Практическая фейрилогия - Агата Грин

Что было странного в моей жизни до попадания в холмы? Да, пожалуй, ничего. После смерти родителей, а умерли они, когда мне было семь, на воспитание меня взяли родичи папы, а не мамины. Отдав меня на попечение Кинбергов, родственники со стороны матери почти забыли обо мне; лишь пару раз в год они напоминали о себе, присылая открытки с поздравлениями. Мать и отца мне заменили скандальная бабуля Кинберг, пять раз выходившая замуж и пять раз становившаяся вдовой, и ее сын Эдгар, друид. Славная парочка воспитателей, не правда ли?

Я всегда была под присмотром дяди, и, восхищаясь им, естественным образом впитала интерес к магии. Он помог мне определиться с профессией, допускал на ритуалы, я даже ассистировала ему иногда. Нет, он не учил меня премудростям друидов, но я итак почти все их знаю, к тому же мне передалась абсолютная слуховая память — качество, очень важное для воспроизведения заклинаний. Что, если дядя Эдгар давно знал, что я отмечена Хаосом? Что, если он держал меня при себе, чтобы контролировать? Но как тогда он мог отпустить меня в холмы?

Разве что он знал, что ничего нельзя изменить.

Я при Неблагом дворе всего ничего, а уже сняла с Ириана проклятье. Может быть, удастся помочь и Скендеру избавиться от тяжкого дара провидения? Может быть, тогда его слова о моей смерти потеряют силу?

Придется все-таки потревожить прорицателя.

Пожив немного с Дианн, я поняла, в какую ловушку с самого начала себя загнала. Чувствуя себя немного виноватой за то, что напросилась к карге пожить, я очень старалась быть полезной, и хитрая фейри этим вовсю пользовалась, нагружая меня самой неприятной работой. Но после того случая с Ирианом я больше не позволяла нещадно себя эксплуатировать: теперь меня эксплуатировали «щадно», и я получила толику свободного времени, которое решила потратить на решение проблемы под названием «смертельное пророчество».

Что именно делать со Скендером и как найти к нему подход, я не знала. Пару дней я собиралась с мыслями, прогнозировала будущую встречу с провидцем, обобщала факты о природе проклятий и загадочной душе сидхе. Наконец, звезды встали так, что мне выдалась прекрасная возможность наведаться в болота — туда, где Дианн недавно заметила следы присутствия Скендера. Сама же карга ушла в город по делам.

До болота я шла нарочито медленно, давая голосу разума себя переубедить. Честное слово, только сумасшедший полезет к обозленному на весь мир сидхе! Мало мне прошлого раза, когда он пытался на меня напасть? Не будь рядом Ириана, мне бы пришлось худо. Кстати, об Ириане… Может, попросить его составить мне компанию? Он, вроде, хорошо ко мне относится. Простил же он меня за поломанную полку и грибы? Простит и за то, что окатила его вонючей водой из лохани!

Я вздохнула, понимая, что содействие рыжего невозможно. Он за помощь непременно потребует поцелуй или что-то в этом духе, а то и брякнет снова что-то неприятное мне в лицо. Нет, на него надежды возлагать нельзя! Придется самой как-то разбираться.

Витая в противоречивых мыслях, я дошла до болота и остановилась. Слева — стылый бульончик топей, справа — хилые деревца кутаются в серо-коричневатые шали туманов, позади — тропка, ведущая к дому карги. А впереди, возможно, Скендер…

Я потрогала блестяшку оберега, вздохнула и двинулась неуверенно вперед, обращая внимание на каждый подозрительный бульк с топей и шорохи с лесочка. Усиленно страшась появления баргеста или, того хуже, Скендера, и в то же время ожидая этого, я дошла до знакомых мест. Кажется, где-то здесь неподалеку вход в пещеры гоблинов, у которых рыжий стащил бражку.

