Госпожа Тишина - Аркадий Саульский

А раз так, значит, ему тем более были нужны его вещи. Его прошлое.

Конечно же, Змеи побывали и здесь! Раздвижные бумажные двери были распороты, куски деревянной рамы разбросаны в стороны. Татами было грязным – ходили по нему в грязных сандалиях. Сосуды были разбросаны, единственная его полка уничтожена. Даже холодные угли в очаге оказались раскопанными, искали там… а что, собственно? Надеялись, что простой асигару укрыл там какие-то сокровища? В итоге так ничего ценного и не нашли, оставив его хибарку в покое и даже не тратя время на то, чтоб поджечь ее.

Кентаро провел Мэйко внутрь и попросил постоять в углу, так чтобы снаружи ее не было заметно.

– Подожди здесь, госпожа! – сказал он ей, а потом сдвинул запачканный коврик.

Пальцами прощупал половицы. Они наконец затрещали, но совсем тихо. Так тихо, что обычный человек не услышал бы этого, но для него, Духа, звук был столь же явным, как крик прямо в ухо.

Он сдвинул специально расшатанную доску, а затем развязал сложный узел, что крепил вместе все остальные. Даже если кто-нибудь добрался бы до этого места, сдвинул первую половицу и на ощупь нашел бы шнурки, то все равно не знал бы, за какой из них потянуть, чтобы вытащить спрятанное. А вот Кентаро сам завязывал этот узел – в соответствии с уроками своего учителя, Седого Пса. Иногда Духу приходилось оставлять свое бесценное снаряжение, но уж если он это делал, то хранил его таким образом, чтобы оно точно не досталось никому постороннему.

Сложные тайники и ловушки, запутанные узлы, все это имело целью сохранить снаряжение в то время, когда Духа не было рядом. Теперь он мог отодвинуть остальные доски и вынуть уже слегка потрепанный, но все еще красивый и богато отделанный сундучок. Резьба на его крышке изображала квакающих на болоте жаб. Кентаро открыл сложный замок, нажимая в нужной последовательности на его маленькие бронзовые штифты, потом поднял крышку. Любопытная Мэйко сунулась посмотреть ему через плечо.

Дух вытащил изнутри тросик с узлом, клинок со странной, будто бы раскладной конструкцией, а также какой-то сложный механизм. В него входили резные пластины, зацепы, веревочная обмотка, которую Дух сразу надел себе на запястье, сняв для этого соответствующий сегмент доспехов. Остальное он ловко прикрепил себе на рукав. В конце концов он вытащил нечто похожее на коловорот, закрепил на нем тросик. Что-то щелкнуло и стукнуло. Механизм затарахтел. Набор кёкэцу-сёгэ был готов.

Подарок от старого друга, его бывшего господина. Рыжего хозяина увеселительного и азартного заведения, у которого оказалось больше чести, чем у многих даймё.

Дух достал еще несколько вещей. Блеснула цуба ножа танто, который Кентаро сунул за пояс рядом с катаной. Туда же привязал и запасной тросик для кёкэцу-сёгэ.

Наконец он закрыл сундучок и вложил его обратно под доски пола. Задвинул на место половицы, завязал узел, вставил последнюю доску и небрежно бросил на все это футон.

Обернулся к Мэйко.

– Тебе нельзя здесь оставаться, госпожа. Но и мне нужно подниматься наверх, к господину Фукуро. Не знаешь ли ты какой-нибудь другой дороги, не главным трактом? – спросил он.

Медичка, все еще в шоке от снаряжения ополченца, не отозвалась ни словом. Ополченца ли? Да нет, без сомнения, этот человек им не был. Ни один асигару не мог бы себе позволить обладание таким сложным снаряжением… и уж наверняка не умел бы им пользоваться так умело, как Кентаро. Так кем же был этот мужчина? Шпионом? А может быть, шиноби, воином тени? Мастером камуфляжа и тайных убийств? Мэйко слышала о таких когда-то давно, еще учась в своей академии.

Она боялась спросить его об этом прямо. Было в этом мужчине что-то удивительное. С одной стороны, он сражался как демон и спас ей жизнь… а с другой – в его глазах была печаль… и плохо укрытое бешенство.

– Госпожа?! – поторопил он ее тихо, но решительно.

– Есть… – ответила она наконец, – есть одна дорога! Нам надо будет пройти через мост вблизи от храма ками, но потом свернуть в сторону, в направлении старых святилищ, и тогда бамбуковой рощей мы выйдем наверх… но эта дорога приведет нас лишь к Пасти Кита, главным воротам. Их нельзя обойти никакой другой тропой.

– Отлично, – сказал Кентаро, улыбаясь. – Такая дорога идеально нам подходит.

Он встал и высунулся наружу, прислушиваясь.

Змеи занялись пьянством, грабеж им уже надоел. Да и что украдешь у безоружных крестьян? Какие еще клады могут скрывать рыбацкие хибары?

Протянул руку назад. Мэйко взяла ее.

– Идем.

Они вышли в темноту и дождь.

Крики еще звучали над Хэйва-но-иэ, Домом Спокойствия. Убивали каждого, кто попадался под руку. Однако многим рыбакам и крестьянам посчастливилось найти убежище – Змеи занялись грабежом и опустошением амбаров с продовольствием, складов с сакэ. Им не хотелось терять время на убийства.

Но не всем так повезло.

Части нападающих пришлось выполнять задания в верхней части крепости. Приказы были ясными, и никто не смел возражать тем, кто их отдавал. Награда и впрямь была велика, зато наказание за невыполнение приказов было страшным!

Те же, кто остался внизу, отдались оргии уничтожения. Упоенные чувством силы, которое давали им убийства крестьян, они занялись мародерством, попутно поджигая при этом каждый дом, который им подвернулся.

Это была страшная ночь для подданных клана Нагата!

Однако боги, хоть и отвратили свой взгляд от страшного вида, все же помогли местным жителям.

Темные тучи, что с прошлого дня собирались над Домом Спокойствия, выплеснули из себя дождь, а он затруднил распространение огня. Проливной ливень загнал многих из нападающих в дома, жителей которых они до этого перебили.

Улочки и дороги опустели. Лишь тела крестьян были еще различимы в грязи. Крестьян и воинов, потому что гвардия Хэйва-но-иэ оказала достойный отпор. Но сейчас большинство солдат мертвыми лежали в кровавых лужах, а пробитые доспехи марала грязь.

Река Камисори была зрителем в этом театре жестокости.

– Тс-с! – шепнул Кентаро. – Подождем, пока они пройдут!

Группа Змей – пятеро или шестеро – как раз проходила мимо них. Кентаро и Мэйко, скрытые за полусгоревшей хибарой, были для них совершенно невидимы. И все же следовало сохранять осторожность. Враг мог внезапно, ни с того ни с сего сменить маршрут, повернуть в их сторону, ну а тогда, делать нечего, пришлось бы запеть свою песню мечам.

Наконец гады пошли своей дорогой, в ту сторону, откуда прибыли Мэйко с Духом. А это значило, что вскоре найдут оставленные воином трупы своих товарищей. И, скорее всего, поднимут тревогу.

– Вперед! – бросил он, и медичка вслед за ним устремилась по дорожке.

Они проходили дом за домом, ферму за фермой – полусожженные или просто разграбленные. У Мэйко не хватало смелости даже заглянуть внутрь. Она знала этих людей, помогала им. Их страдания и смерть были для нее невыносимы.