Коловрат. Вторжение - Алексей Живой

– И команды наберешь из лихих людей, что готовы хоть в черту в пасть. Себе золота возьми, им задаток дай и пусть ждут, но чтоб по первому зову собрались не медля. Полагаю – раньше весны те корабли не понадобятся.

– Да зачем они тебе, боярин? – изумился Васька, хлопнув новую чарку и разорвав зубами шмат мяса. – У тебя же самого, слыхал, в хозяйстве несколько штук есть. За товаром ходят.

– А затем, что про людей и те корабли, что ты выстроишь, никто во всей Рязани знать не должен до поры. Даже сам князь Юрий ведать не будет. Только ты да я. Нужно выстроить их тайно и спрятать до срока в глухом месте, чтобы они уцелели, даже если враг придет и Рязань сожжет, всю нашу землю захватит, а людей в полон уведет. Ведомо тебе такое место недалеко от Рязани?

– Найдем, – изумленно проговорил кузнец. – Только ты прости, Евпатий Львович, за кого ж тогда биться будем, если помрут все до весны?

– За Русь, – проговорил Коловрат, зло сверкнув глазами, – на нашем княжестве Русь не кончается. Мы за Рязань биться будем до последнего – и отобьемся, даст бог. Но верно ты говорил, хан степной силен и приведет с собой очень много воинов. Да предатели зашевелились промеж нас самих. Так что, если вдруг что обернется не по-нашему, вот тогда они и пригодятся. Придется хитростью их бить, на себя лишь надеясь. Проснется твоя ватага посреди мертвецов и поджарит пятки татарам.

Кузнец замер с недопитой чаркой в руке и долго смотрел на Евпатия молча.

– Ты чего задумал, боярин? – наконец выдавил он из себя.

Заснули они только под утро, промаявшись хмельным сном недолго. Едва рассвело, явились Захар с Ратишей в сопровождении дюжины воинов. Привезли золото, при виде блеска которого глаза у Васьки засверкали не хуже драгоценных каменьев, и весь сон как рукой сняло, – так он был рад.

– Доволен? – усмехнулся, позевывая, боярин, когда они вышли на свежий воздух из задымленной кузницы.

– А то, – кивнул кузнец, перебирая бугристые чеканные монеты пальцами, – приятное это занятие – деньги пересчитывать.

– Ну да, – согласился Евпатий, – не без этого. Только не увлекайся. Золото, оно счет любит, но и ума лишает, ежели на него слишком долго смотреть да о нем думать.

– Не боись, – продолжал наслаждаться моментом Васька, – не впервой.

Наконец, с трудом оторвавшись от бочонка, он обернулся назад и крикнул:

– Сенька, Михайло! Покажите дорогим гостям, где товар лежит. Да грузить помогите!

Погрузка секретного оружия заняла не так мало времени, как поначалу думал Евпатий. Арбалеты пришлось рассовывать по холщовым мешкам и по несколько штук перетаскивать к телегам, которые сюда было не подогнать. Так и сновали ратники с подмастерьями туда-сюда по узкой тропинке. Управились лишь когда солнце уже почти взобралось на самый верх небосвода. Коловрат и Васька за это время даже перекусить успели остатками вчерашней трапезы. А когда все было кончено, Евпатий с еще тяжелой головой взобрался на коня. Но, едва оказавшись в седле, мгновенно протрезвел.

– Помни новый уговор, – проговорил он, глядя сверху вниз на невысокого кузнеца, стоявшего у стремени, – отыщи и сделай все, о чем договорились. А я через месяц к тебе наведаюсь, даст бог. Узнать, как дела идут.

– Сделаю, – кивнул кузнец, – еще не подводил тебя ни разу, боярин. Только вот…

Он замялся, явно с трудом подбирая слова, бросив косой взгляд на маячившего чуть поодаль Захара.

– Только вот гости нежданные вдруг могут нагрянуть. А ну, как раньше то случится, чем ты возвернешься?

– И то верно, – озадачился Евпатий, нахмурившись, – хотя вряд ли они так быстро до самой Рязани дойдут. Но про то один бог знает, когда их ждать и откуда.

– Вот на такой случай надобно еще одно место укромное оговорить.

– Твоя правда, – не стал спорить боярин, – надобно. Пока мирно вокруг. Говори.

Кузнец замолчал надолго, словно перебирая в уме все знакомые потаенные места и, поколебавшись отчего-то, наконец-то спросил:

– Черное озеро знаешь?

Боярин вопросительно посмотрел на кузнеца. Прочитав в его взгляде только недоумение, кузнец стал подробно объяснять дорогу до запасного места встречи.

– Если ехать по переяславской дороге от Рязани, через день примерно, не доезжая речного брода, будет развилка.

– Знаю, – кивнул боярин, – только на днях там проезжал.

– Так вот. Повернешь от нее направо, по лесной дороге в сторону Оки. Верст через десять будет брошенный починок, в нем не больше пяти домов насчитаешь, – продолжал кузнец, прищурившись на солнце, которое уже светило ярко. – От того починка до Оки уже рукой подать, но тебе надо у починка свернуть налево и ехать вдоль реки, не приближаясь к ней еще верст пять, через лес по едва заметной тропке. Места там нехоженые. Скоро откроется тебе глухое озеро, небольшое и круглое, как чаша со скалистыми берегами. Прозывается оно Черным, за цвет воды. Там стоит заброшенная сторожка, про нее мало кто ведает. Там и повстречаемся, если лихой час настанет. Иноземцы то место не отыщут ни в жизнь.

Услышав про заброшенный починок, Коловрат вдруг осознал, что знает это место. Судя по всему, это был тот самый починок, у которого он оставил своих охранников, направившись в сторону присмотренной с воды потаенной пещеры. То, что Васька бывал в этих местах, радости и спокойствия боярину не добавило. Он вдруг вспомнил о золотом перстне с огромным изумрудом, обхваченным по бокам двумя перекрещенными саблями искусной работы, который он снял с рассыпавшегося в труху пальца мертвеца. Этот перстень так и пролежал у него за пазухой всю ночь – в пылу разговора о татарах боярин совсем позабыл про эту занятную вещицу, таившую в себе какую-то историю. Еще в Рязани он собирался осторожно расспросить своего учителя о перстне, но позабыл, а сейчас время было уже не подходящее для таких разговоров. Кроме того, случайно выяснилось, что Васька таки бывал в тех местах. Абсолютно точно. А значит, мог ведать и про мертвеца без головы, и про пещеру на берегу. Поймав себя на этой мысли, Евпатий решил пока не расспрашивать его. Оставил свои расспросы до более удобного случая. Может, это все было только совпадением. Мало ли где атаман шлялся за свою долгую разбойничью жизнь.

«Авось моего клада это не коснется, – рассудил Евпатий, с прищуром поглядывая на кузнеца, что уже прикрывал глаза ладонью от солнца, – а там и поговорим, как выпадет минутка».

– Договорились, – кивнул Евпатий, – если через месяц не приеду, но все тихо будет, – жди здесь, пока не объявлюсь. А ежели беда нагрянет, то встретимся у твоего Черного озера. Сам не сможешь – весточку оставь в той сторожке.

На этот раз Васька Волк молча кивнул.

– Бывай, – кинул ему Евпатий и дернул коня за поводья, разворачивая к лесной тропинке.