Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал… - Василий Звягинцев

«Ладно, – решил репортёр, – само собой видно будет». И немедленно выпил. Секонд не спешил, пригубил, отставил, начал отдавать девушке непонятные Воловичу распоряжения. Потом двусмысленно улыбнулся, неизвестно кому или чему, вышел.

– Это – кто? – спросил Михаил.

– С глазами плохо? – заботливо осведомилась «печенежка». – Или сразу с головой? Полковник наш, кто же ещё?

– Нет, я имел в виду – какой из двух?

– О, это интересный вопрос, – засмеялась Яланская. – Когда они не в форме, мы сами путаемся. Самый надёжный показатель – на кого Вяземская чаще смотрит, тот и Первый.

– А ты на кого чаще смотришь? – сразу перескочил в накатанную колею Волович.

– На того, кто в данный момент мне приказы отдаёт…

– Ну вот, опять казарму вспомнила, – расстроился Михаил. – Всё-таки не стоило бы женщин в армию брать. У вас другое предназначение…

– А как же в обожаемых тобою Штатах и Израиле? Там бабы даже крейсерами командуют…

– Это, так сказать, издержки демократии, мы до них ещё не доросли.

– В нашей России мы тоже не доросли, самодержавие и всё такое. Зато женщины только у нас служат, а больше ни в одной стране. Кое-где у них даже избирательных прав нет и частной собственности. А у нас всё есть. И где, по-твоему, лучше?

Секонд, на короткое время задержавшийся по ту сторону двери, не стал дальше слушать «политинформацию» (в их армии это называлось «развивающие беседы», на которых допускалось обсуждение самых острых политических и иных проблем), до которых Яланская была большая охотница. И не случайно – отец у неё был крупный промышленник, да вдобавок руководитель фракции «октябристов» Государственной Думы, дядя – правящий архиерей, архиепископ Крутицкий и Коломенский, а старший брат – доцент на кафедре философии МГУ.

И никого не удивляло, что девушка с таким общественным положением предпочла военную карьеру в разведывательно-диверсионном подразделении чему-нибудь более гламурному, например – профессии ведущей программы для сексуально озабоченных феминисток по Центральному дальновидению. С её внешностью, знанием светской жизни и хорошо подвешенным язычком вышло бы «самое то», как Фёст выражается.

Но очень возможно, что и на военной службе она многого достигнет.

Ляхов отошёл к дверям гостиной, оттуда громко, будто с полдороги возвращаться не хотел, позвал Галину.

– Слушай, у меня действительно с головой что-то не то. Тамошний климат на меня влияет хуже, чем хотелось бы. Скоро, наверное, совсем развоплощусь. Те люди, о которых говорилось, прибыли?

– Так точно, господин полковник. В течение примерно двух часов по тому времени. Все четверо. Были серьёзно взволнованы. Я, как могла, их успокоила, пообещала, что к утру они встретятся со своими, предоставила в их распоряжение кабинет, гостиную и кухню. Там, где вы сказали. Накрыла стол, чем было. Они сразу поняли, что в этой квартире живёт богатая и непростая женщина, поэтому за пределы отведённой территории не выходят. Стесняются, – при последнем слове Яланская со значением улыбнулась, чуть было не подмигнула Ляхову.

Ему это было понятно. Сильвия ушла из своей половины совсем недавно, и повсюду оставались следы её пребывания – запахи духов, в ванной сотни пузырьков и флаконов косметических средств, нужных ей не для того, чтобы маскировать возраст (она без всякого макияжа выглядела не больше, чем на отличные тридцать пять), а для создания имиджа. Там, где она бывает, в том числе и в викторианском Лондоне, не поймут, если леди Спенсер, госпожа Берестина и так далее (имён у неё легион) станет игнорировать самые модные и дорогие в этом месте и этом сезоне кремы, помады, пудры, краски, туши и притирания.

Интимные детали туалета, брошенные куда придётся, а потом забытые, тоже попадались на глаза.

– Слушай, а они ведь могли подумать, что именно ты и есть хозяйка. На служанку мало похожа…

– На вашу знакомую (и эта язвит беззастенчиво, совсем распустились девки) я ещё меньше похожа. Забыли, что ли?

Да, действительно, Секонд, замотавшись, упустил из виду, что в квартире, в спальне Сильвии и её кабинете на стенах висело несколько цветных фотопанно в натуральную величину, где хозяйка (двадцати пяти-, тридцатилетняя) была изображена в виде главной героини всемирно известных картин. «Завтрак на траве», «Купанье Фрины» и тому подобное. Все – «ню», разумеется. Нравилось ей на саму себя любоваться не только в зеркале. Не на редких же мужчин из соседней квартиры, вроде Новикова, Шульгина да Фёста с Секондом, этот вернисаж был рассчитан.

Так что президентским друзьям было на что посмотреть и заодно задуматься, при чём тут их Президент? В остальном они были довольны – сама квартира, внешность и манеры встретившей их девушки вселяли чувство надёжности и безопасности. В том числе и подсознательно.

Юрист, Писатель, Философ и Финансист проводили время нескучно, в лучших традициях русской интеллигенции выясняя под водочку, красное вино, кофе и холодные закуски – «что делать», «кто виноват» и «доколе».

Знакомая картина, ничуть не отличающаяся от того, что Ляхов наблюдал в Москве, поступив в Академию и посещая с Майей тамошние богемные кружки, «среды», «пятницы» и «субботы», как назывались еженедельные застолья в «открытых домах».

– Надо годить, господа[44], – сказал он входя и сразу попадая в тон.

Трое из гостей, правда, несколько удивились, но Писатель, уже несколько знакомый с «братьями Ляховыми», ответил не задумываясь:

– Помилуйте, Вадим Петрович! Ведь это, право, уже начинает походить на мистификацию!

– Там мистификация или не мистификация, как хотите рассуждайте, а мой совет – погодить! – одобрительно кивнул ему Секонд.

– Да что же наконец вы хотите этим сказать?

– Русские вы, а по-русски не понимаете! Чудны#769;е вы, господа!

После чего сел в кресло, вытянув ноги, раскрыл портсигар.

– Молодец вы, Генрих, хорошо тексты помните, и ориентируетесь быстро. Идите ко мне в аналитический отдел, в самый раз пригодитесь. Но вы же сначала, думаю, захотите написать нечто вроде «Несколько дней, которые потрясли мир»[45].

– Может, и напишу. Знакомьтесь, друзья, это один из соратников Императора Олега, флигель-адъютант, полковник Ляхов. Вы его должны помнить, он присутствовал на первой нашей встрече с Его Величеством.

Все подтвердили, что да, конечно, помнят, просто не ожидали здесь увидеть, да и выглядел господин Ляхов несколько иначе.