Месть темного бога - Линн Флевеллинг

— Капитан Раль собрался соблазнить меня, — объявил тем вечером Серегил в их тесной каюте, накладывая свежую косметику; Алек держал перед ним лампу и маленькое зеркало.

— И что же ты собираешься делать? — спросил Алек озабоченно.

Серегил подмигнул:

— Подыграть ему, конечно. До определенного предела.

— Но ведь едва ли ты можешь позволить ему… — Алек сделал неопределенный жест.

— Да, я знаю, хотя знаешь ли ты, о чем говоришь, я не уверен. — Серегил оценивающе взглянул на своего юного спутника, подняв бровь. — Но ты, безусловно, прав. Позволить ему залезть мне под юбку — значило бы разрушить иллюзию, над созданием которой я так трудился. Тем не менее, — Серегил заговорил голосом госпожи Гветелин и бросил на Алека кокетливый взгляд из-под ресниц, — этот капитан Раль — симпатичный шалунишка, не правда ли?

Алек покачал головой, не понимая, шутит Серегил или нет.

— Ты собираешься спать со всей этой краской на лице?

— Думаю, это может оказаться уместным. Раз мужчина так настойчив, что приглашает замужнюю даму в свою каюту в первый же день знакомства, я не удивлюсь, если он найдет предлог заявиться сюда посреди ночи. Поэтому я надену и вот это. — Он кивнул на тонкую полотняную ночную рубашку, разложенную на постели. — Для того чтобы путешествовать переодевшись и не оказаться разоблаченным, самое важное — не выходить из роли ни при каких обстоятельствах. Расшнуруй меня. — Серегил встал и, откинув волосы в сторону, повернулся к Алеку спиной. — Такая практика может тебе когда-нибудь пригодиться.

Глядя на спутника, Алек со смущением подумал; насколько же полно его перевоплощение! Целый день, наблюдая, как Серегил играет роль госпожи Гветелин перед капитаном и командой, он чувствовал, что и сам наполовину верит: перед ним женщина.

Иллюзия перестала быть такой полной, однако, когда платье соскользнуло и Серегил начал освобождаться от своих поддельных грудей. Как он с гордостью сообщил Алеку, это было его собственное изобретение: что-то вроде облегающей нижней рубашки с коническими карманами, набитыми мягкой шерстью.

— Грудки получше, чем некоторые натуральные, — заявил он с ухмылкой. — Сейчас, правда, думаю, без них можно обойтись. — Он аккуратно убрал рубашку с карманами в сундук. — Как защитник моей чести, ты должен проследить, чтобы доблестный капитан, если появится, не сумел обнаружить отсутствие этой части моего тела.

— Ты был бы в большей безопасности, если бы с нами был Микам.

— Микам терпеть не может работать со мной, когда я переодеваюсь женщиной. Говорит, что я слишком хорошенькая и это его нервирует.

— Я могу его понять, — заметил Алек со смущенной улыбкой. «Госпожа Гветелин» заставляла звучать в нем какую-то струну, которая лишала его покоя. Убедительное перевоплощение Серегила повергало его в тревогу, выразить которую словами ему не хватало умения.

— Ты прекрасно справляешься. К тому же благородная женщина вправе и сама позаботиться о собственной безопасности. — Серегил, улыбаясь, вытащил маленький кинжал из рукава снятого платья и засунул его под подушку. — Как я слышал, пленимарским женщинам полагается закалываться такими, если в их спальне появится кто-то посторонний, — чтобы защитить честь своего мужа. Я сказал бы, что бедняжки страдают вдвойне.

— Ты когда-нибудь бывал в Пленимаре? — спросил Алек, предвкушая интересный рассказ.

— Только в пограничных территориях, в самой стране — никогда. — Серегил натянул ночную рубашку и принялся заплетать волосы в косу. — За чужеземцами там следят. Если у тебя нет веской — и убедительной для других — причины появиться там, лучше этого не делать. Насколько я слышал, шпионы там быстро прощаются с жизнью. Мне хватает занятий и в Римини.

