Кровавая жатва - Шэрон Болтон

— Признаю, что был не прав, — сказал Гарри после нескольких секунд молчания. — Это действительно усыпальница.

Если бы Тома всего несколько недель назад спросили, какой его самый любимый месяц, он, наверное, ответил бы, что октябрь. Потому что в октябре деревья начинают выглядеть, как глазированные яблоки, а перепаханные поля по цвету становятся похожи на черный шоколад. Ему нравился вкус октябрьского воздуха, свежий и резкий, как у мятного леденца, и еще он любил это ощущение ожидания праздников — сначала идет Хэллоуин, потом Ночь Гая Фокса, а там уже и Рождество не за горами. Однако в этом году он боролся с радостными ожиданиями. В этом году он не хотел заглядывать так далеко.

— Эй, вы двое, притормозите! — раздался на склоне холма голос его мамы. — Подождите девочек.

Том оглянулся. Джо, одетый средневековым лучником, шел в нескольких шагах сзади. Через плечо у него висел пластмассовый лук, а за спиной болтался колчан со стрелами. Он старался не отставать от брата и что-то тихонько напевал себе под нос. Мама и Милли, которые только что появились из тумана, были от них метрах в тридцати.

— Том, не сходи с дорожки! — крикнула мама.

О'кей, о'кей!

И он пошел дальше.

Гарри шел вперед, пока не оказался в центре большого темного помещения. Сводчатый потолок поддерживали три ряда замысловатых кирпичных колонн. Пол, как ни странно, оказался не земляным, а вымощенным старыми каменными плитами, как проходы в церкви наверху.

— Просто невероятно, — пробормотал Гарет.

Они пошли дальше. В нескольких метрах впереди стена справа от них внезапно закончилась, и луч фонаря Гарри провалился в темноту. Они подошли ближе и увидели, что в стене сделана арка. Дальше ничего видно не было.

— Сначала вы, — сказал Гарет.

— Слабак.

Гарри шагнул в темный проход и посветил фонарем.

— Ну, я бы сказал… — начал он. Подземелье по другую сторону стены оказалось даже больше, чем церковная усыпальница.

— Мы сейчас под старой церковью, — объяснил Гарет, который шел вплотную за ним. — Две церкви, один большой подвал.

— Ну, с местом для хранения чего угодно тут, похоже, полный порядок, — сказал Гарри. — Я не думаю, что это когда-то был просто подвал. Здесь слишком много орнамента и украшений. Похоже, его использовали для богослужений. Слышите шум воды?

— Да. Звук такой, как будто трубу прорвало, — сказал Гарет. — И думаю, это где-то здесь.

Он пошел вперед, а Гарри последовал за ним, восхищаясь отделкой стен с вырезанными на камне розами, листьями и насекомыми. Он заметил также выгравированную процессию пилигримов, направляющихся в склеп. Плиты у него под ногами были гладко отполированы. Сотни лет монахи в тишине подземелья шлифовали их своими подошвами.

Гарет уже обнаружил источник шума воды.

— Никогда в жизни не видел ничего подобного, — пробормотал он.

В дальней стене подвала была встроена массивная каменная створка ракушки. Из узкой трубы, расположенной в десяти сантиметрах выше, в нее стекала вода, которая, как в каком-то декоративном садовом каскаде, переливалась через край ракушки и исчезала под решеткой стока. Гарри протянул руку и зачерпнул немного воды. Она была ледяной. Он поднес ее к лицу, понюхал, потом лизнул.

— Вероятно, питьевая, — сказал он. — Как вы думаете, может, это было своего рода убежище для монахов? Когда приходили враги, они прятались здесь. Имея воду, они, вероятно, могли скрываться неделями.

— В округе несколько подземных ручьев, — сказал Гарет. — Мы должны были учитывать их, когда закладывали фундамент своего дома. А вдруг эту воду можно даже разливать по бутылкам?

— «Гептонклафский родник», — кивнув, предложил Гарри, поворачиваясь к дальней правой стене. — А что, звучит.

— Получается, у нас уже две версии: усыпальница и подвал, — сказал Гарет и направил фонарь в ближайшую нишу. — Потому что меня не оставляет мысль, что вон там лежат мертвецы.

Из тумана выплыли какие-то неясные очертания, и Том на мгновение замедлил шаг. Потом он понял, что на этом месте когда-то были строения. А сейчас он видит их развалины.

— Том, остановись немедленно!

На этот раз мама не шутила: это особое сочетание интонации и громкости спутать было невозможно. Он подождал, пока подойдут мама и Милли. Обе они выглядели уставшими.

Прошлой ночью мама, от которой пахло краской и крепким кофе, прибежала из своей студии и нашла старшего сына сидящим испуганно съежившись под дверью своей спальни, Том был уверен, что маленькая девочка по-прежнему в доме. Он отказался возвращаться в постель, пока не будут осмотрены все — абсолютно все! — места, где можно спрятаться.

Джо, этот презренный лжец, отказался поддержать его и признать, что тоже видел эту девочку и даже разговаривал с ней. Он только таращил глаза, пока они не стали размером с блюдце, и тупо мотал головой.

— Спасибо. — сказала мама, когда они с Милли догнали его. — А теперь давайте будем держаться все вместе, пожалуйста! Чтобы никто из нас не терял друг друга из виду. О'кей? Думаю, нам сюда.

Элис с Милли на руках прошла вперед, а мальчики поплелись сзади. Том опустил голову и смотрел под ноги. Если Джо что-нибудь скажет, чтобы разозлить его, он ему покажет.

Когда они добрались до небольшого леса, туман, похоже, начал рассеиваться. Под ногами шуршал ковер из опавших листьев бука. Деревья были старыми и толстыми. По мере того как Том и его семья шли дальше, лес обступал их со всех сторон. А потом перед ними появился маленький домик, очень похожий на сказочный.

Гарри и Гарет стояли перед небольшой нишей, выложенной изнутри камнем. Снаружи она была закрыта витиеватой кованой решеткой со створками, которые были заперты.

— Ключа у меня нет, — сказал Гарри.

— Не вижу проблем, напарник, — отозвался Гарет.

За кованой решеткой они рассмотрели четыре резных каменных гроба, стоявших на полках по обе стороны ниши. На каждом из них лежало изваяние мужчины в рясе. На первом гробе было выгравировано имя Томаса Барвика. Он был здесь аббатом в 1346 году. Надписи на других были настолько затерты, что их невозможно было разобрать.

Они пошли дальше по подвалу, подсвечивая фонарями в каждую нишу, что попадалась им по пути. У последней они остановились. За каменными гробами, стоявшими у дальней стены, была деревянная дверь.

— Как вы думаете, куда она ведет? — спросил Гарет. — Я полностью потерял ориентацию.

Гарри пожал плечами. Он тоже уже ничего не понимал.

— В столе в ризнице есть несколько старых ключей, — подумав, сказал он. — В глубине одного из ящиков.

— Тогда, пожалуй, посмотрим в другой раз, — предложил Гарет.

— Не могу поверить, что мне никто об этом ни слова не сказал, — удивлялся Гарри. — Историческое значение этого может быть колоссальным. Люди еще будут ездить сюда на экскурсии.