Газетчик - Александр Молчанов

Он поставил машину за гаражами. Заглушил мотор. Печка не успела раскочегариться на полную мощность, но все же в машине стало заметно теплее. Алексею не хотелось вылезать на холод. Он решил посидеть пару минут в тепле. Он сидел и думал о том, что они вместе с Ниной скоро уедут отсюда. Впервые он задумался, что они будут делать дальше. Наверное, сначала они поедут в Волоковец. А потом в Питер или в Москву. Нужно будет снимать квартиру. Искать работу. А чем будет заниматься Нина? Будет сидеть дома. Хорошо ей. Не нужно ни о чем думать, обо всем должен заботиться он.

Алексей вдруг разозлился. Почему он должен заниматься ее делами? И вообще, что у нее за дела? Сны? Видения? Предчувствия? Вот от чего они бегут? Расскажи кому – засмеют. Бежать сломя голову из-за того, что ей будто бы показалось, что к поселку приближается какое-то Зло. Полный бред. Безумие. А может, так оно и есть? Может, она просто сумасшедшая? Может быть, ничего нет? Все ее предчувствия и озарения – это просто видения больного человека? Может, ее просто нужно сдать врачам, чтобы прокололи чем-нибудь или дали таблетки, и все ее предчувствия рассеются, как дым?

Больше всего Алексея выводило из себя, что он не может ни с кем посоветоваться. Близких друзей у него не было. Родителей он давно не воспринимал всерьез. Конечно, можно было бы поговорить с мамой. Но с тех пор, как она завела любовника, семья ее интересовала постольку-поскольку.

А что, если поговорить с ней откровенно? Раз в жизни. Рассказать все. Он даст понять, что знает о ее отношениях, и они поговорят как взрослые люди. Трезво. Взвешенно. Он спросит совета, как быть дальше. Может быть, попросит о помощи. Если мама подтвердит, что им нужно уезжать, она может дать телефоны знакомых в Питере и в Москве.

Им совсем не нужно бежать, отрезая все пути к возвращению. Может быть, Нине и нужно. А ему – нет. Он вполне может продолжать поддерживать отношения с родителями. По крайней мере с мамой. И, кстати, она же может помочь с деньгами.

И машину угонять не нужно – он спокойно купит два билета на автобус. Они с Ниной будут путешествовать в тепле и комфорте. Как муж и жена. Конечно, мама поймет его и не оттолкнет.

У Алексея резко улучшилось настроение. Как ему раньше это не пришло в голову? Он прямо сейчас пойдет к маме на работу и все ей расскажет.

Алексей вышел из машины, захлопнул дверцу и лицом к лицу столкнулся с Лупоглазым.

– Здрасте, – сказал Алексей и двинулся вправо, чтобы обойти Лупоглазого. Тот молча схватил его за руку и дернул на себя. Алексей едва удержался на ногах.

– Что вы… – начал Алексей, но договорить не успел. Лупоглазый коротко ударил его кулаком в живот. От резкой боли Алексей перегнулся пополам. Потом Лупоглазый ударил еще раз – кулаком в лицо, сверху. Алексей ткнулся лицом в замерзшую землю и потерял сознание.

Андрей зашел в «Продмаг». Из сигарет на полках была только золотая «Ява». Андрей терпеть ее не мог. После нее на губах оставался такой привкус, как будто ты только что полизал пепельницу. Но делать было нечего. Он купил две пачки. Вышел из магазина, распечатал пачку, закурил.

У него не было никакого определенного плана. Он собирался пройти по поселку, посмотреть и послушать. Он решил идти за ситуацией, рассчитывая, что дорога сама приведет его в нужное место.

Так и получилось.

Он спустился с крыльца и медленно прошел вдоль магазина. Потом свернул к заброшенному катку, над которым мерно покачивались подвешенные к проводам черные плафоны без лампочек. Обошел каток и вышел к реке.

На берегу стоял человек. В руках у него была палка, на конце которой болталось что-то зеленое. Что-то похожее на флаг. Андрей подошел ближе.

Человек продолжал размахивать своим флагом. И вдруг Андрей понял, что это не флаг. Он кинулся к человеку и схватил палку, собираясь отнять ее. Но человек неожиданно крепко вцепился в палку и оттолкнул Андрея. Андрей едва удержался на ногах.

– Отдай.

Человек посмотрел на Андрея. У него были пустые синие глаза, как будто наполненные изнутри формальдегидом. Это был местный сумасшедший.

– Ты врот, – сказал он.

– Отдай палку, – повторил Андрей.

– Не отдам, – сказал сумасшедший. – Ты врот.

– Хочешь сигарету? – спросил Андрей.

– Давай, – сказал сумасшедший.

Андрей достал распечатанную пачку.

– Мама заругает, – сказал сумасшедший.

– Мы ей не скажем, – сказал Андрей.

– Дай. – Сумасшедший бросил палку и вытянул руку.

Андрей протянул ему пачку.

– «Ява», – сказал сумасшедший.

– «Ява», – подтвердил Андрей и отдал ему пачку. Сумасшедший схватил ее и смял в руке. – Ты врот, – сказал он Андрею.

– Тебе тоже не хворать, – сказал Андрей. Сумасшедший развернулся, потом наклонился и схватил свою палку, на конце которой по-прежнему болталась зеленая тряпка.

– Эй, мы же договорились! – крикнул Андрей.

– Ты врот! – крикнул сумасшедший и бросился наутек.

Андрей побежал за ним. Сумасшедший увидел, что Андрей гонится за ним, остановился и замахнулся палкой.

– Убью! – крикнул он. Андрей отступил назад. Сумасшедший с размаху опустил палку на то место, где секунду назад стоял Андрей. Палка ударилась о землю и переломилась. Сумасшедший отбросил оставшийся у него в руках кусок и с достоинством удалился, бормоча под нос: «Ты врот. Убью».

Андрей схватил зеленую тряпку. Да, он не ошибся. Это было оно. Зеленое платье Нины Шаровой, которое он сегодня утром видел на фотографии. Андрей засунул руку в карман платья. Пусто. В другой. Пусто.

Платье он свернул, как мог, – так, чтобы его можно было держать в одной руке.

Следы сумасшедшего четко отпечатались на свежем снегу. Андрей пошел по этим следам. Вот здесь он стоял и размахивал своей палкой. Вот здесь упал.

По следам Андрей дошел до реки. У воды следы останавливались. Вот здесь он нашел платье. Андрей посмотрел в воду. Там что-то было. У самого берега.

Андрей подошел и наклонился. Листок бумаги. Он плавал в воде, держась краешком за поверхность. Андрей протянул руку и аккуратно подложил ее под листок. Ледяная вода обожгла ладонь. На листке было что-то написано. Андрей поднял руку, приподнял листок и прочел: «В моей смерти прошу винить Людмилу Ивановну Пергамент».

Андрей перечитал записку. Еще раз. И еще. Боль от холода в руке становилась нестерпимой. Андрей медленно вытянул руку с запиской из воды. Как только он это сделал, промокшая бумага рассыпалась. Андрей сжал ладонь в кулак, пытаясь ее удержать, но мельчайшие клочки бумаги проходили между пальцами. Записка превратилась в кашу, которая так и осталась плавать у берега.

Валера Шаврин, поминутно оглядываясь и приседая, шел через поселок. Не заметить его было невозможно – настолько подозрительным выглядело его поведение.