Покидая Аркадию. Книга перемен - Юрий Буйда

– Теперь ты Мишка, да? Мишка, да? – закричала она. – А ну пошли вон, сукины дети! А ну вон отсюда к черту!

Сандро ловко выхватил у нее палку и ударил Ольгу по голове. Она замерла, и тогда он ударил еще раз – теперь изо всей силы, а когда она упала лицом на ковер, нанес несколько ударов по затылку. Отбросил палку, схватил Марину за руку, помог встать, встряхнул.

– Успокойся, – сказал он. – Быстро собирайся. Вещи, деньги, камни – все, что можно взять с собой. Ты меня слышишь? – Снова встряхнул Марину. – Надо сматываться отсюда. Собирайся. Одежду возьми, деньги…

– Я это платье хочу, – сказала Марина. – И туфли.

– Конечно, – сказал Сандро. – Молодец, Мариночка, молодец. Собирайся, надо уходить. Главное – деньги не забудь. Слышишь? Деньги!

Пока Марина собирала вещи и искала деньги, Сандро снял с пальцев Ольги кольца, вырвал из ушей серьги, обшарил спальню, вытряхнул из шкатулки цепочки, браслеты, рассовал по карманам, поднял с пола телефон, улыбнулся, кивнул, тоже сунул в карман.

Сумка, которую собрала Марина, оказалась слишком тяжелой. Сандро выкинул из нее зимние сапоги, хрустальную вазу, большую кошку из ляпис-лазури, которую Ольга привезла из Египта, взвесил сумку в руке, кивнул.

– А деньги?

– Это все, – сказала Марина, протягивая несколько купюр. – Пять тыщ. У нее ж все деньги в банке.

– Ну ладно, пошли.

Сандро выглянул из двери, осмотрелся, потянул Марину за собой.

Они бегом пересекли лужайку перед домом, свернули в заросли сирени в углу у забора, присели, переводя дух.

Внезапно в кармане у Сандро зазвонил телефон. Он вытащил телефон, нажал кнопку, но звонок раздался снова. Сандро зашипел, вжал телефон в землю.

– Вот вы где, милые мои, – сказал Потехин. – А ну-ка, выходите сюда, выходите…

Перепуганные Сандро и Марина вылезли из кустов и уставились на Потехина. В правой руке у него был пистолет, а в левой наручники.

– Иди-ка сюда. – Полковник поманил Марину, протянул ей наручники. – Надень на него. Просто надень и защелкни. А ты повернись!

Сандро повернулся, Марина надела на него наручники.

– Дядь Мить, – заныла она, – это все он, все он, дядь Мить…

– Я знаю, милая моя, знаю, – сказал Потехин участливо. – Ты неплохая девочка, наша девочка, ты моя бедная деточка… а вот он… откуда ты взялся, а? Кто такой?

– Дядь Мить… – начал было Сандро.

– Цыц, – прервал его Потехин, – для тебя я никакой не дядя Митя. Для нее – дядя Митя, а для тебя – гражданин полковник. Повтори!

– Гражданин полковник…

– А ты, милая… – Потехин мягко улыбнулся Марине. – Принеси-ка нам… чем вы там Ольгу Сергеевну? Бейсбольной битой, да?

– Это не я! – закричала Марина. – Это он! Он ее палкой! Дядь Мить, палкой! Насмерть!

– Ну-ну, – сказал Потехин. – Вот и принеси эту палку. Да быстро, Мариночка, одна нога здесь, другая там. А ты сядь.

Сандро сел на землю. Губы у него дрожали.

– Документы есть?

– Нету.

– Так откуда ты?

– Из Тулы.

– Из Тулы… и что ты тут делал у нас? Где тебя Ольга Сергеевна нашла, такое сокровище?

– В лесу.

– А в лесу что ты делал?

– Висел. На дереве висел.

– Значит, случайно здесь у нас…

– Ну да.

– А делов-то вон сколько понаделал…

Сандро молчал.

– Бедная Оля… – Потехин вздохнул. – Бедная…

Прибежала запыхавшая Марина – принесла палку для выбивания ковров.

– А теперь, Мариночка, – сказал Потехин, – врежь ему как следует.

– Дядь Мить…

– Давай, давай, милая моя, а то ведь я сейчас дядя Митя, а через час гражданин полковник. Посажу тебя лет на десять за убийство – ты ж этого не хочешь?

Марина зажмурилась и ударила Сандро по голове.

Потехин крякнул, поморщился.

– Нет, Мариночка, не так. Ты его по коленке, вот по этой, и изо всех своих сил. Понимаешь? Изо всех, Мариночка!

Марина сжала губы, наморщила лоб и ударила палкой по колену.

Сандро зашипел от боли и упал набок. Брюки в паху у него потемнели.

– А теперь, Мариночка, беги к Алисе, беги, – сказал Потехин, – она там одна, бедная, ей помощь нужна. Бегом, Мариночка, бегом!

Марина убежала.

Потехин присел на корточки.

– Слышишь меня, эй? Так вот. Сейчас приедут мои ребята, начнут задавать вопросы, а ты будешь отвечать. Ты будешь отвечать правильно. Понимаешь?

Сандро кивнул.

– Ты все сделал сам, один. Никакой Марины рядом не было. Ты меня понял?

Сандро снова кивнул.

– Словами, – сказал Потехин. – Скажи словами: да, понял, гражданин полковник.

– Понял, гражданин полковник…

Потехин встал, взял палку и что было силы ударил Сандро по другому колену.

Сандро потерял сознание.

– Это тебе от меня, дружок…

Оставив Сандро во дворе, полковник обошел дом, постоял у тела Ольги, спустился в кухню, налил в стакан коньяку, выпил, позвонил в полицию.

Алиса проплакала весь день. Марина рассказала ей о смерти Ольги Сергеевны, и Алиса упала в обморок, а потом плакала весь день. Марина приготовила обед, но у Алисы не было аппетита. Марина поела, поглазела на неподвижного мужа Алисы, подремала в гостиной на диване, попила чаю, приготовила ужин, помогла Алисе покормить Игоря, сменить ему подгузники, уговорила Алису перекусить бутербродами, они выпили бутылку вина, после чего Марина ушла домой.

Алиса не спала, когда пришел Дмитрий Иванович.

Она бросилась ему на шею, разрыдалась, Потехин бережно обнял ее, погладил по спине.

– Ну-ну, милая моя, ну-ну… давай-ка перекусим, что ли… как ты? Со мной за компанию? Ну и хорошо… ты разогрей пока еду, а я душ приму…

За ужином они выпили бутылку коньяка, и когда пришло время идти спать, Алиса ног под собой не чувствовала. Дмитрий Иванович подхватил ее на руки, отнес в спальню, раздел, уложил, лег рядом. Алиса положила голову на его плечо.

– Дядя Митя, мне страшно, – сказала она. – Сначала Игорь, теперь мама… я совсем одна, дядя Митя, совсем…

– Ну как же ты одна? Я тут, вот он я, со мной не пропадешь, милая моя, нет, не пропадешь. Я тебя не обижу и другим в обиду не дам. Я же полицейский, понимаешь? Полицейский. Знаешь, как я полицейским стал? Не знаешь… Мне лет двенадцать, наверное, было или тринадцать, и было мне очень жалко нашу соседку тетю Веру. Она была очень красивая и одноногая, ногу в аварии потеряла, что ли… А муж ее бил. Каждый божий день избивал, зверь. Она плакала, пыталась убежать от него, а куда ей, одноногой, убежать? Она ползет от него, а он ее бьет, она ползет, а он бьет… Я не выдержал и бросился на него, а он мне как даст! Прямо в лоб. Кулак у него был ого какой, не кулак, а молот. Ну я и упал. Я ж мальчишка был, а он мужик. Вот тогда я и решил, что буду защищать тетю Веру и все такое… таких, как она… чего я только не повидал в полиции, Алиса, это ж словами не описать… как вспомню девяностые – душа переворачивается… сколько всякой мрази на свет божий вылезло, воры, насильники, убийцы… сколько преступлений осталось нераскрытых – ужас, Алиса, просто ужас… и все эти преступники до сих пор не понесли никакого наказания, понимаешь? Их тысячи, может, сотни тысяч, они людей убивали, а никто их не наказал, и они и сейчас живут себе, у них жены, дети… что у них на душе, Алиса? Как они с этим мраком живут? А Россия – как она живет с этим мраком? Сколько ж народу убито, а никто не наказан… это ж какая у России душа, а? Жить со всем этим мраком – как? И ведь живет… жуть… тысячу лет этот мрак тащит в себе… – Помолчал. – Но сейчас, слава Богу, все по-другому, сейчас жить можно. Главное – держись за меня, слушайся, и все у нас будет хорошо… разберемся с делами, и все у нас будет хорошо… и на мужиков поменьше заглядывайся, а то ты любишь глазками пострелять, попой покрутить… со мной так не надо, Алиса, ты меня не подводи… я ведь все вижу, все знаю, все… и если что узнаю, я тебя обрею, уши отрежу и голышом бандитам отдам, а уж они тебя, такую красивую, сожрут – не подавятся…