Отдаю тебе душу - Галина Джулай

Я не отвечаю, слова здесь ни к чему. Я просто начинаю покрывать поцелуями его плечо, шею, мои руки скользят по его обнаженному торсу. Я тоже прощаюсь, и хочу на прощание еще немного тех чувств и ощущений, что способен подарить только он. Мои руки добираются до пряжки ремня, а губы берут в плен его губы.

В наших движениях нет той дикой, голодной страсти, что всегда сопровождала наши встречи. Мы словно пытаемся запомнить, впитать в себя все эти ощущения. Чтобы расставание было не таким болезненным, если это, конечно, возможно.

Его руки под моим платьем сжимают с особой нежностью, его движения плавные, неспешные. Мы, по молчаливому договору, растягиваем удовольствие, откладываем момент расставания. Ещё чуть-чуть, ещё немного.

И мне так хорошо с ним, и так больно, что возможно это последний раз, и я решаюсь попросить:

- Останься, сегодня. Только сегодня. Останься, - шептала я между поцелуями.

И он остался. Я уснула крепко прижатой к его груди, переплетая наши пальцы.

Варвар

- Ты с ним... - язык не поворачивается озвучить вопрос до конца. Она отвечает "нет", и какая-то щенячья радость струится по венам, чёртов Хатико.

Секс с ней всегда восхитителен, она такая податливая, страстная, чувствительная.

Мы переводили дыхание после секса, шевелиться не хотелось. Я тупо пялился в потолок, желая, хоть ненадолго, избавиться от навязчивых мыслей.

Сладкая лежит у меня на животе и водит пальчиками по груди и шее, легонько, даже немного щекотно, но мне нравится.

В голове столько вопросов, что расслабится так и не получается. И я задаю первый, потом второй, третий. А когда она называет меня Савой, меня аж передернуло. Меня давно так никто не называл. Я давно перестал им быть. Остался только Варвар.

- Откуда информация?

- Это имеет значение? - она хочет уйти, но я ловлю её руку и смотрю ей прямо в глаза.

- Я испорчу тебе жизнь, - говорю серьёзно, чтобы услышала, чтобы поверила.

Её ответ немного шокирует. Она сначала как-то очень грустно смеётся, а потом говорит, что нельзя испортить то, чего нет. Сладкая вырывает руку и уходит в душ. А я пытаюсь понять, что она имела в виду.

Обвожу глазами её чёрно-белую комнату. Её жизнь... она такая вот, серая, бесцветная? Она это имеет в виду? Но лучше так, чем могила.

Поднимаюсь, натягиваю брюки, иду на кухню. Хочется курить. Открываю окно, впускаю прохладный, свежий воздух. Прикуриваю, делаю, глубокую затяжку. Думать сейчас не хочется, хочется расслабиться и просто получать удовольствие от того, что она рядом. Но этот мужик, с которым она села утром в машину, не выходит из головы. И пусть ничего не было, это ведь не значит, что не будет.

Ревность снова подняла голову и стала улыбаться безумной улыбкой. Сладкая подошла ко мне, обняла и прижалась к спине.

- Останься, - так тихо прошептала, что мне могло это померещится.

Мне хочется сказать "да" и действительно остаться. Но я не могу. Потому что я этого не сделаю. Вместо этого я задаю вопрос, который крутится в моей голове с самого утра:

- Кто он? - она обещает ответить, если я тоже буду отвечать.

Раздумываю, докуриваю сигарету. Если она знает имя, и чем я занимаюсь, скрываться уже нет смысла. Но пускать в душу я не хочу. С другой стороны, я ведь не знаю, о чём она хочет спросить. Решаюсь согласиться. Я уже хотел об этом сообщить, но услышал, как её желудок, в тишине кухни, громко заявил о себе.

Она предлагает вместе поужинать, я не отказываюсь. Сажусь за стол и наблюдаю, как Сладкая начинает готовить. И мне так хорошо, и уютно здесь, на этой безликой, серой кухне, что я начинаю улыбаться. Когда ловлю себя на этой мысли, становится грустно, от того, что это всё не для меня. Что я не могу себе позволить такого простого, домашнего счастья. Иметь рядом человека, который будет делать тебя счастливым, одним своим присутствием. Вот так суетиться на кухне, готовить вместе завтрак или ужин, а потом мы бы проводили вместе время, разговаривали, рассказывали бы друг другу, как прошел наш день. Эти картинки так четко рисовались в голове и вызывали ещё больше тоски, потому что этому не суждено сбыться.

Ужинаем молча. Я всё ещё воспроизводил в голове иллюзию семьи, представлял, что это наш обычный вечер. В какой-то момент хотелось даже спросить, как прошёл её день. Но потом, я вспомнил, с чего этот день начался и снова главным вопросом стало: "Кто тот мужик?"

После ужина мы перешли в гостиную, и я сказал, что готов ответить на три вопроса. Она позволяет мне начать первому.

- Кто он? - снова спрашиваю её.

- Знакомый, - смотрю на Сладкую.

Она что издевается? Что это, блин, значит? Видимо мой взгляд был очень понятен, потому что она ответила более подробно.

Ужин, он пригласил её на ужин. Так какого чёрта, она садилась в его машину с самого утра?

- Ужин, что перешёл в завтрак? - хмыкаю я, и чувствую, как злость накатывает крупными волнами. Стараюсь быть адекватным и лишь сильнее сжимаю челюсть.

- Это вопрос? - какое-то время молча смотрю на неё.

- Почему ты осталась у него?

- Он предложил...

И тут меня пробивает. Он, бля*ь предложил!

Какой-то истерический, злобный смех вырывается из груди. Не хочу верить, что она такая доступная.

- Он предложил, а ты согласилась? Сладкая, бля, серьёзно? И как часто ты соглашаешься на такие предложения? - каждое мое слово сочится ядом.

Сука ревность встает в полный рост. Сладкая замахивается, чтобы ударить, но я перехватываю её руку. Подминаю девушку под себя.

- Отвечай, - шиплю я, нависая над ней.

Она тоже злится, ее личико теряет маску равнодушия, глаза начинают гореть праведным гневом. А вместо ответа она задаёт свои вопросы.

Спрашивает про Милану. Отвечаю честно, не вижу смысла что-либо скрывать, даже уточняю, что тот поцелуй был для неё. И как оказалось, он сработал. Именно после него, она согласилась пойти на ужин с тем мужиком.

Я только одного не понял, как так получилось, что у них ничего не было. Как можно быть рядом с ней и не хотеть её? Не хотеть просто касаться, целовать, быть в ней, ловить её стороны. Я хочу всего этого, хочу. И мне больно от того, что это невозможно. А потом она задаёт свой третий вопрос:

- Ты исчезнешь?

У меня во рту пересохло, не могу произнести ни звука. Я ведь действительно хочу держаться от неё подальше. Вместо ответа я её целую, но делаю это медленно, нежно, словно запомнить хочу. Хотя почему -- словно? Я буду помнить каждую её черточку, её вкус, её запах. И буду прокручивать эти воспоминания в своей голове снова и снова.

Замечаю, что она начинает плакать. Ловлю её слёзы, мне тоже больно. Начинает говорить, что так нельзя. Что она хочет быть со мной. Что я её мучаю. Что она не понимает меня.