокомандующего.

Сегодня большинство россиян стали рабами многочисленных мифов последних 25 лет. Почему-то принято считать, что сотрудники Народного комиссариата внутренних дел и Главного управления контрразведки СМЕРШ не пытались перевербовать арестованных немецких диверсантов, не проводили радиоигр с противником, а сразу всех ставили к стенке. От костоломов ничего другого ждать не приходится. Научились фальшивые дела лепить да показания у интеллигентов кулаками выбивать. А в годы Великой Отечественной войны вообще вразнос пошли, стреляли всех подряд. Повезло тому, кто получил 25 лет в ГУЛАГе. В некоторых книгах нынче так и пишут: «Оперуполномоченные НКВД и НКГБ и вся прочая палаческая шваль, мразь и сволочь». Оценили?

Как быстро мы забыли, что войска Народного комиссариата внутренних дел за годы Великой Отечественной войны провели 9292 операции по борьбе с бандитизмом. Было ликвидировано 47 451 и задержано 99 732 преступника. Мы теперь не вспоминаем, что на Параде Победы 24 июня 1945 года первым на Красную площадь ступил сводный батальон со знаменами и штандартами побежденных вермахта и войск СС. Сформирован этот батальон был из военнослужащих полков и дивизий НКВД. Теперь они у некоторых отечественных публицистов стали «швалью и сволочью».

Иного после многочисленных фильмов типа «Штрафбат» и «Сволочи» наивно было бы ожидать. Какой фильм ни посмотришь – обязательно в числе главных отрицательных героев будет особист или контрразведчик. Ни малейших признаков хоть какой-нибудь игры ума они не демонстрируют априори. Я не знаю, где получили такое представление о работе Народного комиссариата внутренних дел и ГУКР СМЕРШ авторы сценариев подобных сериалов. Но на примере дела Таврина покажу, что происходило в действительности.

Таврин «поплыл». В таких случаях сразу начинается вербовка. Многие считают, что допрос – это как в классических советских детективах. Быстро поговорили и разошлись, довольные друг другом. Абсолютная ерунда. В ту эпоху допрос иной раз проводился по 6–8 часов. Если следователь уставал, его подменяли, а подозреваемый продолжал давать показания. С ним беседовали на множество тем, но в протокол вносилась лишь сухая выжимка. Представьте, сколько средний человек успеет рассказать часа за четыре. А показания умещаются лишь на двух-трех страницах. В них содержится главное.

Повторяю, Таврин «поплыл». Это значит, что его не отпускали в камеру собраться с мыслями, чтобы защищать себя. Напротив, немецкого диверсанта прессовали по всем правилам работы следователя. Вопрос слева, вопрос справа. Темп на зависть спринтерам. Без передышки. И в момент, когда у него иссякли моральные силы, сделали предложение, от которого нельзя было отказаться. В данном случае – «сыграть концерт для Берлина». Так на профессиональном языке называлась радиоигра.

Таврину сразу популярно объясняют исходные позиции: он живет, пока приносит пользу советской Родине. Задумает вилять – сразу встанет к стенке. Ему говорят это в жесткой форме, чтобы не вздумал дать сигнал о работе под контролем. Можно, конечно, посадить за ключ своего радиста, но всегда есть риск, что в Центре увидят мимолетное изменение почерка. Проще перевербовать «пианиста» и внимательно следить, чтобы он не сделал ничего лишнего. Точку, например, не пропустил или не ответил не так, как обычно.

Никакой самодеятельности. Начало операции под кодовым названием «Туман» утверждает лично начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ, заместитель народного комиссара обороны СССР генерал-полковник Виктор Абакумов. И делает он это с санкции народного комиссара внутренних дел Лаврентия Берии. Под полным контролем специалистов с Лубянки Лидия Шилова садится за ключ. Берлин получает первое сообщение от своих диверсантов: прибыли на место, приступаем к выполнению задания. Все проходит гладко.

Начальник ГУКР СМЕРШ В. С. Абакумов.

Непосредственное руководство проведением операции осуществлял старший оперуполномоченный 3-го отдела ГУКР СМЕРШ майор Григорий Григоренко. После окончания физико-математического факультета Полтавского педагогического института он был призван на службу в органы государственной безопасности. В годы Великой Отечественной войны служил в отделе по противодействию разведывательно-диверсионной деятельности германских спецслужб. В его обязанности входила организация радиоигр с противником с целью передачи дезинформации. В частности, Григоренко имел непосредственное отношение к операции «Загадка». В ее рамках СМЕРШ выявил агентов Главного управления имперской безопасности из подразделения «Цеппелин-Норд» и получил представление о планах противника в отношении Московского железнодорожного узла. Именно поэтому предстоящая с Берлином ответственная радиоигра была доверена именно ему.

Руководитель операции «Туман» майор госбезопасности Г. Ф. Григоренко.

Подождите, скажет иной читатель, а для чего понадобилось морочить голову сотрудникам Главного управления имперской безопасности? Очевидно, что Таврин – товар штучный, агентов с такой подготовкой много не бывает, и каждый день их засылать в Москву не получится. Не проще ли было объявить по радио голосом Левитана, что наши славные органы государственной безопасности раскрыли подлейший заговор против товарища Сталина? Гитлер, известный своим неуравновешенным нравом, жестко бы наказал руководителей своей разведки. Мог бы их обвинить в измене, и расстреляли бы всех в подвалах гестапо. Пока новые люди, назначенные на эти должности, войдут в курс дела, пока придумают что-то, наши войска уже будут в Берлине. К чему такие сложности?

Основная цель операции «Туман» заключалась вовсе не в том, чтобы с правого плеча кителя Кальтенбруннера был сорван погон. В Народном комиссариате внутренних дел прекрасно понимали: война скоро закончится разгромом Германии. Но останется их агентура. Кем и когда она будет использоваться против СССР? Значит, нужно заставить как можно больше нелегалов выйти из тени и выманить на свою территорию хорошо подготовленных агентов «Цеппелин».