Чинди - Джек Макдевит

— Преимущественно сухопутный мир. Облака. Есть океаны. Но никаких электромагнитных излучений .

Отчетливо слышный вздох обежал стол.

— В эфире полнейшая тишина, — сказал Пастор.

* * *

Хатч нравилось на мостике ночной порой, когда пассажиры уже спали, и корабль более или менее отдыхал. Странно, но когда она путешествовала одна, все было не так. Сознание постороннего присутствия вдруг выходило на первый план, как будто вмешивался племенной инстинкт, рождавший особую уверенность, проистекавшую из того факта, что за этими светящимися инструментальными панелями — ее единокровные братья.

В темноте она улыбнулась.

В холодильнике у Хатч хранился приличный запас французского шампанского, предназначенный для торжественного случая, когда (и если) «Мемфис» добьется успеха. В случае же неудачи шампанское тоже могло пригодиться — возможно, чтобы отпраздновать день рождения или завершение Тором очередной серии эскизов. В эту последнюю ночь перед обратным «прыжком» в субсветовое пространство Тор удивил ее, появившись на мостике. Она оказалась с ним один на один впервые, с тех пор как он ступил на борт.

— Очень странно, — произнес Тор, — видеть тебя в роли официального лица.

Хатч попыталась слегка сгладить неловкость.

— Это всего лишь работа.

Он медлил, топчась у люка, не решаясь войти.

— Я провела некоторые исследования в области изобразительного искусства, — объявила Хатч. — Скажу, что ты профессионал.

Он кивнул.

— Спасибо. В общем, да. Сейчас я в состоянии содержать себя.

— Ты добился гораздо большего. Теперь ты ведешь жизнь, о которой мечтал. Многим из нас это не удается.

— Ты тоже добилась этого.

— Не совсем.

— Разве тебе не хотелось пилотировать эти штуки?

— Да. Но это оказалось вовсе не тем, чего я ожидала.

— В каком смысле?

— Тор, это не так упоительно, как кажется.

— Нет, это кажется просто упоительным. — Он огляделся вокруг, желая убедиться, что никто не идет, и понизил голос. — Можно, я скажу тебе кое-что?

Ох-хо-хо .

— Разумеется.

Его взгляд встретился с ее.

— Мне очень жаль, что я потерял тебя.

Хатч смотрела вниз, на консоль, не зная, как ответить.

— Я не собираюсь в очередной раз обсуждать это. И не собираюсь доставлять тебе неудобства своим поведением. Я просто хочу, чтобы ты знала. — Тор пристально посмотрел на нее. — Доброй ночи, Хатч.

Хатч смотрела, как он идет к выходу.

— Тор, — позвала она.

Он обернулся, и она увидела короткую вспышку надежды.

— Я знаю, что тебе очень тяжело. — Хатч хотела добавить, что готова всегда оставаться ему другом, на которого можно положиться, но решила: глупо, и осеклась. — Большое тебе спасибо.

Он кивнул и вышел. А она подумала, что ее последнее замечание было не намного умнее, чем то, которое она «проглотила».

Пастор возник вновь, когда «Мемфис» уже был готов совершить собственный «прыжок». — По-прежнему никаких деталей. Но планета находится точно в середине биозоны этой планетной системы. Мы видим голубое небо. Континенты и океаны. Епископ предложил назвать ее Тихая Гавань. Плохие же новости заключаются в том, что по-прежнему нет никаких признаков электронной активности и телескопические камеры не обнаружили света на темной стороне. Может быть, мы все еще слишком далеко. Но пока планета кажется пустынной .

Картинку на экране сменило изображение звездного поля. Телекамера была нацелена на световое пятнышко. На два световых пятнышка.

— Вот как это выглядит в главный телескоп, — продолжил он. — У нее есть большая луна .

— Ну, — сказал Джордж, — вероятно, он прав. Они все еще очень далеко. Или, вероятно, это не та планета. Разве в этой системе нет других?

Пастор промолчал.

— Я спрошу, когда представится случай, Джордж, — пообещала Хатч. — А пока давайте пристегнемся и посмотрим, что есть у нас .

Она удалилась на мостик. К тому времени, когда она оказалась там, на промежуточной консоли горело шесть зеленых огней. Это означало, что всех пассажиров надежно удерживают ремни безопасности.

И Хатч отправила корабль в субсветовую зону на довольно большом расстоянии от 1107. Аликс и Ник вышли из «прыжка» не в лучшем виде. Аликс не удержала ленч, а Ник страдал от приступа головокружения. Но эти симптомы не были уникальны. Любителей переживать «прыжок» не существовало, возникающие при переходе неприятные ощущения давали самые непредсказуемые побочные последствия, и с этим трудно было что-то поделать. Хатч и сама временами чувствовала недомогание.

— Активируй сенсоры дальнего действия, — велела она Биллу.

Экраны вспыхнули и показали множество звезд, но и только. На самом деле — неожиданно много для окрестностей нейтронной звезды.

— Вокруг лишь темнота, — прозвучал комментарий Германа из общего отсека.

Хатч транслировала результаты работы телескопических камер на большие стенные экраны.

— Насколько мы далеко? — спросил он.

— Мы в пустыне, — ответила Хатч. — В восьмидесяти астрономических единицах от нейтронной звезды.

Аликс поинтересовалась, сколько времени, на ее взгляд, может потребоваться для обнаружения сигнала.

Хатч вывела на экран изображение «Мемфиса» со всеми его наружными антеннами.

— Вот эти штуки могут нам помочь, если удача будет на нашей стороне. Передача ведется очень узким лучом, а мы не можем применить широкое маневрирование, не обрушив параболические антенны. Но у нас есть очень хорошая идея насчет того, где именно следует искать, и это тоже плюс.

— Как же ты определяешь свои координаты? Здесь все с виду одинаковое .

Хатч вывела на экран «картинку» с одного из спутников, оставленных здесь еще «Бенни».

— С помощью вот этого.

Аликс кивнула, но по ее лицу было ясно, что она ничего не поняла.

— Ты так и не сказала мне, сколько на это уйдет времени .

— Если повезет, может, всего пара дней.

— Это по предварительной оценке Академии, — заметил Пит. — Когда я был здесь с «Бенджамином Мартином», сигнал было чрезвычайно трудно, почти невозможно поймать. А вдруг нам не повезет ?

Над корпусом «Мемфиса» разворачивались в пространстве и распускались, подобно цветкам, четыре «тарелки», освобожденные от удерживавших их труб. Их шарнирные соединения медленно вращались, пока антенны не раскрылись полностью и не нацелились в сторону нейтронной звезды. В воображении Хатч «Мемфис» обретал сходство со старым кораблем восемнадцатого столетия, который дерзко поднимал паруса.