Последний штурм — Севастополь - Сергей Ченнык

К лету 1855 г. союзники отказались от необходимости устройства второй такой линии дополнительно к первой, подвергавшейся нескольким атакам осенью 1854 г. Это основывалось на том небезосновательном убеждении, что «…блокирующий всегда имеет довольно подробные сведения об общем положении вообще всех войск на театре войны, и потому может с большим правдоподобием предугадывать те стороны откуда появится неприятель. Вследствие этого, вместо устройства непрерывной циркумвалационной линии, достаточно иметь хорошо укрепленные позиции на путях, которыми вспомогательные войска могут воспользоваться. Эти позиции следует избирать по возможности далеко от блокадных войск, а следовательно, и от крепости, с тою целью чтобы сделать невозможным или, по крайней мере, затруднить одновременное нападение как из крепости, так и извне».

Лагерь английской морской бригады под Балаклавой. 1855 г. Рис. О. Нори.

В соответствии с этими азбучными принципами военной теории XIX в. и поступили союзники, устроив свои позиции на Федюхиных высотах. Именно действительно азбучные принципы не учло русское командование, затевая наступление против этих позиций.

Будущее сражение на Черной показало большую ценность таких позиций, усиленных некоторым количеством инженерных сооружений, опиравшихся на грамотно используемые естественные защитные свойства рельефа местности. Учитывалось и стратегическое значение их удержания.

Французы бросили на укрепление этих позиций людей, число которых превысило число задействованных на осадных работах непосредственно на позициях перед Севастополем. К планированию действий союзных войск на Федюхиных высотах приложил свою руку начальник штаба 2-го корпуса генерал де Сиссе, пользовавшейся в армии «…блестящей репутацией, как человек боевой и хороший администратор».

Понимая значение этой позиции и принимая в основу расчетов возможное повторение русских атак в этом направлении, с весны-лета 1855 г. для прикрытия группировки со стороны Мекензиевых гор в направлении Федюхиных высот союзники привлекали не менее значительные силы, чем для их обороны.

Почему же русские так легко попались на эту элементарную приманку? Ведь были нюансы, которые казались нелогичными и должны были насторожить штаб Горчакова, предупредить о готовящейся западне.

Мосты через реку и канал сохранялись целыми и в обозримой перспективе не планировались к разрушению. Каменный мост был прикрыт небольшим земляным предмостным укреплением с присыпанными эполементами на флангах. Гарнизон составляла рота 3-го зуавского полка. Не слишком большие силы для длительного удержания. Судя по всему, они и не предназначались для стойкой и упорной обороны, а выполняли функции боевого охранения, говоря современным языком — блок-поста. С их помощью мосты скорее контролировались, чем защищались. Гарнизон мог считать задачу выполненной после обнаружения им русского наступления и короткого огневого боя, в результате которого пехота неприятеля должна была приостановить движение и начать развертывание к атаке: «Для большего обеспечения этой, уже по самой природе своей крепкой позиции, союзники усилили ее еще искусственными средствами. Мост у трактира на р. Черной, образующей здесь входящий угол, был прикрыт небольшим слабой профили предмостным укреплением в виде реданта; два эполемента, возведенные сзади на левом берегу, предназначались для фланкирования фасов этого укрепления».

Строительство этого укрепления свидетельствует в пользу того, что неприятель ждал здесь русскую атаку заблаговременно. Как только стало известно о готовящемся наступлении русских «…было заложено предмостное укрепление у Трактирного моста, а вода из Шулиу снова пущена в канал».

Еще слабее было укрепление у второго моста. «…На р. Черной имелись два моста: каменный — Трактирный, прикрытый слабым предмостным укреплением, расположенный на дороге от Меккензиевьгх высот к Балаклаве, и деревянный, на дороге от позиции союзников к Телеграфной горе, занятый передовым постом сардинцев под прикрытием эполемента».

Иное дело Федюхины высоты. Казалось, сама природа, усиленная мирным человеческим трудом в сумме дала почти готовую крепкую позицию. По утверждению Зайончковского: «…Занятые противником позиции на левом берегу р. Черной располагались на возвышенностях, правую часть которых составляли Гасфортовы, а левую Федюхины высоты. Полого спускаясь к Балаклавской долине, они напротив круто обрывались к реке, прикрывавшей неприятельскую позицию, и представляли все выгоды для обороняющегося. Кроме р. Черной позиция союзников прикрывалась водопроводным каналом с покрытыми каменною одеждой берегами. Переход через канал был возможен только по мостикам».

Сами французы довольно высоко оценивали занимаемые высоты, отмечая, что «… Позиция, занятая французской армией, имела различные преимущества:

1) увеличение радиуса действия;

2) отдых войск, утомленных осадными работами;

3) наконец, и это главное, — питание для кавалерии и артиллерии резерва, так как берега Черной — сплошные луга».

Основу огневой мощи позиций на высотах составляли две оборудованные батареи. Французская артиллерия была в числе самых передовых среди армий Европы. Созданная на традициях, имевшая первоклассную практику и комплектовавшаяся лучшими офицерами, она была любимым детищем всех французских императоров и, нужно отдать ей должное, всегда оправдывала эту заботу. Так случилось и на Черной речке. Французы очень эффективно использовали орудия. Например, расположенные на флангах позиции получали задачу ведения картечного огня по стрелкам противника, не давая последним вести прицельный огонь по расчетам. Этим способом удавалось избежать значительных потерь среди орудийной прислуги, которая сильно страдала от штуцерных выстрелов, что испытали на себе русские артиллеристы на Альме. Быстро усвоив горький урок, преподнесенный им французскими и британскими стрелками на берегах этой реки, русские переняли сей опыт и в последующих сражениях тоже не упускали возможность утихомирить неприятельскую артиллерию, выбивая орудийную прислугу. Нужно отдать им должное — учениками они оказались прилежными. Опробовав этот прием при Инкермане, они развили его под Севастополем, где приходилось ружейным огнем противодействовать и неприятельским стрелкам, и саперам, и мешать вести прицельный огонь артиллерии.

Несмотря на низкую скорострельность орудий, французские пушки могли выпускать большее количество картечи и на большее расстояние. Натренированный расчет мог производить от 2 до 3 выстрелов в минуту, за которую 6-ти орудийная батарея усеивала пространство перед своим фронтом более чем 1000 картечных пуль.

Позади и несколько севернее от укрепления, находились позиции шестиорудийной батареи капитана де Сайле, которая сыграла важнейшую роль в отражении русской пехоты. Батарея была единственной, находившейся в зоне огня русской артиллерии, но от него совершенно не пострадала.

Вторая батарея капитана Вотре расположилась южнее. На батарею возлагалась одна из основных задач. Понимая, что главным пунктом атаки русских станет Трактирный мост, прикрытый слабым предмостным укреплением, артиллеристы должны были, пусть даже ценой собственных орудий, нанести максимальные потери наступающему противнику, заставить его расстроить боевые порядки, выиграв время для подхода резервов. Как это ни парадоксально, но задачей зуавской роты, защищавшей мост, было как можно скорее оставить его, расчищая секторы огня для пушек де Сайле и Вотре, нежели оборонять его с фанатичным упорством. Потому артиллеристы имели для обстрела единственную цель — Трактирный мост и прилегающую к нему местность.