— Микам говорил… — начал Алек, но был прерван громким стуком в дверь.

— Кто там? — откликнулся Серегил голосом госпожи Гветелин, закутываясь в плащ и указывая Алеку на отгороженный занавеской закуток, предназначенный для прислуги.

— Капитан Раль, госпожа, — раздался приглушенный голос. — Я подумал, что чашка чая на ночь будет тебе на пользу.

Алек выглянул из закутка, и Серегил закатил глаза.

— Как любезно с твоей стороны.

Повинуясь знаку Серегила, Алек вышел вперед и с поклоном, который помешал капитану войти в каюту, взял у него исходящий паром чайник.

— Я уже собиралась тушить свечу, — зевая, сообщил Серегил. — Но чашечку чая я выпью, это поможет мне сразу уснуть. Спокойной ночи.

Раль натянуто поклонился и отбыл, бросив на Алека весьма недружелюбный взгляд.

Алек решительно запер дверь на задвижку и, обернувшись, увидел, как Серегил беззвучно хохочет.

— Клянусь Четверкой, Алек, будь осторожен, не то получишь нож в спину. Мой новый поклонник ревнует к тебе, — прошептал он. — А уж то, как ты встретил его в дверях… — Серегил замолк, вытирая глаза. — Ах, я так спокойно буду сегодня спать, зная, что добродетель моя надежно защищена. Но такая верность заслуживает награды. Разлей чай, и ты услышишь интересный рассказ.

Когда они уютно расположились на койке, держа чашки с чаем, Серегил сделал глоток и сказал добродушно:

— Ну так о чем бы ты хотел услышать? Алек на секунду задумался: вопросов было так много, что было трудно выбрать, с чего начать.

— Расскажи мне о воительницах-царицах Скалы, — ответил он наконец.

— Прекрасный выбор. История цариц определяет всю жизнь этого государства. Ты помнишь, я тебе рассказывал, что первая царица взошла на престол во время Великой войны с Пленимаром? Алек кивнул:

— Да. Ее звали Гера…

— Герилейн Первая. Ее еще иногда называют Предсказанная царица — из-за тех обстоятельств, при которых она взошла на трон. Когда война началась. Скалой правил Фелатимос, ее отец. Он был хорошим правителем, но Пленимар тогда достиг вершины своего могущества, и к десятому году войны стало казаться, что Скала и Майсена обречены на поражение. Пленимар давно уже захватил земли Майсены до реки Фолсвейн и благодаря превосходству на море и ресурсам, предоставляемым плодородными северными равнинами, имел на своей стороне все преимущества.

— И еще у них были некроманты, — вставил Алек. — И армии оживших мертвецов, ты говорил.

— Как я вижу, некоторые темы тебя особенно интересуют. Мне кажется, я говорил, что сохранились слухи об этом. Пленимарцы знамениты своей жестокостью и в сражениях, и после них. Разве это не достаточное основание, чтобы легенды превратили их в чудовищ?

Заметив, что Алек выглядит разочарованным, Серегил ласково добавил:

— Но это хорошо, что у тебя чуткое ухо и цепкая память. В нашем деле приходится собирать все россказни и отсеивать правду от вымысла — так сказать, видеть основу ткани, а не вышивку на ней.

Однако возвращаясь к моему рассказу… На десятую зиму войны стало ясно, что дело идет к концу. В отчаянии Фелатимос решил обратиться к Афранскому оракулу. Для этого нужно было совершить долгое и опасное путешествие, в Афру, лежащую в горах в центре Скалы. Однако царю удалось добраться туда как раз перед солнцестоянием и задать свой вопрос. Царский писец, сопровождавший его, записал ответ оракула слово в слово. По приказу Фелатимоса пророчество позднее было выгравировано на золотой пластине, и до сих пор его можно видеть в тронном зале в Римини. Оно гласит: «До тех пор, пока дочь, наследница Фелатимоса, сражается и правит, Скала никогда не будет покорена».