Сестра моя Ольга - Ирина Комарова

– Это что, – она вытащила из надорванного пакета сосиску и показала ее Андрею. – Это что, мы теперь так каждый день кушать будем?

– А… а что в этом особенного? – немного растерялся Андрей. – То есть, торт, конечно не каждый день, и шампанское с колой тоже. Но сосиски, это же не праздничное блюдо. Это я так, на завтрак купил.

– Да как же не праздничное! – горячо возразила девочка. – Вы просто не пробовали, как тетечка их готовит! Она их делит пополам, потом вот так, елочкой, надрезает и жарит на постном масле. Самое праздничное блюдо получается!

– Елочкой, – Андрей уставился на сосиску, которую она все еще держала в руках. – Понятно. А пополам зачем?

– Разве вы не понимаете? Чтобы больше было.

– Ах, ну да, конечно. Как же это я не подумал. Разумеется, если сосиску разрезать на две части, то получим уже две сосиски.

– Ну да, – Дашка с недоумением посмотрела на него и снова перенесла все свое внимание на стол. Вытащила один из пакетов, взвизгнула восторженно: – Ух ты! Сыр!

– Кошмар какой-то, – покачал головой Андрей. – Дашка, ты что, хочешь сказать, что сыр – это тоже праздничная еда? Но ведь твоя тетя работает, зарплата у нее неплохая. Почему? Уж кусок сыра, вы могли бы себе позволить!

– Но мы и позволяем. Просто не каждый день. Понимаете, мы ведь с тетечкой привыкли так, без излишеств. Надо ведь не только еду покупать, а еще много всякого. И на скрипку откладываем, потихонечку.

– Дашенька, но нельзя же так, на одной капусте, – Андрей беспомощно развел руками. – Вы же голодом себя морите.

– О чем вы, дядя Андрей, какой голод! – она засмеялась. – Мы сейчас просто роскошно питаемся! У нас и макарон сколько хочешь, и овощи всякие, и яйца. Да мы жареную картошку каждую неделю едим!

– А разве жареная картошка – это деликатес? Мне всегда казалось, что ничего проще уже и быть не может.

– Да что вы! Жарят картошку только состоятельные люди, – Дашка смотрела на него почти с состраданием, как на человека, не понимающего самых простых вещей.

– А-а. Ну да. Конечно. Те у кого совсем нет денег – картошку варят.

– В мундире, – уточнила девочка. – Картошка в мундире и пшенная каша! Уй, как вспомню! Главное, когда я в школу пошла, меня хоть там завтраками бесплатными подкармливали. А тетечка еще… ой, а вот она и пришла!

Услышав, как открывается входная дверь, Дашка бросилась в коридор. Андрей остался стоять, слегка оглушенный. Господи, да как же эти две девочки выживали! Почему, ну почему он не пришел в этот дом еще двенадцать лет назад!

– Тетечка, тетечка, ты только посмотри, что у нас сегодня есть! – со щенячьим энтузиазмом, Дашка притащила Наташу на кухню, широким жестом указала на заваленный продуктами стол. – Вот, смотри! Это все дядя Андрей принес!

– Ой, Андрюша, – глаза у Наташи стали такими же круглыми, как у племянницы.

Андрею показалось, что сейчас она скажет: «Не надо тебе было все это покупать», или «Ты не обязан», или что-нибудь еще, столь же банально-нелепое. Но Наташа только прижалась к его плечу, постояла, закрыв глаза, потом снова обернулась к столу.

– И шампанское, – она осторожно взяла бутылку, посмотрела на этикетку и снова поставила на стол. – Мы с Дашкой, на последний Новый Год, тоже шампанское покупали.

– Все правильно, – кивнул Андрей, пытаясь справиться с комком в горле. – И у нас с тобой сегодня, Новый Год.

– Новая жизнь, – улыбнулась она. – Знаешь, так странно. Но Андрюша, это же все в холодильник не влезет!

– Значит придется сейчас съесть побольше. Дашка, ты как считаешь, справимся?

– Запросто! – утешила его девочка. – Тетечка, а можно я вот эту банку открою, паштет?

– Не надо. В банке он постоит еще, а ветчину долго держать нельзя.

– Ветчина, – выдохнула Дашка. – Это вот она? Тетечка, а когда мы. наконец, сядем ужинать?

– Как минимум, стол надо расчистить, – усмехнулась Наташа. – Давай, все, что в банках, убирай на подоконник, сосиски в морозилку… ой! Андрюша, ты что, мясо купил?

– Ну да, – Андрей оглянулся, взял из сушилки глубокую тарелку и вытряхнул в нее содержимое небольшого пакета. – А что, хорошая вырезка, можно пожарить.

– Наверное, – Наташа неуверенно потрогала мясо пальцем. – Только знаешь… я не большой специалист в этом деле. Если честно, с мясом мне почти не приходилось… так что… Андрюша, я просто не умею его готовить.

Наташа задерживалась на работе, а Андрей, наоборот, вернулся пораньше. Бодро погремел на кухне сковородками, окликнул Дашку:

– Ты ужинать будешь?

– Я уже поела, – отозвалась девочка из своей комнаты.

Андрей посмотрел на пустую раковину, на сушилку для посуды (ни одной влажной тарелки), на чистый, без единой крошки стол и покачал головой. Дверь в Дашину комнату была приоткрыта, но он, на всякий случай, стукнул костяшками пальцев по косяку:

– Можно к тебе?

– Да.

Она сидела на диване, поджав ноги и листала ноты.

– Занимаешься?

– Да так. Пьесу себе выбираю.

– Понятно, – Андрей присел рядом с ней и спросил: – А по какому случаю голодовка?

– Нет никакой голодовки. Я же сказала…

– Что ты уже поела? Извини, но это не подкрепленное никакими фактами, откровенное вранье. Спросишь меня, почему я так считаю?

На губах девочки появилась слабая улыбка:

– Почему?

– Потому, что хотя ты и очень милый ребенок, но я не могу себе представить, что ты, поев, навела на кухне такой абсолютный порядок. Извини, но на этот подвиг способна только твоя тетя. Разве я не прав?

Дашка снова улыбнулась, на этот раз повеселее.

– Прав. Но на самом деле никакой голодовки, просто есть не хочется. Настроение паршивое.

– Это я, как раз, понимаю. Я спрашиваю – почему?

Дашка не ответила и Андрей, помолчав минуту, предположил:

– Опять с отцом встретилась?

– Глупо все как-то получается, – Даша поежилась и обхватила себя руками. – Жила себе спокойно, вдруг, откуда ни возьмись… что теперь делать?

– Это ты хочешь от меня ценный совет получить? – усмехнулся он. – Или так, риторически вопрошаешь судьбу?

– Наверное, риторически. А что, вы можете дать совет?

– Ни в коем случае. В таких ситуациях человек должен принимать решения самостоятельно. Думай.

– Да на самом деле, тут и думать нечего. Я его ни разу в жизни не видела, папулю этого, а тут нарисовался! Скрипку он мне купит, в Москву он меня отправит!

– Да-а, скрипка, это серьезно, – вздохнул Андрей.

– То-то и оно, – уныло подтвердила девочка. – Приличный инструмент тысяч тридцать пять – сорок стоит.