Пищеблок - Алексей Иванов

Игорь не желал разрушать картину мира у Валерки. И оправдываться за своё неверие тоже не желал. Он надеялся, что Валерка сам научится мыслить здраво, и тогда сами собой распадутся все его ложные представления о жизни. Представления о вампирах и представления о друзьях-предателях.

– Убедил я тебя? – осторожно спросил Игорь.

– Нет, – спокойно и твёрдо ответил Валерка.

На Пионерской аллее Валерка встретил Анастасийку. Асфальт был расчерчен мелом на «классики», и Анастасийка сама для себя, без подружек, прыгала по квадратам задом наперёд на одной ноге, а другую ногу держала рукой. Время от времени она замирала в причудливых позах.

– Лагунов, стой! – окликнула она. – Ты куда идёшь?

– Никуда, – тотчас набычился Валерка.

– Будешь свидетелем, что я допрыгала. Поклянись на дохлую кошку.

Не надо было связываться с этой предательницей, но Анастасийка всё равно нравилась Валерке – даже после того, как предала.

– Кошка сдохла, хвост облез. Кто обманет, тот и съест, – сказал Валерка.

Анастасийка снова принялась прыгать, комментируя «классики»:

– Один – маргарин. Три – сопли подотри. Пять – в компот наплевать. Восемь – поднимем и бросим. Десять – «домик»!

Валерке было приятно смотреть на гибкую и красивую Анастасийку.

– Как-то странно ты прыгаешь, – заметил он.

– У нас соревнование, – разворачиваясь, пояснила Анастасийка. – Я уже пропрыгала «садик», «школу», «больницу», а сейчас «столовка». Если тебя спросят, ты обязан сделать так, – Анастасийка показала ему скрещенные пальцы, – и сказать про меня правду. А не скажешь правду – умрёшь во сне.

– Из-за каких-то «классиков»? – усомнился Валерка.

– У нас во дворе одна девчонка всем всегда врала, а потом ногу сломала. Тебе кто хочешь подтвердит. Её чёртик наказал.

– Какой чёртик? – удивился Валерка.

– Ты, что ли, ни с какой девушкой нисколько не дружишь, Лагунов? – ответно удивилась Анастасийка.

Валерка фыркнул. Глупый вопрос. Как можно дружить с девчонкой?

– У каждой девушки свой чёртик, – важно сообщила Анастасийка. – Можешь проверить. Вот у тебя есть какая-нибудь сестра, хоть троюродная?

– Нормальная есть.

– Пусть она напишет на бумажке: «Я в доме хозяйка!» – и положит в подъезде под коврик у двери. А утром там будет лежать другая бумажка, и на ней будет написано: «Нет, я в доме хозяин!». Это чёртик напишет.

Валерка задумался. Сестрёнка Люська закончила первый класс. На девушку она ещё не тянула, на хозяйку тем более, да и писала кривыми буквами, к тому же с ошибками. Но надо попробовать подразнить чёртика.

– А сама-то не боишься, что тебя чёртик накажет? – спросил Валерка, намекая на вчерашнее предательство Анастасийки. – Умрёшь во сне, и всё.

– Я бессмертная, – уверенно заявила Анастасийка. – У меня имя от слова «анастезия». В больнице всем анастезию делают, чтобы не умерли.

Она вытащила из кустов цветастый пакет и подала Валерке:

– Неси. Мы в одно место пойдём.

– В какое? – принимая пакет, спросил Валерка.

Почему-то ему было очень легко подчиняться Анастасийке.

– В какое надо. Ты в школе как учишься по матике и руссишу?

Математика и русский язык были самыми трудными предметами.

– На четыре.

– Я думала, ты двоечник. А я отличница. У меня золотая медаль будет.

– В пятом классе ещё неизвестно, – возразил Валерка.

– Кому надо, тому известно. А чего ты кружок больше не посещаешь?

– Не хочу петь дурацкие песни вроде «Чунги-Чанги».

– И я не хочу, но ведь пою, – Анастасийка пожала плечами. – Дурацкие дела надо делать вместе с кем-то, тогда они уже кажутся не дурацкими.

Валерка внутренне согласился. Наедине с собой он счёл бы прогулку с Анастасийкой занятием бессмысленным, а сейчас ему было приятно.

– Ты меня в кружок зовёшь? – осторожно уточнил он.

Но Анастасийка ловко увильнула от темы:

– А тебе кто больше нравится – Ирина или Вероника?

Она имела в виду вожатых.

– Никто, – признался Валерка. – Вероника злая, а Ирина как в школе.

– А мне больше нравится Игорь Александрович. У него усы вот такие, – Анастасийка приложила ко рту ладони, скрючив пальцы. – Как зубная щётка. Он в Веронику влюбился. Если они поженятся, у них дети будут похожи на французов. Французы красивые, немцы страшные, а китайцы одинаковые.

Валерка не поспевал мыслью за кульбитами Анастасийки.

– Отгадай загадку, – предложила она. – Сколько китайцев нужно, чтобы вкрутить лампочку?

– Э-э… сдаюсь, – растерялся Валерка. Эту загадку он раньше не слышал.

– Пять, – твёрдо сказала Анастасийка и замолчала.

– Почему пять? – робко спросил Валерка.

– Один лампочку держит, а четверо крутят стол, на котором он стоит. Теперь ты загадывай загадку мне.

Валерка вспомнил другую загадку про китайцев.

– Сколько китайцев нужно, чтобы вставить раму в окно?

– Сколько? Давай говори быстрее, дурак!

– Много. Миллион. Все. Один раму держит, остальные дом двигают.

Солнце горело над Пионерской аллеей, и кусты акаций, в которых чирикали птицы, напоминали электрические батареи, заряженные энергией света. В воздухе полыхали невидимые искры.

На стыке территорий пятого и шестого отрядов под соснами стояла старая дощатая беседка с тесовой крышей-шатром и скамеечками. Обычно здесь сидели вожатые, следившие за тем, как пионеры убирают свои участки. Сейчас беседка была пуста. К ней Анастасийка и вела Валерку.

– Это место волшебное, – сказала она со значением в голосе.

– Там желания сбываются? – догадался Валерка.

– Ну, не желания… Побудешь там, и всё сделается просто хорошо. Но сперва надо гномику подарок дать. Там гномик живёт под полом.

Анастасийка забрала у Валерки свой пакет, достала из него какую-то толстую тетрадь в разрисованной обложке и вытащила из-под её клапана свёрнутый фантик от конфеты.

– А у меня нет подарка, – с сожалением сообщил Валерка.

Анастасийка поколебалась.

– Ладно, – согласилась она, отдавая фантик. – Пусть это будет подарок от тебя. Я вчера уже дарила гномику золотку. Просунь в пол.

По двум ступенькам они поднялись в беседку, где после малышовых отрядов пахло яблоками и карамелью. Валерка, оглядевшись, наклонился и опустил фантик в щель между досок.