Дюна: Пауль - Брайан Герберт

Когда все три судна приземлились на овальную вымощенную площадку, обрамленную высокими перистыми деревьями, двое мастеров меча вышли из своих кораблей, чтобы приветствовать вновь прибывших. У Уитмора Бладда были длинные волнистые волосы — золотистые с изрядной серебристой проседью, узкое лицо и чувственные, слегка выпяченные розовые губы. Ривви Динари оказался огромным тучным человеком, но, несмотря на это, двигался он очень легко. Лицо Ривви раскраснелось от жары.

Дункан опустил трап, но выходить не спешил, опасаясь, что оба его учителя сейчас устроят с ним шутливый, но смертельный поединок.

— Герцог Лето прибыл сюда с официальным визитом по важному делу, — низким рокочущим голосом сказал Динари, обращаясь к Бладду. — В игры с мечами мы поиграем позже.

Бладд в ответ презрительно фыркнул.

— Игр с мечами не бывает. Мы проведем практический бой. Устроим проверку.

— А если я побью вас обоих, то как вы снесете такой позор? — поддразнил друзей Айдахо.

— Мы как-нибудь его переживем, — ответил Динари, — если, конечно, такое случится.

Лето спустился по трапу один в своем черном мундире, украшенном красным гербом Дома Атрейдесов. Следом шел Пауль, все еще силясь понять, что же все-таки происходит.

Пахло цветами, смолой и древесными соками, текущими из трещин в коре исполинских деревьев, нависавших над дворцом. Папоротники в рост человека словно стражники стояли вдоль мощеных дорожек.

Лето положил руку на плечо Пауля.

— Идем со мной. Нам нужно представиться.

— А мама? — Пауль оглянулся на Джессику, которая, сохраняя полную невозмутимость, следовала за ними в некотором отдалении.

— Я представлю ее во вторую очередь. Будь внимателен. Здесь тебя ожидает множество всяких тонкостей. В течение следующих нескольких дней ты узнаешь важные вещи о том, что значит быть герцогом. Некоторые из уроков покажутся тебе очень трудными.

Растительность внутри дворца в пышности не уступала растительности на улице. По узким акведукам серебристые потоки струились в каналы, проложенные в стенах, наполняя коридоры и холлы приятным звуком плавно текущей воды. Этот звук не был таким же успокаивающим, как рокот Каладанского океана, но тем не менее на Пауля он оказывал умиротворяющее действие.

Когда они вошли в главный зал для аудиенций, эрцгерцог Арманд Эказ сидел на деревянном кресле за длинным столом, отполированным до немыслимого блеска. Такой огромной столешницы из элаккского сандалового дерева Пауль никогда не видел; особенно поражал зернистый разноцветный узор. Эрцгерцог оказался высоким худощавым человеком, которого совершенно не старила абсолютно седая шевелюра. Острый подбородок делал еще длиннее узкое лицо.

Когда Лето вошел в зал, эрцгерцог поднялся из-за стола и сделал несколько шагов навстречу гостю. Они поприветствовали друг друга, взявшись за руки.

— Нам придется сделать вторую попытку. Если мы опустим руки, то зачем тогда жить?

— Это твой родной сын Пауль? — Эрцгерцог протянул руку. Рукопожатие оказалось крепким, хотя у Арманда была маленькая узкая кисть.

— Позволь мне также представить его мать, леди Джессику, — сказал Лето и кивнул в ее сторону. Джессика отвесила формальный поклон, но осталась стоять в стороне, выказывая свое отчуждение.

— Я тоже хочу тебе кое-кого представить, Лето. Правда, ты, наверное, ее не помнишь. — Арманд обернулся к двери и крикнул. В зал вошла стройная молодая женщина. Она отличалась хорошими манерами. На лице ярко выделялись большие карие глаза. Темные волосы были заплетены в закрученную венчиком косу. Единственным украшением была тонкая золотая цепочка, на которой висел безупречно чистый неправильной формы камень су.

— Герцог Лето Атрейдес, это моя дочь Илеса.

Девушка сделала реверанс, хотя было видно, что она очень смущена.

— Я очень рада видеть вас.

Отец Пауля ответил низким церемонным поклоном.

— Да, когда-то я ее видел. Ты не преувеличил ее красоту, Арманд.

Герцог Лето обернулся к Паулю и его матери:

— Все необходимые приготовления уже сделаны. Илеса будет моей женой.

Дункан Айдахо был не единственным мастером мена в жизни Пауля Атрейдеса. Но Дункан был единственным, кого Пауль очень надолго запомнил.

Принцесса Ирулан

Жизнь Муад’Диба, том II

В эказском дворце каждому из гостей предоставили отдельные покои. Пауль пришел к матери в ее апартаменты. Джессика была спокойна и погружена в свои мысли; она сама научила сына судить о настроениях людей по едва заметным нюансам, и мальчик понял, что мать сильно расстроена. Очевидно, отец не счел нужным заранее обсудить с ней свою помолвку.

По логике вещей, с политической точки зрения, эта женитьба предоставляла Лето немалые выгоды. Брачные союзы считались в империи мощным оружием, не уступающим ракетным установкам, коих было немало в арсенале Атрейдесов. Но, как оказалось, герцог Лето держал свои политические расчеты в тайне даже от своей возлюбленной наложницы.

— Все будет хорошо, Пауль, — сказала Джессика, и сын не уловил фальши в ее голосе. — Я буду жить здесь и заниматься упражнениями Бене Гессерит, а ты, Пауль, независимо от того, что будет дальше, используй эту возможность для самообразования. Я хочу, чтобы к тому моменту, когда мы покинем Эказ, ты проникся большим пониманием происходящего. Отбрось все ненужные детали и организуй свое мышление так, как я тебя учила.

Сама необычность Эказа постоянно отвлекала Пауля от неприятных размышлений. Он с изумлением рассматривал залитые солнечным светом комнаты, стены которых отражали трапециевидные силуэты внешних строений, лишенных совершенства прямоугольных пересечений контурных линий. В оранжереях дворца Пауль видел причудливо подстриженные растения, настоящие зеленые скульптуры — люди, животные, сказочные чудовища, — которые медленно и плавно двигались — поворачиваясь и покачиваясь вслед за пересекавшим небо солнцем. Окруженная ажурной сеткой арена была полна разноцветных, изумительно красивых бабочек. Дважды в день устраивался настоящий спектакль их кормления, когда служители входили за сетку, неся с собой сосуды со сладким нектаром.

Пауль решил навестить отца, но тот заперся в комнате совещаний с эрцгерцогом Армандом. Охрана и, что еще хуже, чиновники-бюрократы, сновавшие по коридорам, не пустили Пауля в секретную комнату. Лишь утром, когда слуги понесли в комнату закуски, Пауль смог проскользнуть туда и посмотреть в глаза отцу. Лето выглядел утомленным, но, перехватив взгляд сына, ласково улыбнулся.

— Пауль, прости, что мы не обращаем на тебя внимания, но мы сейчас ведем очень сложные переговоры.

Арманд Эказ с показной беспечностью откинулся на спинку кресла.

— Не сгущай краски, Лето, в наших переговорах нет ничего сложного.