Месть пляшущих человечков - Марина Серова

Нонна Владимировна беспокойно покосилась на дверь и продолжила:

– Петр Аркадьевич кричал, что все знает. Что видел собственными глазами. Что пусть, мол, он не отнекивается. А потом еще добавил, что не позволит какому-то шоферюге наставлять рога ему, директору комбината. Все, говорит, уволен. Две недели отработаешь, как положено, а потом проваливай на все четыре стороны. И держись подальше от моей жены, иначе сгною. Так и сказал «сгною». В ответ я услышала только тихое бормотание. Но Петр Аркадьевич резко прервал того, кто говорил. Нечего из меня дурака, мол, делать. Неужели ты рассчитываешь на то, что я поверю хоть одному твоему слову? Убирайся с глаз долой. И подготовь машину. От прямых обязанностей тебя твоя похоть не освобождает.

Нонна Владимировна прервала повествование, поспешно подошла к двери, прислушалась. Удовлетворенная тишиной за дверью, она вернулась и продолжила:

– А через минуту из кабинета вышел водитель Петра Аркадьевича. Красный как рак. И злой. Прикрыв за собой дверь, он скривился, будто голыми руками слизня раздавил, и прошептал: «Отольются тебе мои слезы». Потом увидел меня и поспешил на выход. Даже не поздоровался.

Нонна Владимировна окончательно замолчала. А я задумалась. Так вот по какой причине уволили водителя. А он не такой уж белый и пушистый, как хочет казаться. Вдовин его в интрижке с собственной женой обвинил! Не хилый повод для увольнения. Интересно, интересно. Водитель имеет доступ к машине Вдовина, так? И загородный дом ему знаком. И про внебрачную дочь он мог узнать. Если Алла была в курсе, а скорее всего так и было, то она могла разболтать об этом любовнику. Узнать, где сейчас живет бывшая возлюбленная шефа, не так уж и сложно. Если для водителя увольнение грозит серьезными осложнениями в виде потери хорошего места и заработка, то он вполне может быть нашим шутником. И со звонком в офис проблем не возникло бы. Номер знает, голос шефа тоже. Свой голос он запросто мог изменить. Получается, что водитель – просто идеальная кандидатура.

– …Может, мне и показалось, – услышала я голос Нонны Владимировны и очнулась от своих дум, поняв, что женщина давно что-то говорит мне.

– Простите, что вы сказали? – переспросила я, возвращаясь к реальности.

– Говорю, что голос того, кто звонил, мне знакомым показался. Смутно, правда. И ошибиться я могла. Не могу сказать, чем именно он показался мне знакомым. Быть может, манерой изъясняться или фразой какой-то, – повторила Нонна Владимировна. – Но утверждать не возьмусь.

– Знакомым? Это интересно. Попытайтесь все же вспомнить, на чей голос был похож голос звонившего, – попросила я.

Но сколько секретарша ни напрягала память, вспомнить ей это не удалось.

– Не расстраивайтесь, – успокоила я ее. – Быть может, само всплывет. Вы уж тогда сразу мне звоните, хорошо?

– Непременно, – заверила секретарша, которая после того, как выдала мне «страшную тайну шефа», стала на удивление милой и дружелюбной.

– Скажите, Нонна Владимировна, а вы как считаете, у водителя с женой шефа действительно роман был? – спросила я.

– Не могу сказать, – виновато проговорила секретарша. – Я ведь с Аллой Евгеньевной мало общалась. Знаю только, что она частенько на служебной машине разъезжала. И в рабочее время, и вечерами. Петр Аркадьевич много работает. Когда он сам не может сопровождать супругу, всегда водителя отправляет. Вернее, отправлял. Быть может, и схлестнулись они. Дело житейское.

– Но водитель все отрицал, я правильно поняла? – снова спросила я.

– Естественно. На его месте любой отрицал бы, – пожала плечами секретарша.

– А с женой он на эту тему говорил? Обвинения ей предъявлял? – на всякий случай уточнила я.

– Думаю, нет. Между ними отношения никоим образом не изменились. Они ведь и по служебному телефону общаются, да и в моем присутствии Петр Аркадьевич ей звонит. Если бы что-то было, я бы заметила. А так никакого охлаждения я не замечала, – охотно рассуждала Нонна Владимировна. – Думаю, он ограничился тем, что убрал с дороги соперника. Петр Аркадьевич, он очень отношениями с супругой дорожит. Не стал бы он всем рисковать, бросая ей обвинения в лицо.

– Кто еще знает причину увольнения водителя? – спросила я.

– Никто, я думаю. Петр Аркадьевич вряд ли стал бы распространяться на эту тему. А водитель и подавно. Официальная версия «увольнение по собственному желанию», – объяснила Нонна Владимировна. – У бедолаги на комбинате близких друзей нет. Разве что с Андреем Кусковым поделился, но и то сомнительно. Тот уж точно не утерпел бы, хоть намеком дал бы мне понять, что знает причину увольнения. Сказать, может, и не сказал бы, но цену себе набивать стал бы непременно.

– Это каким образом? – больше для поддержания разговора, чем из реального интереса, спросила я.

– Да ходил бы такой загадочный, тут словечко бросит, там взглядом намекнет, что, мол, владеет информацией, – объяснила секретарша. – Он парень неплохой, вы не подумайте. Просто любит делать вид, что от него ничего не скроешь. Издержки профессии, я думаю.

– Что ж, спасибо за откровенность. Надеюсь, мне это поможет, – искренне поблагодарила я секретаршу. – И еще одна просьба. Можете достать мне адрес водителя?

– Зачем он вам? – испугалась Нонна Владимировна. – Неужто собираетесь выдать меня?

– Вас выдавать я не стану. Ни водителю, ни Петру Аркадьевичу. Ни кому-то другому. Просто хочу кое в чем убедиться, – поспешила я ее успокоить.

– Позвоню в отдел кадров, – согласилась помочь Нонна Владимировна.

Я подождала, пока она добудет мне адрес водителя, записала его на листок и откланялась. Теперь мне предстояло пообщаться с Кусковым. Нонна Владимировна сообщила, что в конторе Кускова нет. Я решила позвонить ему по телефону и назначить встречу на нейтральной территории. Звонок я сделала, будучи уже на улице. Договорились встретиться в кафе на улице Центральной, так как Кусков должен был находиться неподалеку от квартиры Вдовина на случай, если понадобится ему. Мне это тоже было на руку, так как я намеревалась после разговора с телохранителем нанести визит самому Вдовину. Хотелось услышать историю об увольнении водителя из первоисточника. Поймав такси, я назвала адрес, намереваясь забрать свой автомобиль с парковки у дома Вдовина и после этого отправиться на встречу с Кусковым.

Кусков поджидал меня возле отдельно стоящего здания с яркой вывеской по фасаду. Каждому желающему вывеска сообщала о том, что местный повар готовит исключительно вкусные, стопроцентно немецкие пончики с начинкой на любой самый притязательный вкус. Я припарковалась около кафетерия. Покинув салон, я помахала Андрею рукой. Махнув в ответ, Кусков направился к входу в кафе. Мы встретились на крыльце и некоторое время, как в дешевой комедии, расшаркивались друг перед другом, пытаясь уступить право первым войти в заведение своему визави. В конце концов Кусков отступил на два шага назад, и я смогла беспрепятственно войти внутрь.