Я замерла, прислушиваясь. В отдалении послышались звуки возни и бряцанье металла; чуть позже я уловила отзвуки визгливого смеха.

Гоблины! Вот уж с кем я точно не желаю встречи! Оглядевшись, я приметила высокие кусты и тихо, стараясь не ломать их и не оставлять следов, спряталась в них. Присев, я стала высматривать гоблинов. Они и правда скоро появились. Их было не меньше дюжины; шумные, шустрые, вооруженные пиками, дубинами и кочергами (?), они маленькой бурей пронеслись мимо кустов, оставив после себя изысканный флер немытых тел и отпечатки самых разных ног и лап… Нечто змееобразное, чешуйчатое и тоже вооруженное ползло последним. Попробовав воздух ленточкой бледно-зеленого языка, неопознанный фейри остановился как раз у моего укрытия.

«Досадно», — подумала я, и прикрыла ладонью блестящий оберег. Ежели этот змееподобный гоблин вползет ко мне, оберег непременно сработает, и настанет большая суматоха.

Чья-то рука ухватила меня за талию; я в испуге открыла рот, и его тут же прикрыли ладонью. Рука была человеческая (эльфийская?), и гоблинской вони я не ощутила, потому защита дяди не сработала. Скосив глаза, я увидела светлую прядь волос.

Скендер! Только у него такие короткие волосы!

Змееобразный фейри покачался немного, посветил на кусты желтым глазом с вертикальным зрачком, и, еще разок нервно тронув воздух, отполз. Все это время Скендер крепко меня держал, не давая ни шевельнуться, ни пикнуть. Только когда гоблин отполз достаточно далеко, сидхе отпустил меня и, ничего не сказав, вылез из кустов. Я вылезла за ним. Двигался Скендер быстро, плавно, красиво, к болоту; на плече его висела связка сушеных жаб, а пузатая сумка подпрыгивала на бедрах.

Я побежала за Скендером, но скоро поняла, что столь совершенное длинноногое создание мне точно не догнать. Тогда я рискнула пойти на шантаж:

— Подожди меня, а то закричу, и они вернутся!

Скендер резко остановился и, сжав руки в кулаки, обернулся ко мне. Повязка все так же закрывала его глаза, но нижнюю часть его лица я могла видеть. Снова окинув взглядом его фигуру, я остановилась на связке сушеных жаб. Странно. Жабы — любимое лакомство гоблинов, если верить карге.

— Все, о чем сказал, сбудется! — бросил сидхе. — Это не изменить!

— Знаю, — махнула я рукой, подходя к нему ближе. — Я к тебе не из-за пророчества.

— А зачем? — непритворно удивился он.

— Будь моим научным объектом.

— Кем?..

— Объектом! Я хочу тебя исследовать. Тебя и твой феномен.

Сидхе скривил губы, фыркнул, и, развернувшись, побежал к топям. Я побежала за ним, мужественно претерпевая неудобства в виде кочек, коряг и скользкой травы под ногами, и переживая колотье в боку.

За хорошим научным объектом не грех и побегать!

— Скендер! — запыхавшись, крикнула я. — Постой!

Естественно, останавливаться он и не думал. Не обратив на мой окрик внимания, он собрался перепрыгнуть на кочку.

«Упустила! — расстроилась я. — В топи я за ним точно не пойду!» Ах, как бы задержать его, как бы убедить выслушать меня?

— Стой! — крикнула я снова, и на этот раз мой окрик прозвучал иначе — куда громче, словно не я одна кричала, а несколько девушек. Я коснулась своих губ, не понимая, как мой заурядный речевой аппарат мог издать подобное.

Скендер же, то ли напуганный, то ли удивленный услышанным, сорвался с кочки и угодил в трясину. Секунду я смотрела, как его торопливо поглощает болото, затем кинулась на помощь. Сидхе тянулся руками к кочке, но упал он так неудачно, что не доставал, а усилия дотянуться лишь топили еще. Присев на кочку, я протянула ему руку: