Переправа - Элли Гриффитс

Вернуться в прошлое. Когда Рут познакомилась с Питером, ей еще не было тридцати. Она только что получила направление на работу в Северо-Норфолкский университет, была полна энергии и энтузиазма. Питер, историк, младший научный сотрудник Университета Восточной Англии, узнал о раскопках. И просто появился однажды утром с рюкзаком и скатанными постельными принадлежностями, спросив, нужна ли помощь. Его дразнили городским мальчиком — хотя он был из Уилтшира и провел пять лет в австралийской глуши. Смеялись над его соломенной шляпой, которую он носил для защиты бледной кожи от солнца, над незнанием археологических терминов. Он постоянно называл плейстоцен пластосеном и никак не мог запомнить, какой век первичен — бронзовый или железный. Однако был одержим хенджем, увлеченно слушал рассказы Эрика о ритуалах и жертвоприношениях. Это он нашел первый дубовый столб, когда летний шторм сдул песок с его вершины. Он с энтузиазмом откапывал столб, когда нахлынул прилив, и Питера в итоге спас Эрик.

В тот вечер она поняла, что любит его, вспоминает Рут. Они всегда ладили, объединялись на раскопках, смеялись над одним и тем же. Магда, жена Эрика, заметила это и старалась оставлять их вдвоем. Как-то погадала по руке Рут и сказала, что в ее жизнь должен войти высокий рыжеволосый мужчина. Однажды Рут порезала палец, и Питер помог ей наложить пластырь; его прикосновение вызвало у нее дрожь. И, сидя у костра в тот вечер, когда он чуть не утонул, Рут посмотрела на Питера и подумала: «Теперь, это должно произойти теперь. Он мог утонуть сегодня, больше нельзя терять время». Она вспоминает это с улыбкой, потому что сама мысль казалась очень важной и вместе с тем радостной. Питер поднял глаза, и взгляды их встретились. Он встал и предложил прогуляться, собрать дров. Магда не позволила остальным идти с ними. Они подошли к кромке воды, в темноте был слышен ее плеск, и с улыбкой бросились друг другу в объятия.

И теперь, входя в коттедж, Рут задается вопросом, хочет ли вернуть Питера в свою жизнь. После воскресной прогулки он звонил дважды, но она его больше не видела. Он остановился неподалеку, она могла бы позвонить ему вечером, предложить приехать, выпить по стаканчику, но знает, что не сделает этого. Ей не совсем понятно, что Питер имел в виду под «возвращением». Обратно к ней? И если да, хочет ли она этого? Порвав отношения после долгого самокопания, хочет ли вновь сойтись с ним? И почему этот новый, слегка расстроенный Питер кажется более привлекательным, чем обожаемый Питер пять лет назад?

В коттедже печально тикают часы, на болотах кричат морские птицы. Больше не раздается ни звука. Флинт, явно нервничающий без Спарки, спрыгивает со спинки дивана, заставив Рут подскочить. В тишине есть нечто зловещее, словно дом чего-то ожидает. Ее шаги, когда она идет на кухню кормить Флинта, слишком громкие. Радио не помогает — прием такой скверный, что слышится лишь приглушенный треск, словно диктору заткнули рот и он вещает из последних сил. Это так неприятно, что она выключает радио — и возвращается тишина, гнетущая, как никогда.

Рут заваривает себе чай и садится к компьютеру с намерением поработать. Но тишина по-прежнему стоит за ее спиной, отчего на шее поднимаются волоски. Она поворачивается. Флинт снова лежит на диване, но не спит, настороженно глядя мимо нее на сумерки за окном. Есть там что-то? Собрав все свое мужество, Рут подходит к двери и шумно ее распахивает. Ничего. Только птицы кричат, летя от берега. Вдали слышится шум моря. Начался прилив.

Рут захлопывает дверь и, запоздало сообразив, запирает ее на цепочку. Потом задергивает шторы и садится работать.

Но письма, связанные с Люси, никак не идут из головы. В памяти снова и снова всплывают одни и те же фразы. «Вы разыскиваете Люси, но ищете не там… Смотрите туда, где лежит земля. Смотрите на курсусы и тропы».

Флинт вспрыгивает на стол и трется головой о ее руку. Рут механически гладит его. Она определенно что-то упускает. Словно, имея все археологические свидетельства — черепки, осколки кремней, образцы почвы, — не может создать из них нужную картину. Что говорил Эрик? Самое важное — направление.

Рут достает карту Северного Норфолка. Проводит линию от Спенуэлла, где были найдены кости в саду Хендерсонов, к костям на краю Солончака. Переводит дух. Линия, идущая через деревню Спенуэлл и двухрядную дорогу, почти прямая. С легкой дрожью она продолжает ее вдоль тропы, обозначенной столбиками. Линия ведет, куда она и думала: указывает прямо, как стрела, в центр круга хенджа. На священное место.

Она смотрит на свои записи. Под заголовком «Курсусы» написано: «В них можно видеть линии, указывающие на священные места. Самый длинный курсус в Британии — 10 км. Линии указывают, куда нужно смотреть».

Дом по-прежнему чего-то ожидает, снаружи уже темно, и даже птицы затихли. Рут дрожащей рукой тянется к телефону.

— Нельсон? Кажется, я знаю, где похоронена Скарлетт.

Они ждут отлива и выходят на рассвете. Возвращаются с круга хенджа с телом Скарлетт в застегнутом мешке для перевозки трупов и отвозят Рут домой. Она оставила Нельсона на автостоянке, возле которой нашли кости. Он ждет женщину-полицейского, чтобы сообщить эту новость родителям Скарлетт. Рут не предлагает сопровождать их. Она понимает, что это самая настоящая трусость, но ей легче броситься в море и утопиться, чем смотреть в лицо Делиле Хендерсон. Нельсон, видимо, испытывает то же самое, но все-таки должен это сделать. Он не разговаривает ни с Рут, ни с экспертами, быстро приехавшими в белых комбинезонах. Стоит в стороне с таким грозным видом, что никто не смеет подойти к нему.

По дороге домой Рут просит водителя остановиться, потому что у нее сводит желудок. Ее снова рвет в коттедже, когда она слушает новости по радио. «Полиция в поисках четырехлетней Скарлетт Хендерсон обнаружила тело, очевидно, именно этого пропавшего ребенка. Полицейские источники отказываются подтвердить…» Пропавший ребенок. Разве могут эти слова передать жуткое зрелище маленькой ручки, охваченной серебряным браслетом? Маленькая девочка похищена у любящих родителей, убита и закопана в песок, заливаемый морем. Когда убийца хоронил ее? Ночью? Если б Рут смотрела, увидела бы она огоньки, ведущие к мертвому ребенку?

Рут звонит Филу и говорит, что не появится. Фил сгорает от любопытства, но не забывает пожалеть родителей Скарлетт: «Бедные люди, думать об этом невыносимо». Но Рут предстоит думать об этом весь день. Через десять минут звонит Питер. Может, ему приехать? Нет, с ней все в порядке. Она не хочет видеть Питера, не хочет видеть никого.

К полудню Солончак полон людей. Снова начинается дождь, но Рут видит движущиеся по пескам фигурки и вдали, в море, огни полицейских катеров. Мимо проходит еще одна свора журналистов, хрипло крича и гогоча, словно стая кормящихся птиц. Рут видит Дэвида, стоящего с биноклем в руке возле своего дома, вид у него гневный. Должно быть, он возмущен этим нашествием людей на Солончак — они спугнули птиц. Небо затянуто низкими темными тучами. Слава Богу, Эд и Сэмми вернулись в Лондон, и Рут не приходится выносить их любопытство и тревогу. Спасибо и за то, что до нее еще не добралась пресса.