(не) твоя тайна, или Разбуди мою страсть - Вероника Касс

А вот что же не так с Липочкой?

Я посмотрела на нее аккуратно, как бы между делом, чтобы она не поймала мой взгляд и не начала играть со мной в гляделки. Не доросла я еще до таких противников, как она. Женщина была по-настоящему волевой, несгибаемой, и она была действительно настоящей железной леди — дочь маршала, не иначе. Не знаю, все ли в этом доме держалось на ней, но пока отец Вета производил впечатление простодушного, свойского такого мужичка в возрасте. Как-то не складывалось в моей голове два и два. Не сколачивают такие люди огромные состояния, да и маршалы за них своих дочерей замуж не отдают. Факт.

Значит, Сергей Григорьевич тоже мог представлять опасность для Евы. И, возможно, если он узнает, что мы его обманули, пострадают все. Нужно будет убедить Виталия ни в коем случае не допустить теста. Хотя Виталий же не дурак, сам, наверное, понимает и знает характер отца, а я, возможно, ошибаюсь.

Все же я не так хорошо разбиралась в людях. Не зря же мне в первую встречу Олимпиада очень понравилась, особенно ее туфли. Я вспомнила замшевые красные лодочки и выпала на какое-то мгновение из реальности, а Липочка этот момент заметила.

— Так вы обустраиваете квартиру Виталия? — обратилась она ко мне, и разом замолкли все, даже работники, подошедшие сменить тарелки на чайный сервиз, начали двигаться бесшумно.

Так вот почему женщина, к которой я в первый момент почувствовала расположение, сейчас так негативно на меня реагировала? Я кожей чувствовала волны недовольства, исходившие от нее.

Незаметно передернула плечами и все же ответила:

— Я не обустраиваю, — широко улыбнулась, показывая свои ровные зубки. Да, я тоже могу быть приторно-лицемерно милой. — Я разрабатываю дизайн. Но пока вашего сына не удовлетворил ни один вариант.

— Правда? — возмутилась Ева и с укором посмотрела на Вета. Тот замялся, не успев ответить, когда Ева шарахнула нас всех и сама того не заметила: — Папа, я же видела те рисунки, они потрясные!

Почувствовала, как Вет начал усиленно поглаживать мою ладонь пальцем, словно наждачкой пытался стереть мою кожу в мелкую пыль. Но мне было не до того: я прикусила губу, чтобы сдержать тоненький писк, рвущийся наружу, отвернулась, ища какие-нибудь другие шероховатости этого дома, потому что чертова ваза была прямо за спиной Олмпиады Львовны, а она в этот момент была последним человеком, на которого мне хотелось бы смотреть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Папа.

Моя дочь назвала кого-то папой. А я только сейчас окончательно и бесповоротно поняла, как же самонадеянна была, когда решила, что смогу вырастить ее одна. Без отца. Отец должен быть, хотя бы номинальный, который шлёт смс-ку на Новый год. Хотя бы так, а не так, как сделала я, лишив дочь даже этого.

Не к месту вспомнила об Антоне, ведь Самойлов прав: я не имела права скрывать от него дочь. Прикусила губу еще сильнее, до боли.

Теперь уже точно ничего не исправить.

Диалог продолжался, Виталий, наверное, что-то ответил Еве. Само собой, его это не поразило так же, как меня. А я продолжала болтаться в какой-то иррациональной реальности.

Чертова ваза! Мне нужна эта ваза. Я нашла взглядом скол — оказывается, от него шла тоненькая трещинка, длинная, сантиметров двадцать, но она почти сливалась с темной росписью, именно в том месте темной, как будто специально.

Сама не заметила, как получилось отвлечься.

Хорошо.

Подняла взгляд и встретилась им с Олимпиадой Львовной, и сейчас в ее глазах не было злости, лишь растерянность и слезы, она походила на обиженного ребенка.

В глазах железной леди стояли слезы. И это не было наигранно, неужели и ее Вет обманул?

Почему я не подумала о том, как жестоко это по отношению к старикам? Кошмарно просто. Виталий затуманил мне мозги своей силой настоящего альфа-самца, загнал в ловушку и захлопнул дверь. И вот теперь мы все за пару дней переплелись в такой тесный клубок, что не расплести его без усилий вовек.

Виталий отпустил мою руку, и я только тогда поняла, что слишком отстранилась от происходящего. Опять. И это было непозволительно в нашей ситуации.

— Так, ладно. — Мужчина хлопнул ладонями по бедрам. — Папа, домучаешь Еву своими вопросами завтра, а сегодня ребенку пора спать.

— Я не хочу спать, — возмутилась Ева, но я поспешила поддержать Самойлова, потому что хотелось сбежать из этого места до умопомрачения.

— Милая, зато я очень хочу, пойдем уже, — улыбнулась дочери, и она кивнула в ответ.

— Мама, попроси, пожалуйста, Людмилу найти сменную одежду для девочек, пока я провожу их в комнату.

— А что, они приехали на столько дней и ничего не взяли? — чопорно произнесла Олимпиада, превратившись в противную старуху. Честное слово, только крючковатого носа и бородавки ей не хватало сейчас.

Виталий поднялся и, встав позади меня, положил руки мне на плечи, провел большим пальцем по шее, словно отгоняя усталость. Сама не знаю почему, но я почувствовала настоящий прилив сил.

— Вика не знала, что едет сюда так надолго, иначе бы я ее сюда не заманил. Правда, милая?

Последние его слова прозвучали фальшиво и со злостью, а руки на моих плечах сжались крепче. Я напряглась, пытаясь это осмыслить, и все же, разлепив губы, произнесла:

— Да, я бы не согласилась на такие длительные пропуски у Евы, но Виталий…

— Да, Виталий поговорил с директором и все уладил, — самодовольно отчеканил мужчина.

А я беспомощно прикрыла глаза: еще и с директором, я-то думала, что он с классной общался. Проблема на проблеме, час от часу, как говорится, не легче.

Поскорее бы этот безумно длинный день закончился.



Самойлов проводил нас с Евой на второй этаж, я была в таком состоянии, что почти не смотрела по сторонам.

— Спокойной ночи, белочка, — шепнул Виталий.

Я обернулась, но обращался он не ко мне, взял лицо Евы в ладони и поцеловал ее в макушку, затем просто вышел. Не успела я осмотреться по сторонам, как в дверь кто-то постучал.

— Да, войдите, — произнесла я, и на пороге появилась женщина, которая нас встречала в холле этого дворца, мать его так.